Яков Рыкачев - Коллекция геолога Картье
— Очевидно, ему известно, что вы заработали на убийстве Крайтонов целых пятьдесят фунтов?
— О сэр… зачем вы так?..
— Я вас спрашиваю: известно ему, что вы получили пятьдесят фунтов?
— Известно, сэр.
— От вас?
— Нет, сэр, зачем же было мне говорить?..
— Выходит, ваш Даринг виделся с убийцей и п о с л е совершения преступления?
— Выходит, так, сэр.
Рагглс стал явно приходить в себя: он поправил сбившийся на сторону галстук цвета морской волны, одернул свалявшийся пиджак, пригладил прическу, вскинул кверху свою маленькую голову.
— Профессия Даринга?
— Он бездельник, сэр, и не раз судился.
— Когда именно впервые явился к вам от Даринга человек по поводу машины?
— Накануне того дня, сэр, когда я отпустил ему машину. Значит, пятнадцатого июня.
— Опишите мне этого человека.
— Не знаю, сэр, как и сказать. — Рагглс задумался. — Это человек серьезный, он очень строго разговаривал со мной…
— Еще бы не серьезный, — усмехнулся Мастерс. — Высокий, низкорослый, толстый, худой, старый, молодой, цвет волос, одежда? Ну же!
— Скорее высокий, сэр, — в раздумье сказал Рагглс. — Не худой, не толстый, а так, плотный. Шатен, волосы ежиком…
— Глаза? Нос? Рот?
— Обыкновенные, сэр. Глаза какого-то неопределенного цвета.
— Немного же от вас толку, Рагглс! Он сам выехал из гаража на этом «лори»?
— Как можно, сэр! Я вывел машину из ворот, свернул за угол, где он меня дожидался, и там передал ему руль. То же и обратно: он явился и сказал, что машина стоит за углом.
— Вы понимаете, что вас выгонят за такое дело со службы?
— Увы, сэр, я уже уволен.
— И что я привлеку вас к ответственности за соучастие в убийстве Крайтонов?
— Нет, сэр, — высокомерно сказал Рагглс, оскорбленный в своем достоинстве. — Мне даже не было известно об убийстве.
— Ну вот что, невинная вы душа, можете убираться отсюда вон! Когда вы понадобитесь мне, я вас вызову. И помните: никому ни слова! Вы умеете держать язык за зубами?
— Умею, сэр. Всего вам наилучшего! — с вызывающей вежливостью поклонился Рагглс, задрал кверху свою напомаженную голову и неспешно двинулся к выходу из гаража.
— Каков фрукт… — в задумчивом недоумении произнес Мастерс, повернувшись к чинам полиции, которые в полном молчании присутствовали при допросе. — А ведь тоже — венец творенья!..
— Мой многолетний опыт, — с важностью заговорил мистер Фаулер, давно уже порывавшийся высказать свое мнение, — мой опыт убеждает меня, что этот Рагглс, по всей вероятности, не причастен к убийству Крайтонов и повинен лишь в корыстном нарушении служебного долга. Как вы полагаете, Мастерс?
— Я целиком полагаюсь на ваш многолетний опыт, Фаулер, но это ничуть не уменьшает моего отвращения к этой разновидности человеческого рода… Дик, распорядитесь, пожалуйста, чтобы ко мне доставили сейчас же Джона Даринга, Ист-Энд, Слаун-стрит, пятнадцать! Если он пронюхал что-нибудь и успел скрыться — распорядитесь о розыске. — Будет сделано, сэр.
— Только имейте в виду: Даринга надо брать с осторожностью, видимо, это отпетый преступник. Пошлите Джибсона с Тауэрсом и двух полисменов… — Он повернулся к эксперту, лежавшему под машиной с переносной лампой в одной руке и с лупой в другой. — Ваши результаты, Сэм?
— Множество мелких брызг и пятен крови на обратной стороне днища машины, в порах покрышек, присохшие волосы…
— Выходит, эти мерзавцы так были уверены в своей безнаказанности, что даже не дали себе труда отмыть кровь!
— Они сделали все, что могли, Юджин, но начисто отмыть следы невозможно. Ведь машина неоднократно проходила мойку и после убийства, ее изолировали всего лишь вчера. Но мелкие следы все равно остаются надолго, и лупа их легко обнаружит… Результат микроскопического анализа я сообщу вам завтра к вечеру, Юджин. Группы крови, принадлежность волос…
— Я буду ждать, Сэм. До свидания, джентльмены!
Дойдя до дверей гаража, Мастерс вспомнил что-то и обернулся.
— Послушайте, Дик! Вы говорили мне о некоем мистере… Ну, который первым заподозрил в этой аварии преступление. Уотертон?
— Уоткинс, сэр. Мистер Чарльз Уоткинс, газета «Наблюдатель», уголовная хроника.
— Благодарю вас, Дик.
6. ДЖОН ДАРИНГ, ТРИДЦАТИ ДВУХ ЛЕТ
Примерно через два часа полисмены ввели Джона Даринга в кабинет следователя Мастерса. Это был человек лет тридцати, среднего роста, широкоплечий, плотный, видимо незаурядной силы, одетый опрятно, но без претензии на щегольство. Так одеваются обычно спортсмены: им ни к чему скрывать свое сложение. Лицо Даринга не лишено было приятности, но мало гармонировало с фигурой: приветливый взгляд ясных голубых глаз, розовые, нежные щеки, пухлые губы. Зато неприятное и даже зловещее впечатление производил срезанный почти у самого рта подбородок, переходящий в женственно-белую плоскую шею.
Войдя к следователю в сопровождении полицейских, Даринг не обнаружил ни волнения, ни беспокойства. Лицо его выражало лишь легкое недоумение: что сие значит?..
— Джон Даринг? — спросил Мастерс, с интересом вглядываясь в это новое действующее лицо драмы, именуемой «Дело об убийстве Крайтонов».
— Джон Даринг, сэр.
— Возраст?
— Тридцать два года, сэр.
— Лондон, Слаун-стрит, пятнадцать?
— Слаун-стрит, пятнадцать, сэр.
— Профессия?
— Автомеханик, сэр.
— Под судом были?
— Увы, сэр, дважды.
— Вам известно, Даринг, зачем привели вас ко мне?
— Нет, сэр. Я как раз собирался спросить, кто дал вам право вторгаться в жилище ни в чем не повинного английского гражданина, применять к нему насилие и держать под арестом?
— Вот разрешение на ваш арест, Даринг, выданное судьей.
Даринг внимательно прочитал бумажку, протянутую ему следователем, пожал плечами и положил ее на стол.
— Форма, во всяком случае, соблюдена, — сказал он без всякого выражения. — Но причина, причина, сэр?
— Сядьте, Даринг, сейчас узнаете. — Мастерс повернулся к полисменам. — Выйдите, пожалуйста, за дверь и там обождите.
Полисмены поглядели на мощный торс Даринга, затем на следователя, секунду поколебались и вышли из кабинета.
— Скажите, Даринг, — спросил Мастерс, — вам известен некий Рагглс?
— Рагглс? Это преуспевающее насекомое? Известен, сэр. В некотором роде он приходится мне родственником.
— Преуспевающее насекомое? — улыбнулся Мастерс. — Это хорошо сказано, Даринг. Но Рагглс более не преуспевает, его прогнали со службы.
