Зоя Журавлева - Искатель. 1966. Выпуск №6
гласило сообщение, сделанное полицией для печати. Данные о личности пилота этой машины или другие подробности пресса не смогла узнать в полиции.
О внезапной смерти своего второго свидетеля Майк Мортон узнал лишь на следующий день вечером в баре отеля «Харагуа», самого дорогого отеля столицы Доминиканской Республики. Мортон вылетел туда сразу после посещения Лантана Эрпорт.
Рядом с ним за стойкой сидел худощавый, лет сорока человек с веснушчатым лицом. Он помешивал соломинкой лед в бокале с виски и молча смотрел на Мортона, занятого чтением газеты. Человека этого звали Норман Куртис, он был капитаном канадской полиции. В Сьюдад-Трухильо он приехал расследовать случай нападения неизвестных бандитов на доминиканский филиал «Ройял бэнк оф Канада».
Правительство Доминиканской Республики, которое по понятным причинам препятствовало расследованию этого дела, было уведомлено о том, что Куртис является ревизором и налоговым советником филиала банка. Мортон же, взявший на себя, кроме дела Галиндеса, расследование ограбления компании «Юнайтед фрут», появился в Доминиканской Республике в качестве инженера-ирригатора.
Тайная сыскная деятельность свела Мортона и Куртиса вместе и сделала их друзьями. Естественно, что по приезде из США Майк Мортон тотчас обратился к Куртису с просьбой о поддержке в розысках Хесуса де Галиндеса.
— Разве это не укус в зад? — сыпал ругательствами Мортон, невзирая на аристократическое общество, собравшееся в баре. — Только я, наконец, нашел двух важнейших свидетелей, как эти гангстеры убивают обоих, будто нет ни полиции, ни прокуратуры, которые могли бы предотвратить преступление…
— Или хотели бы, — улыбаясь, добавил Куртис и поднял бокал с виски. — За успех, мой дорогой!
— Успех? Какой успех? С двумя свидетелями на кладбище?
— Оставь обоих в покое. То, что ты хотел узнать, они тебе рассказали.
— У тебя веселый нрав, Куртис. Если гангстеры будут и дальше так действовать, то уже можно пометить в календаре, когда моя очередь.
Куртис заулыбался, будто услышал хороший анекдот.
— Конечно. Я даю тебе самое большее еще неделю, если ты будешь продолжать работать так же неосмотрительно, как до сих пор.
— А как же мне еще действовать? Не могу же я нанять армию.
— Следующие несколько дней ты немного поработаешь над проблемой орошения для твоей «Юнайтед фрут», Майк. Все остальное предоставь мне. Я знаю пару надежных офицеров в военно-воздушных силах Трухильо. Уж они-то выяснят, кто этот близорукий летчик.
Норман Куртис отодвинул наполовину не допитый бокал виски и соскользнул со стула.
Мортон вяло подал ему руку.
— Не возражаю. Несколько дней я здесь выдержу, если не иссякнет виски.
— Окэй, Майк! Но не пей слишком много.
Через два дня, после полудня, в номере Майка Мортона зазвонил телефон. На проводе был Норман Куртис.
— Майк, ты трезв?
— В это время — еще или уже снова, как тебе больше нравится.
— Тогда сейчас же одевайся и спускайся вниз в бар.
— Прямо сейчас? — спросил Мортон.
— Я нашел его, — прозвучало в телефонной трубке.
— Кого ты нашел?
— Близорукого пилота «бичкрэфта»!
У Майка перехватило дыхание. Он спрыгнул с кровати.
Человека, который вез Хесуса де Галиндеса на «бичкрэфте» из Штатов на Гаити, звали Мурфи. Джерри Тэд Мурфи. Ему было сорок один, он дважды разводился, и ему много раз приходилось лечиться от наркомании. Летать он научился во время второй мировой войны. Был сбит, когда союзники высадились во Франции. В течение месяца ему делали инъекции морфия, чтобы он смог переносить боль. После того как его выписали из госпиталя, Мурфи безнадежно заболел наркоманией. И все же он снова попытался найти работу летчика. В заявлении о приеме на работу он скрывал болезнь глаз — следствие постоянного употребления наркотиков. В солидных авиакомпаниях он получал отказы. Однако в Америке существует большое количество сомнительных предприятий, где мало обращают внимания на состояние здоровья человека, если он умеет пилотировать самолет. Это авиакомпании, которые переправляют контрабандным путем людей, оружие, наркотики и спирт. Когда перед Джерри Мурфи оказался штурвал и приборный щиток, он не стал интересоваться, какие грузы придется возить. Летать — это значило для него жить: если бы ему больше не разрешили летать — пришел бы конец его жизни. Так он попал к двум господам из доминиканского посольства в Вашингтоне, которые спросили его, не хотел бы он за десять тысяч долларов выполнить особое задание.
— И все это ты разузнал за два дня? — спросил Мортон своего канадского друга, когда снова сидел рядом с ним за стойкой отеля «Харагуа».
Куртис лишь стряхнул пепел с сигареты, как будто хотел намекнуть, что это еще только самая малость.
— Откуда? Кто тебе рассказал об этом?
— Ну, откуда… В Санто-Доминго не так много аэродромов, как в Штатах. Нескольких телефонных разговоров было достаточно, чтобы узнать, что «бичкрэфт» № 60 Приземлился в Монте-Кристи.
— В Монте-Кристи? Но он расположен в нескольких сотнях миль отсюда.
— Вот именно, Майк. Поэтому мне и понадобились два дня.
— Ну ладно, тогда выкладывай наконец. Не заставляй меня ждать еще два дня.
— «Бичкрэфт» еще стоит в Монте-Кристи. Мурфи довез Галиндеса только туда. В Монте-Кристи этого человека на носилках перенесли в военный самолет, который пилотировал личный летчик Трухильо — Октавио де ла Маса.
Мортон недоверчиво покачал коротко остриженной головой.
— Так болтают на аэродроме… или это уже напечатано в газетах? Я сегодня еще не успел прочитать газету.
Куртис пропустил мимо ушей иронию в словах Мортона.
— Похищенного и усыпленного человека пятидесяти лет не спрячешь в ручном багаже. На таком аэродроме нашлись сотни людей, которые наблюдали все это. Достаточно чуть-чуть прислушаться к тому, что поговаривают вокруг, чтобы понять, что произошло.
Мортон пробурчал:
— Ну ладно, допустим — все это верно. Где сейчас Галиндес? Жив он еще?
— Галиндес здесь, в городе. В порту на личной яхте шефа страны «Президент Трухильо».
— Об этом тоже болтали на аэродроме?
— Оставь свои колкости, я не лгу. Я знаком с Октавиа де ла Маса. Он намекнул мне тогда, что ограбление банка организовал брат президента.
Мортон ухмыльнулся.
— Прости меня, Куртис, но я что-то не понимаю. Неужели Трухильо настолько неумен, что делает своим личным пилотом потенциального врага страны? Честное слово, на это моей фантазии не хватает.
— Де ла Маса не политический противник Трухильо. Политика его совсем не интересует. Здесь вплетаются личные счеты. Знаешь сына президента?
