Эрл Гарднер - Мрачная девушка
– Но не за все время деятельности фирмы, – заметил судья Маркхам.
– Нет, сэр, – ответил Мейсон. – Именно поэтому я ограничил вопрос временными рамками – двадцать третьим октября – днем смерти Нортона.
Судья Маркхам посмотрел на адвоката тяжелым и осторожным взглядом. Мейсон не стал отводить глаз, которые прямо встретили взгляд судьи.
Клод Драмм вскочил на ноги.
– Дела фирмы, – заявил он, – не имеют никакого отношения к делу.
– Но вы сами квалифицировали свидетеля, как члена фирмы, – заметил судья Маркхам.
– Только для того, чтобы показать, что он был близко знаком с погибшим, Ваша Честь.
Судья покачал головой.
– Я не убежден в том, что перекрестный допрос ведется должным образом, но в деле такого рода я не хочу грешить против обвиняемых. Отвечайте на вопрос, свидетель.
– Отвечайте на вопрос, мистер Кринстон, – повторил Мейсон. – С кем вы разговаривали?
– С мистером Шерманом, президентом банка.
– Что вы обсуждали?
– Дела фирмы.
– Вы говорили о погашении долга на примерно девятьсот тысяч долларов – долга фирмы перед банком, доказательством которого являются долговые расписки, если я все правильно понял, подписанные только вами, как частным лицом, не так ли?
– Нет, сэр, не так. Это долговые расписки фирмы, подписанные «Кринстон и Нортон».
– Подписанные именем фирмы «Кринстон и Нортон», но под ними стоит подпись только Артура Кринстона, не так ли?
– Думаю, так, – ответил Кринстон. – В основном, делами фирмы, связанными с банковскими операциями, занимался я – то есть я подписывался подл долговыми расписками за фирму, хотя в большинстве случаев на чеках расписывались мы оба. Нет, я хотел бы изменить только что сделанное заявление. Мне кажется, что документы в «Вилерс Траст энд Сейвингс Банк» были подписаны моим именем от лица фирмы и таким же образом выписывались чеки.
– Вы отправились в дом к мистеру Нортону, чтобы обсудить с ним наступление срока выплат по этим долговым обязательствам, не так ли?
– Да.
– Тогда почему вы стали обсуждать шантажирование Фрэнсис Челейн экономкой? Как так получилось?
– Я не говорил, что экономкой, – закричал Кринстон. – Я сказал, что ее имя было упомянуто, как возможный вариант.
– Понятно, – сказал Мейсон. – Я ошибся. Отвечайте.
– Потому что деловые вопросы, относящиеся к этим долговым распискам, отняли всего несколько минут времени. Мистера Нортона очень волновало шантажирование его племянницы и он настоял на том, чтобы отложить обсуждение дел и спросить моего совета по этому поводу.
– А почему ее шантажировали, как он считал? – поинтересовался Мейсон.
– Он думал, что это происходит из-за чего-то, что она сделала.
– Естественно. Он упомянул, что именно она сделала?
– Нет, не думаю.
– Он упомянул, что это могло быть?
– Он упомянул, что у нее неуправляемый характер, – внезапно выпалил Кринстон и закусил губу. – Секундочку. Я не хотел этого говорить. Я снимаю свое заявление. Не думаю, что он сказал подобное. Это моя ошибка.
– Ваша ошибка или вы пытаетесь защищать обвиняемую Фрэнсис Челейн? спросил Мейсон.
Лицо Кринстона побагровело.
– Я стараюсь ее защитить гораздо лучше, чем вы! – воскликнул он.
Судья Маркхам постучал молотком по столу.
– Мистер Кринстон, Суд уже один раз предупреждал вас. Теперь мы заявляем, что вы выразили неуважение к Суду и налагаем на вас штраф в размере ста долларов за выказанное неуважение.
Раскрасневшийся Артур Кринстон склонил голову.
– Продолжайте, – сказал судья.
– Обсуждали ли вы с мистером Нортоном что-либо еще, кроме вопросов задолженности банку, дел фирмы и возможности шантажирования его племянницы?
– Нет, сэр, – с явным облегчением сказал Артур Кринстон, потому что вопрос не касался шантажа.
Мейсон вежливо улыбнулся.
– Возможно, Ваша Честь, мне вы дальнейшем потребуется снова вызвать мистера Кринстона для продолжения перекрестного допроса, но в настоящий момент у меня больше вопросов нет, – объявил Мейсон.
Судья Маркхам кивнул.
– У вас есть вопросы к свидетелю? – обратился он к Клоду Драмму.
– Сейчас нет, – ответил заместитель окружного прокурора, – но если адвокат защиты оставляет за собой право вызвать этого свидетеля для продолжения перекрестного допроса, я оставляю за собой право задать ему несколько вопросов после перекрестного допроса.
– Вам будет предоставлено это право, – постановил судья Маркхам. Продолжайте.
Клод Драмм драматично повысил голос:
– Я хотел бы пригласить мистера Дона Грейвса, – объявил он.
Дон Грейвс поднялся со своего места в зале суда и прошел вперед. Зрители оглядывались на него и перешептывались. Слушание дела об убийстве продвигалось очень быстро, что являлось необычным, а адвокат защиты, казалось, упускал много возможностей при перекрестных допросах. Однако, те, кто знал Мейсона, не сомневались в нем, потому что его техника защиты в Суде стала образцом среди адвокатов.
Было очевидно, что судья Маркхам заинтригован также, как и зрители. Время от времени он переводил задумчивый взгляд на спокойное и безмятежное лицо Перри Мейсона.
Дон Грейвс откашлялся и в ожидании посмотрел на Клода Драмма.
– Вас зовут Дон Грейвс и вы работали двадцать третьего октября сего года и некоторое время до этого доверенным секретарем мистера Эдварда Нортона, не так ли?
– Да, сэр.
– Вы находились вместе с мистером Нортоном вечером двадцать третьего октября?
– Да, сэр.
– Когда вы в последний раз видели его в тот вечер?
– Примерно в половине двенадцатого.
– Вы видели его до этого?
– О, да! Мистер Кринстон вышел из кабинета где-то в одиннадцать двадцать семь или двадцать восемь, и практически сразу же после ухода мистера Кринстона мистер Нортон вышел в приемную и заявил, что мне нужно съездить домой к мистеру Кринстону за какими-то документами.
– Что произошло потом?
– Мистер Кринстон спустился вниз, а мистер Нортон велел мне разбудить Питера Девоэ, шофера, чтобы тот отвез меня в дом Кринстона. Затем, как только я двинулся по направлению к лестнице, мистер Нортон крикнул: «Подожди! У меня появилась другая идея» или что-то в этом роде. Он подошел к окну и позвал мистера Кринстона, чтобы спросить, не могу ли я поехать вместе с ним. Мистер Кринстон ответил, что он приехал на машине судьи Пурлея и ему требуется спросить разрешения, а я, предполагая, что судья Пурлей не будет возражать и что дорога каждая минута, бросился вниз по лестнице и как раз открыл входную дверь, когда Кринстон кричал моему шефу, что судья Пурлей готов взять меня. Я подбежал к автомобилю судьи и сел на заднее сиденье, затем судья завел мотор и мы поехали по петляющей дороге, пока не доехали до того места, что судья Пурлей показывал на карте.
