Карл Фалькенгорст - Танганайский лев
Теперь белый обедал за массивным простым столом в одной из комнат своего бревенчатого дома, которая, в отличие от всех негритянских домов, имела еще кроме двери окно. Мало того, это окно было украшено маркизой из грубого холста, защищавшей одновременно и от солнца, и от дождя; не хватало только зеркальных стекол в рамах.
Сузи ввел гостью. Налотэре пришлось сесть к столу. Супа на этот раз не было, и хорошее жареное воловье мясо с поджаренными бананами являлось главным блюдом.
— Ешь этого досыта, дитя мое! — ласково уговаривал Налотэру Симба.
Бедняжка, вероятно, очень проголодавшаяся во время дальнего пути, не заставила долго упрашивать себя. Не обращая внимания на нож и вилку, она протянула свои маленькие черные ручки к лакомому блюду. В один миг маленькие пальчики ухватили солидный кусок мяса, а белые зубки грызли и рвали его, как будто то была сухая краюха хлеба.
— Ешь же, ешь на здоровье, дитя мое! — подбодрял ее Симба, улыбаясь при виде этой простодушной жадности, с какой она набросилась на мясо. — Ведь путь был дальний, а ты, видно, давно ничего не ела! — И ему самому кушанье казалось сегодня гораздо вкуснее при взгляде на нее; к тому же он был весел и доволен, так как хотел приготовить Инкази и Налотэре приятный сюрприз.
Сначала он молчал и только тогда, когда Мечтательная утолила свой голод и запила обед порядочным количеством холодной ключевой воды, обратился к ней, закурив предварительно маленькую походную трубочку.
— Налотэра, — сказал он, — я обещал тем людям, что испытаю тебя, чтобы убедиться, колдунья ты или нет. Ведь все колдуньи лгут, я это знаю. И вот я должен прежде всего убедиться, правда ли, что все эти прекрасные рассказы ты слышала от Инкази. Чтобы решить этот вопрос, мы завтра ранним утром отправимся в крепость Мудима, а пока постарайся хорошенечко отдохнуть.
При этом он лукаво улыбнулся и вышел на двор.
«Воображаю, — думал Симба, прохаживаясь перед своим домом, — какие глаза сделает наш выздоравливающий, когда я приведу к нему его невесту! А Вамби положительно треснет от злобы и досады, когда я отдам Налотэру-мечтательную под покровительство Коко-курочки! Таким образом эта маленькая бедняжка останется у них в семье».
Несмотря на это важное событие, охота, назначенная на этот вечер, не была отложена. В горных лесах Вавенди не было недостатка в разного рода дичи, так что охотникам не приходилось долго бродить, прежде чем представится случай для первого выстрела.
«Буйволы! Буйволы!» — послышались вскоре крики негров, и Симба очутился перед громадным стадом буйволов голов в четыреста или пятьсот. Они заметили его и теперь мчались с шумом и ревом, сокрушая все на своем пути.
— Наверх! Наверх! — кричали негры, стоявшие подальше на пути бегущего буйволиного стада, поспешно вскарабкиваясь на деревья. Между тем раздался выстрел Симбы — и один из крупнейших буйволов с грохотом ударился о дерево, затем, точно сраженный молнией, повалился на землю и остался недвижим, а остальные все скрылись в лесу. Тогда черные дикари с ликованием соскочили с деревьев, разом набросились на несчастное животное, тщетно старавшееся подняться на ноги, и с жадностью пили теплую кровь, хлынувшую из перерезанного горла убитого животного, зарезанного согласно обычаю со словами «Аллах Хуакбар!» (то есть Велик Аллах!).
Затем охотники углубились в самую чащу акаций, мимоз и колючего терновника, прозванного охотниками «погоди немного».
Все дальше и дальше, все глубже и глубже, проникали они в чащу, преследуя носорога или свирепую бородавчатую свинью.
Охотникам было немало дела, не раз им приходилось менять пули на мелкую дробь, так как кроме зверя они встречали здесь целые стада цесарок и вообще пернатой дичи. В продолжение нескольких часов было набито дичи столько, что этого запаса должно было хватить на несколько дней.
Со свежей зеленой выточкой, воткнутой в шляпу, вернулся Симба домой. Здесь продолжалось дело охотников; мясо пластали и раскладывали сушить на длинных шестах, чтобы оно не подверглось порче в следующие дни. Затем женщины, жены экспедиционных негров, притащили громадные кувшины пальмового вина и плодового пива, и когда стемнело, лагерные костры осветили ряд живописных групп.
На небе взошла новая луна, и солдаты-магометане, находившиеся при экспедиции, приветствовали ее появление согласно строгому обычаю мусульман. Они принялись бить в литавры и стрелять из ружей, причем выстрелы их долгим, громким раскатом проносились над дремлющей местностью.
Вокруг костра собрались и расселись охотники-туземцы, стройные темные фигуры, не лишенные своеобразной красоты. Волосы их были забавно убраны в высокие прически; пучки зебровых хвостов украшали локти и щиколотки, а яркие шкуры леопардов прикрывали спину и грудь этих сынов Центральной Африки. Свежий ветерок веял приятной прохладой с соседних гор, а звезды разгорались все ярче и ярче в ночном небе, и желание поболтать и послушать удивительные сказки все сильней и сильней стало овладевать чернокожими, которые вообще охочи до россказней.
И вот Лео начал рассказывать о тех местах и странах, где ему пришлось побывать с Солиманом. Один из туземцев подробно рассказал о погребении вождя, недавно умершего в соседнем Унямвези, повествуя о том, как над могилой могучего вождя были убиты женщина, девушка и юноша, потому что нехорошо, если душа вождя переселится в иную жизнь одна. В кругу охотников и в Африке, как и у нас в Европе, в большом ходу разные небылицы, и в этот вечер Сузи рассказал весьма забавную историю.
Однажды он подкрался к громадному буйволу, который только что собрался утолить свою жажду у вод могучего потока. Но прежде чем рассказчик успел сделать выстрел, из чащи соседнего леса выскочил громадный лев и вскочил буйволу на спину. Злополучный бык был конечно обречен на погибель. Но в этот самый момент из воды вылез гигантский крокодил и своими громадными челюстями схватил сразу и буйвола и льва. Тогда завязалась ужасная борьба: лев и буйвол утащили крокодила далеко от реки и в двухстах шагах от берега все трое полегли и нашли свой конец. Еще много лет спустя туземцы показывали проезжим путешественникам остовы трех страшных животных.
Пока Сузи рассказывал эту удивительную историю, на соседних высотах действительно рычали львы, а молодые львята в Отраде охотника отвечали своим царственным родственникам протяжным мяуканьем. Там, в глубине ущелья, квакали и перекликались лягушки, а на соседнем лугу, в высокой траве, стрекотали кузнечики, точно звонкие маленькие колокольчики, звеневшие вдалеке.
