Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко
Илидор завидовал Йерушу, который умчался к очередному водному источнику в идиотских чулках, волоча за собой Ыкки и Тай. Йеруш непрестанно и дотошно их о чём-то расспрашивал, и дракон понимал, что Найло думает, будто напал на очередную ниточку, ведущую к этой сказочной живой воде.
Можно подумать, у Йеруша так уж много шансов найти то, чего не обнаружили десятки поколений старолесцев. А если обнаружили, то… будь в лесу источник живой воды — какой идиот рассказал бы об этом чужаку?
Илидор не сомневался, что у Найло найдётся сразу несколько вариантов объяснений, как может быть возможно и первое, и второе, и сердился из-за этого: манера Йеруша опровергать драконьи доводы изрядно бесила. Ведь всегда приятно выстроить в своей голове стройную цепочку причин, по которым кто-то другой — наивный недальновидный дурачок, и куда менее приятно узнать, что на все твои «Но ведь» у него есть какие-то давно известные «А потому что». И вообще, может быть, Илидор всё понял неправильно и в этом посёлке Найло напал на какую-нибудь другую ниточку и с той же страстью ищет какой-то другой источник, который ему остро необходим, чтобы зачерпнуть оттуда очередные несколько склянок воды, закрепить их в держателях и носиться вокруг с невразумительными восклицаниями.
Илидора сейчас почти так же сильно, как в донкернасские времена, раздражал Йеруш — нет, ну а чего он свободно перемещается по окрестностям в обществе котулей, видит новые места и узнаёт какие-то увлекательные вещи? Мог бы остаться здесь и изнывать от скуки вместе с Илидором — вдвоём было бы гораздо веселее скучать!
А носиться вдвоём по окрестностям было бы ещё веселее, но… Илидор сейчас нужен Храму смирно сидящим в посёлке — и дракон сидит смирно в посёлке.
***
Лекарку, спешащую со свежевыстиранными тряпками к лекарскому шатру, перехватила Асаль. Цапнула её повыше локтя костлявой рукой с обломанными ногтями, уставилась сумрачным взглядом. Короткие рыжие волосы, похожие на ощипанные перья, придавали жрице ещё более помешанный вид.
На сгибе локтя второй руки Асаль держала ворох спелёнутых тряпок.
— Когда умер Цостам, — медленно произнесла она, глядя лекарке в глаза, — была ли ты в лекарском шатре?
Лекарка спокойно протянула руку, расцепила на своём предплечье пальцы Асаль.
— Видела ли ты, как умер Цостам? – Настойчиво спросила та.
Лекарка нахмурилась.
— Не понимаю, к чему эти вопросы, дорогая. Позволь пройти. Хочешь помочь?
Асаль с неожиданным изяществом сделала длинный плавный шаг в сторону, пропуская лекарку, и едва слышным, прибито-пыльным голосом бросила:
— Я знаю, что Юльдра хотел его вылечить, а потом Цостам умер и мы не видели его тела. Никто из нас не видел его тела. Тебе не кажется это чуточку странным?
***
— А дальше нельзя, — вдруг заявила Тай, прерывая собственный рассказ о разливах весенних вод.
— Чего это? — удивился Йеруш.
Он даже глаз не поднял на котулей — был занят, сгонял в стеклянный пузырёк капли влаги с огромного мясистого надводного листа. Йеруш осторожно орудовал маленькой костяной щёточкой и был предельно занят одновременно и руками — собирая воду — и головой: Тай рассказывала очень необычные вещи, хотя сами котули не могли понять их необычности.
Было весьма похоже, что из земель котулей целая прорва воды утекает в центральную часть Старого Леса. Или Йеруш не понимал, о чём все эти истории и отчего местные источники упорно не превращают прайд в болото, хотя попросту обязаны были это сделать ёрпыль знает как давно.
Земли прайда оказались фактически островками в бесконечных разливах разновсяких вод. Вчера Йеруша водили к горячим источникам: на каменистом пригорке в четырёх углублениях, расположенных в форме кошачьей лапки, паровала горячая вода с запахом соли. Котули в эту воду не заходили, но с превеликим удовольствием собирали нарастающую на камнях соль и временами, как понял Найло из оброненных вскользь фраз, гоняли от этих источников детвору полунников, живущих через реку.
Ещё неподалёку от поселения была река с безумным руслом, которое то сужалось — можно перепрыгнуть, то расширялось — утомишься переплывать. Был Пруд Грусти — тихое место среди молодых кряжичей, куда котули приходили печалиться. Вода в пруду оказалась прозрачно-серой у берегов и фиолетово-синей в середине водоёма — выглядело это так жутко, что Йеруш долгое время не мог даже пошевелиться, смотрел и смотрел в эту фиолетовую воду, подобную гигантской воронке, и тишина Пруда Грусти делала это зрелище ещё более жутким. Казалось, в воронку с воем должна втягиваться вся вода этого водоёма и парочки ближайших, а заодно молодые кряжичи и не успевшие увернуться котули — но Пруд был очень тихим, вода — почти недвижимой, и гидролог Йеруш Найло даже приблизительно не мог понять, что это такое он сейчас видит.
Йеруш набрал пипеткой немного воды из пруда в пробирку. А на дне у самого берега он обнаружил пару странного вида… не то жуков, не то червяков размером в полпальца, с хитиновыми шляпками на голове. Одного червяка Найло, поразмыслив, тоже усадил в пробирку. Как и положено гидрологу, он немного разбирался во всём, что касается живности и растительности, встречающейся у водоёмов, и временами по каким-нибудь водорослям или улиткам удавалось больше понять об источнике, чем анализируя саму воду из источника.
— Дальше нельзя, — повторила Тай. — Там земля полунников. Есть уговоры, по каким землям нельзя ходить. По этой нельзя. Можно в обход через ничейные леса до поселения. Если надо. А по этим местам — не ходить. Не плавать. Не ползать. Не кататься. Грибы не ловить. Нельзя.
— Какая ещё земля? Это вода!
Котули молча пялились на Йеруша.
Каким образом старолесцы умудряются соблюдать или хотя бы узнавать границы своих владений? В первые дни в лесу Найло пытался у кого-нибудь получить или самостоятельно составить карту с
