Виталий Меньшиков - Искатель. 1967. Выпуск №6
Солли Флуд надел очки и взял папку, угодливо раскрытую на нужной странице одним из чиновников.
— Штурман «Деи Грации» допускает, что шторм явился причиной тому, что капитан Бриггс с командой и семьей оставил «Марию Целесту». Между тем комиссии известно: в последнюю неделю ноября в районе Азорских островов не отмечалось штормов. Мы это знаем на основании более пятнадцати выписок из вахтенных журналов судов, находившихся в вышеуказанном районе в указанное время. Комиссия отвергает шторм, как причину оставления командой судна, ввиду следующего факта. В кают-компании «Марии. Целесты» обнаружена швейная машина. На полированной полке-машины (найдены катушка, шпонка и масленка. При шторме никем не управляемая бригантина испытывала бы сильную бортовую и килевую качку, в результате чего эти предметы соскользнули бы с полки машины и оказались бы внизу на ковре. Это случилось бы и с тарелками, стоявшими на столе кают-компании. Однако ни один из предметов обеденного сервиза «Марии Целесты» не был разбит. Вода в трюмы могла попасть из-за рассохшихся досок и плохо прикрепленных медных листов обшивки. Течь могла прекратиться после того, как доски разбухли. Наличие мокрых вещей в салоне и в каюте капитана может быть объяснимо открытыми световыми люками. Как вы только что слышали, запись на грифельной доске не вызывает у господина Дево каких-либо сомнений, и он полагает, что она сделана одним из помощников капитана «Марии Целесты»…
Здесь Флуд умышленно сделал паузу и обвел глазами зал. В наступившей тишине он, повысив голос, продолжал:
— Мы установили, что эта запись сделана не Бриггсом, не Джиллингом, не Ричардсоном! Об этом свидетельствуют анализ почерков и письменное показание господина Винчестера, которому эта запись была предъявлена. Более того! На этой же самой доске, в самом низу обнаружена еще одна запись. Она гласит: «Франциска! Моя дорогая и любимая жена!» Слова нацарапаны каким-то острым предметом. Я поясняю, господа: Франциска — имя госпожи Ричардсон, жены помощника капитана «Целесты» и дочери ее владельца. Сличение почерков показало, что это рука Альберта Ричардсона!
В зале, где заседала комиссия, начался шум. Немного подождав, генеральный прокурор продолжал:
— Господин Дево отрицает вероятность мятежа и убийства на «Марии Целесте». Он ссылается на то, что якобы не обнаружил следов насилия и борьбы. — При этом Флуд сделал значительное ударение на слове «якобы». — Вот, господа, эти следы! — Генеральный прокурор не торопясь подошел к массивному шкафу, где хранились текущие судебные дела, посмотрел в зал с видом человека, которому все давно уже известно, и достал из нижнего ящика тщательно упакованный в парусину продолговатый предмет. Развернув брезент, прокурор поднял на вытянутой вверх руке саблю. Ее потускневший от времени эфес, украшенный эмалевым гербом Мальтийского ордена, и сильно изогнутый клинок говорили о том, что эта сабля итальянская.
Выждав, пока в зале снова наступит тишина, Флуд пояснил:
— Это страшное оружие было найдено под кроватью капитана Бриггса. На клинке сабли, господа, бурые пятна. Я уверен, что это запекшаяся кровь несчастных жертв мятежа… Такого же цвета пятна комиссия обнаружила в разных местах на палубе «Целесты» и на ее поручнях правого борта. Кроме того, на этих же поручнях замечено несколько глубоких зарубок, сделанных, по всей вероятности, топором…
Повернувшись в сторону капитана «Деи Грации», королевский юрисконсульт добавил:
— Итак, господин Морхауз, дело обстоит намного сложнее, чем вы думаете…
СЫЩИКИ СКОТЛАНД-ЯРДА
Время шло. Сведений о судьбе экипажа «Марии Целесты» не поступало — океан продолжал упорно хранить свою тайну. Слухи о загадочном происшествии распространились по всему миру. В тавернах и портовых кабачках Америки, Европы и Азии пылкая фантазия моряков, подогретая крепким грогом, виски или сакэ, превратила случай с «Марией Целестой» в легенду.
В Гибралтаре комиссия адмиралтейства продолжала следствие. По поручению Флуда, корвет «Кондор» отправился на Азорские острова с заданием обследовать побережье острова Санта-Мария и выяснить у местных жителей, не появлялись ли там Бриггс и его команда.
К этому времени в Гибралтар из столицы Великобритании прибыли два сыщика Скотланд-Ярда. Работа закипела. Сыщики, вооружившись лупами, за неделю буквально обнюхали на «Целесте» каждую щель. Они подтвердили почти все, о чем в свое время сообщал штурман «Деи Грации», и то, что обнаружила комиссия адмиралтейства. Правда, столичные детективы установили несколько дополнительных фактов, вызывавших подозрение, но сделать из них необходимые выводы не смогли.
Сыщики на тех же основаниях, что и комиссия адмиралтейства, отрицали вероятность того, что сильный шторм побудил Бриггса дать приказ об оставлении корабля. Они пришли к выводу, что если бы бригантина была застигнута штормом, то в носовой надстройке судна все было бы залито водой. Фактически же вода в ней была только на полу кубрика и камбуза. К тому же на лезвиях матросских бритв, которые хранились на полке в кубрике, не было никаких следов ржавчины от морской воды. Кроме того, сыщики определили, что на носовой надстройке, сделанной из тонких сосновых досок, в случае сильного шторма от ударов волн разошлись бы закрашенные краской пазы.
Но все же наиболее веским аргументом, отвергающим вероятность шторма, по мнению экспертов из Скотланд-Ярда, был факт, что катушка, шпонка и масленка не упали с полированной полки швейной машины на ковер. К тому же оказалось, что часы в кают-компании бригантины остановились не потому, что в них попала вода, как это считал Дево, а оттого, что у них просто кончился завод.
Оказывается, никто не обратил внимания на отсутствие на борту «Марии Целесты» лага — прибора для измерения скорости хода судна. Этим открытием сыщики, как говорится, «утерли нос» морякам, входящим в состав адмиралтейской комиссии.
После долгого обследования разбитого компаса и сдвинутого нактоуза — тумбы, на которой он должен был быть укреплен, — сыщикам удалось установить, что оба эти предмета сломаны с применением человеческой силы. Причем повреждение самого компаса носило характер неумышленный. Возможно, кто-то пытался в спешке вынуть его из гнезда нактоуза и уронил на палубу…
По развязанным узлам на веревке, крепящей бочки с водой, можно было предполагать, что одна из них была передвинута не волнами, обрушившимися на бак бригантины, а человеком, по всей вероятности, при попытке отвязать ее от остальных.
