Александр Казанцев - Искатель. 1972. Выпуск №4
Был и такой случай, которому не дали определенного названия. Моряки говорили о нем как о «Встрече Капитана». В тот раз они шли с конвоем в Гибралтар, и конвой этот следовал скверной традиции всех гибралтарских конвоев: по пути на юг они постоянно теряли корабли. Стая подлодок следовала по пятам. Эриксон проявлял большой интерес к кораблю, шедшему во главе конвоя. Он частенько направлял туда бинокль и подолгу смотрел на него.
На рассвете последнего дня с «Вайпероса» пришел сигнал: ночью потоплены следующие суда: «Форт Джеймс», «Эрискей», «Булет Мейнер», «Глен Маккуртон». Соответственно измените список конвоя»
Когда Эриксон прочитал сигнал, то остался на мостике еще час, молча глядя на поредевший конвой. Потом вдруг сказал Уэлльсу:
— Передайте: «Кораблям сопровождения от «Компас роуз». Прошу сообщить о потерпевших с «Глен Маккуртон», находящихся у вас на борту».
Ответные сигналы поступали очень медленно, но командир ничем не выдавал своего нетерпения. «Вайперос» и два других корабля сообщили: «Ноль». Замыкающий корвет просигналил: «Два матроса и кочегар-китаец». Корабль, который занимался спасательными работами, прислал ответ: «Старпом, два матроса, один кочегар и пять матросов-индейцев». Это все. «Глен Маккуртон», должно быть, затонул очень быстро.
Стоявший на вахте Ферраби робко произнес:
— Немногих спасли, сэр.
— Да, немногих, — отозвался Эриксон, посмотрел на горизонт за кормой, потом подошел к стулу и тяжело опустился не него.
Вскоре шедшее в самом хвосте каравана торговое судно стало передавать им сигнал. Уэлльс записывал, нетерпеливо бормоча себе под нос: очевидно, мастерство его коллеги сильно отличалось от привычных военно-морских стандартов.
— Сигнал с польского судна, сэр, — доложил он Эриксону. — Немножко сумбурный…«Мы видели ваш сигнал. У нас имеется один человек с того корабля».
— Спросите кто, — приказал Эриксон спокойным голосом, но с таким напряжением, что присутствующие на мостике с удивлением уставились на командира.
Уэлльс замигал прожектором, передавая сигнал. Делал он это очень медленно, с частыми паузами и повторениями. Потом шло длительное ожидание. Уэлльс читал ответ поляка слово за словом.
— «Этот человек, — начал он, — четвертый помощник, — и стал произносить букву за буквой Э р и к с о н». — Уэлльс оторвал взгляд от сигнального прожектора: — Эриксон. Фамилия как у вас, сэр.
— Да, — сказал Эриксон, — спасибо, Уэлльс.
Был еще случай со скелетами. Это произошло под вечер, когда «Компас роуз» возвращался с поиска упавшего в море самолета. Они не нашли ни самолета, ни его следа. «Вайперос» передал по радио приказ: «По получении присоединиться к конвою». И корвет спешил догнать конвой до наступления темноты. Море было гладким, как стекло. Небо совершенно чистое, голубого цвета. Обнаженные по пояс матросы болтались на палубе, наслаждаясь последними часами жаркого солнца. Так иногда бывало в походе. Вдруг оператор радара доложил, что за несколько миль в стороне от курса обнаружена «подозрительная цель». Корвету пришлось повернуть к ней.
— Цель очень маленькая, — словно оправдываясь, сказал оператор. — Расплывчатая.
— Посмотрим, — обратился Эриксон с улыбкой к Морелю, когда тот вызвал его на мостик. — Кто знает значение слов «небольшая» и «расплывчатая»?
— Быть может, это просто обломки, сэр. Или только что всплывшая подлодка, как тогда? — ответил он.
— Или морская свинья, — добавил Эриксон, который сегодня был в хорошем настроении. — А может быть, и морская капуста, по которой прыгают морские блохи. Какая досада, однако, черт побери! Не хочется терять время.
Но находка задержала их ненадолго. Уэлльс — лучшая пара глаз на их корабле — первым разглядел черные штришки на поверхности, постепенно выросшие в человеческие плечи и головы.
— Никак потерпевшие?! — воскликнул Эриксон. — Бог мой, сколько же они проторчали в море?
Эриксон приказал сбавить ход. Ему показалось странным, что ни один из бедствующих не попытался плыть навстречу. Но вскоре разглядел в бинокль, что это были скелеты, высоко поднятые над водой спасательными жилетами, словно сбившиеся в кучу люди, ожидающие автобуса, который уже ушел двадцать лет назад. Их было девять. «Компас роуз» сделал круг, подняв пенный бурун. Трупы стали подпрыгивать и кланяться друг другу в каком-то дьявольском танце.
Все заметили, что трупы связаны веревкой. Потертая скользкая веревка соединяла их. Волна от винта корвета догнала мертвецов и отделила от кружка два трупа. Веревка с плеском дернулась и натянулась. Остальные закачались, закивали, словно одобряя такое проявление товарищества…»Такое и присниться-то не может», — подумал Эриксон.
— Но почему они связаны веревкой? — ошеломленно спросил Морель, когда корвет развернулся и оставил трупы за кормой. — В этом нет никакого смысла.
— А может быть, и был, — задумчиво ответил Эриксон вполголоса. — Если они находились в тонущей лодке, то могли связаться веревкой, чтобы не потерять друг друга ночью. Это давало надежду, что их найдут всех сразу.
— И не нашли, — произнес Морель после паузы.
— Не нашли. Сколько времени… — Эриксон не закончил фразы. Он подумал о том, что чувствовали оставшиеся, когда умер первый из них. И как чувствовали себя живые, когда их осталось меньше половины. И что чувствовал единственный оставшийся в живых, привязанный к восьми мертвецам…
Человек, все еще на что-то надеявшийся и понимавший, что обречен.
«Возможно, — думал Эриксон, — этот единственный сошел с ума и поплыл, таща остальных на буксире, пока не потерял силы, после чего сдался и присоединился к большинству».
И был случай, который они считали худшим из всех. Случай с «Горящим Танкером».
На борту корвета, как и любого корабля сопровождения, ходившего с конвоями через Атлантику, особым уважением пользовались моряки танкеров. Все недели похода моряки танкеров жили как на бочонке с порохом. Они возили на своих кораблях кровь войны — самый опасный из грузов. Единственная торпеда, единственная бомба или снаряд, даже единственная шальная пуля могли превратить танкер в пылающий факел. Это случалось много раз и в конвоях, с которыми ходил «Компас роуз». Они не раз видели, как умирают эти люди, не раз подбирали жалкие останки команды танкеров.
Такой вот нефтяной танкер и принес команде корвета самый кошмарный час за всю войну, Единственный танкер из пятидесяти судов конвоя, который шел к берегам Англии. Танкер завоевал любовь моряков с корвета за то, что был мишенью номер один всех атакующих подлодок. За три ночи немцы потопили идущий впереди него корабль, один корабль сзади и корабль, шедший за тем же номером в следующей колонне. Для корвета стало личным делом чести довести танкер до гавани в целости и сохранности. Но в самый последний день похода, когда горы Шотландии уже виднелись на горизонте, танкер получил смертельный удар.
