Станислав Родионов - Искатель. 2004. Выпуск №10
- Сынок, - сказала мать, - еще ни разу от слов не выросла яблоня, не загорелся огонь, не выковалась броня. Еще ни разу от слов не погибла яблоня, не погас огонь, не заржавела броня.
Он понял, что для объединения мало одних призывов. Но что делать, не знал.
Как-то он встретил возле башни старика, говорившего на другом языке.
- Ижакс, ашоню, как енм итйод од ытчем? Я учох, ыботч в ерим ен олыб хикилеВ йинесяртоП, - сказал старик.
Они долго объяснялись, но так и не смогли понять друг друга. Старик, недовольный, ушел, а Воробьев засел изучать языки мира. В три года он узнал три главных языка мира и понял, что обыкновенный человек не сможет усвоить все языки и за сто жизней. Тогда он позвал на помощь своего соседа, ученого. Они быстро создали всеобщий язык на основе трех главных. Он был настолько прост, что его можно было познать в совершенстве за три месяца.
Люди, занятые расширением и упрочением своего круга, сначала не понимали, зачем им нужен всеобщий язык. Но когда им объяснили, что он необходим для единения всех народов, они с охотой взялись за него. Не учила язык только мать Миротворца, старая женщина, перенесшая два Великих Потрясения. Вскоре весь город знал новый язык, но для единения этого было мало. Воробьев взял котомку и пошел по другим городам. Через несколько лет большинство людей в мире могло говорить на всеобщем языке. С тех пор молва присвоила Воробьеву имя Миротворца, и все забыли его настоящее имя.
Однажды, держа путь из одного города в другой, Миротворец послал проводника разузнать местность. Тот вернулся и с досадой рассказал, что в городе словно бы не понимают его, хотя и говорят на всеобщем языке. Миротворец пошел в город и сам убедился в этом. Дома он поведал о случившемся матери.
- Чем занимаются люди того города? - спросила мать.
- Они делают оружие.
- Чем занимаются люди из города твоего проводника?
- Они выращивают сады.
- Сынок, - сказала мать, - тем, кто делает оружие, и тем, кто выращивает сады, трудно понять друг друга.
Как ни горько было Миротворцу, но он согласился.
- Не печалься, сынок, - сказала мать, - ты заронил в людские души надежду, и они тебя не забудут.
- Пусть люди забудут меня, но пусть никогда не будет Великих Потрясений! - с горечью в голосе воскликнул Миротворец.
И в тот момент, когда он произнес эти слова, его сердце пронзила непонятная боль, которая не отпускала его всю остальную жизнь.
Вскоре у него родился сын, и, забавляясь с ним, он еще сильнее чувствовал боль в сердце. Иногда ему представлялось, как сын, веселый малыш, горит в черном огне или замерзает под холодными порывами ветра. И он со стоном падал, ощущая запах гари или зримо представляя мертвенно-синюю кожу младенца. Очнувшись, он с прежним усердием продолжал поиски способа единения всех городов и народов.
В то время, взобравшись на башню, можно было различить грозовые раскаты на востоке. На башне установили мощный телескоп, и в него было видно, как пустыня и горы в той стороне, где должно всходить солнце, все плотнее покрываются тучами. Поверх туч виднелись миллионы острий, похожих на штыки. И чем громче раздавались раскаты грома на востоке, тем напряженнее думал Миротворец и сердце его билось все чаще и чаще. Ему все время казалось, что сердцу тесна слабая грудь.
- Твое сердце очень быстро растет, - сказал ему знакомый врач. - Оно уже гораздо больше, чем у других людей. Хорошо, если оно останется таким…
Миротворец шел от врача домой, повторяя странные слова: «Большому сердцу нужна большая грудь, большому сердцу…» Он видел, как сильно разросся его город за последние годы, В небеса взметнулись громады высотных домов - их приходилось строить потому, что для хороших одноэтажных домов не хватало места. Еще он увидел, что степи, когда-то бескрайние, стали совсем маленькими, прижатыми к горам и реке. На улицах теснилось много людей, они размахивали руками, задевали друг за друга, ссорились, извинялись и опять задевали.
На следующий день все информационные агентства сообщили о предложении Миротворца создать единый паспорт для всех граждан планеты. Люди с радостью приняли эту идею. Ведь теперь они могли жить там, где хотели, заниматься тем, что им по душе: кто выращиванием садов, кто изготовлением брони, кто производством оружия. Паспорт был создан, на первой его странице была нарисована планета, а на ней - два целующихся голубя. В один прекрасный день, в один прекрасный час толпы народа хлынули через границы, все смеялись и были счастливы. Радовался и Миротворец: оказывается, так мало нужно людям для счастья!
- Почти всегда перед большой бедой люди слишком веселы, - задумчиво заметила однажды мать, не изучавшая всеобщего языка.
Но эти слова не могли омрачить Миротворца, который жил всеобщим ликованием. Он вспомнил слова старой матери через месяц, когда в городе стали твориться странные дела. Всякий раз, поднявшись на гору, он с тревогой обнаруживал, что из основания башни выпал один кирпич. Он вставлял его обратно, но наутро заложенное место зияло пустотой.
И это было только началом бед. Неожиданно загорелся элеватор, пожар успели затушить, но много хлеба было испорчено. Рабочие металлургического завода сообщили, что броню поразила не виданная доселе ржа. Кирпичей в основании башни оставалось все меньше, люди ходили понурыми, и в каждом рос страх перед завтрашним днем. На исходе третьего месяца кто-то отравил воду в водопроводе. В числе жертв оказался сын Миротворца.
Спокойно смотреть на эти беды или быть просто недовольными творящимися делами люди не могли. В городе и во многих других городах началось сильное возмущение. Люди собирались на улицах и площадях и жгли паспорта, и каждый требовал выдать ему паспорт своего города и никакой другой!
Горю Миротворца не было предела.
- У меня погиб сын, - сказал он матери. - Своей жизни мне не жалко. Стоит ли жить на этом несчастном свете?
- Я не думала, что у моего сына тело подростка, а сердце воробья, - презрительно сказала мать. - Я рожала тебя не для того, чтобы тебя съело отчаяние. - И она стала еще больше похожа на женщину, портрет которой висел на стене соседнего дома. Сначала единый паспорт был отменен в городах, занимающихся садоводством, следом - в изготавливающих броню, затем - в производящих оружие. Печаль омрачила лицо Миротворца. Тем временем из краев, откуда прилетали холодные ветра, и из краев, откуда доносились раскаты грома, стали приходить злые слухи.
- Миротворец предал свое дело, какой же он после этого Миротворец? - говорили враги.
Его сердце росло и росло, не обращая внимания ни на какие лекарства. И когда он засыпал, мать долго и печально смотрела на сына. И во сне он продолжал думать о Великих Потрясениях. Каждую ночь ему виделась одна и та же картина: земля охвачена огнем и грохотом, а среди пламени мечется маленький человечек. Миротворец просыпался и тысячи, миллионы раз задавал себе вопрос: «Смогу ли я что-нибудь сделать для людей? Я - человек с телом подростка и сердцем воробья?»
