Шторм - Николай Малунов
Кнехт ворвался в драку, как говорится, с двух ног. Он мощным ударом плеча, словно таран, оттолкнул зверя, чуть не опрокинув того, давая детям и капитану немного времени на отступление. Топор загудел, врезался в плоть, срезав хищнику правое ухо и макушку скальпа. «Промазал», – досадливо подумал Николай, чувствуя, как собственное тело закручивается по инерции. Крутанувшись, словно спортсмен, отправляющий ядро на поле, он нанес второй удар. Оружие угодило в переднюю лапу. Медведь взвыл от боли, припал на раненную конечность, но следующим ударом, сверху вниз, гигант раскроил ему череп. Огромная туша упала замертво, но к месту сражения, судя по нарастающему реву и топоту, уже мчались другие.
- Уходим! – выкрикнул гигант, обращаясь к другу, поднимая за капюшон еще одного местного. – Сейчас придут другие!
- Давай туда! – Данил, неловко придерживая раненной рукой двустволку, отпустил пацана, которого он тащил за загривок и здоровой конечностью указал куда-то в сторону.
Николай кивнул, поднял топор и гигантскими скачками помчался за другом. Там, в районе большой юрты шло основное сражение. Две туши медведей уже валялись под ногами, но третий хищник теснил небольшую группку местных.
Разогнавшись, словно болид так, что снежинки для гиганта из падающих пушинок превратились в горизонтальные росчерки, Николай прыгнул вперед. Налету растопырив лапы, он с рыком упал на зверя, вцепился в него, и принялся душить. Медведь под его весом сдавленно хекнул, просел на передних лапах. Скинуть напавшего со спины великана ему не удалось. Топор снова ударился о кость, вскрывая медведю щеку и нижнюю челюсть, затем воткнулся в бок, полоснул в сторону, оголяя ребра, дернулся в другую, когда зверь зарычал от боли и попытался скинуть великана. Из разрыва с неприятным чавкающим шумом, заглушенного воем ветра для всех, но не для Николая, вывалились склизские органы. Жертва обессилено упала, и лишь тогда сержант разжал вторую руку.
Местные заверещали, затараторили на неизвестном языке, со страхом глядя то на чудовище, выросшее из снежной круговерти, так быстро разобравшееся с полярным медведем, то на погибшего в одно мгновение главного хищника этих земель.
Гигант, тяжело дыша, развернулся спиной к людям. Тут же откуда-то из мглы вынырнула другая фигура, за ней бежали Сирке и Морен.
Мальчик сразу же разглядел деда и, замахав ему руками, предупредил, что пришлый мужчина и гигант спасли их от смерти.
Петров подоспел и, задыхаясь, повторяя маневр товарища, развернулся спиной к людям, лицом к опасности.
- Че-т их слишком много… - глядя на то, как в снежной пелене прорисовываются силуэты медведей, нахмурился Байкал.
Николай не ответил. Что тут скажешь? Все и так очевидно. Десяток, не меньше… Он воткнул топор в сугроб рядом с собой и принялся стягивать импровизированные лямки «Корда» с плеч. Музыка в наушниках захрипела, в ней стали появляться пропуски. Наверное провода замерзли! Или сам плеер… Мороз то лютый! Как он до сих пор вообще еще не сломался?!
Сторонние, какие-то даже можно сказать бытовые, отстраненные, а не просто сторонние мысли накрыли сознание. Медведи. Белые… А вы знали, что они на самом деле черные? Только мех у них белый? Да, а вот Николай это откуда-то знал. Совершенно бесполезный и, скорее всего единственный факт о местных расхитителях деревень, сам собой для чего-то всплыл в голове. А ведь они еще и одиночки! Что же тогда заставило их объединиться? Голод? Скорее всего. С момента краха цивилизации прошло чуть больше полугода, а для этих мест – полгода что такое? Обычное явление. Здесь нет связи, нет той самой цивилизации и ее благ в виде интернета, телевидения или даже почты. Здесь люди живут по собственному расписанию, подолгу не получая вестей с «большой земли».
Ледяной приклад «Корда» прижался к плечу, ствол уставился на первую рисуемую метелью тень. «Интересно, - продолжались крутиться в голове странные мысли. - А как местные восприняли все эти события? Самобытность здесь процветает пушистым ковром. Думали что это проклятье? Демоны спустились с небес? Или они все же достаточно продвинутые, чтобы понимать, что такое биологическое оружие?» Палец вжал тугой спуск. Грохнуло так, что заложило уши, в плечо ткнулась отдача. «Надо будет потом обязательно это узнать…»
Рядом грохнула двустволка Петрова. Николай моргнул, перевел прицел на второго зверя, снова выстрелил. Огроменная гильза отскочила куда-то в сторону и шибанула спасенного недавно паренька по лбу. Тот вскрикнул, спрятался за более старшего сородича. Выстрел. Рев раненного медведя. Выстрел – предсмертный рык, хлюпанье. Выстрел. Вой кружащей вокруг метели, словно смех невидимого духа. «Вуууууу» - дует ветер, «Вжжжуууу» - отвечает ему разорванная юрта. «Фшшшшшш» - несет по насту острые колючки снежинок, и над всем этим грохочат выстрелы. Один за одним. Один за одним.
Медведи кинулись в атаку, но расстояние было слишком велико, а калибр пулемета слишком могуч, чтобы она увенчалась успехом. Против такого не каждый танк попрет, не то, что обычные мишки! Не зря он ведь именно на нем и стоял! Это вам не на колья с факелами переть! Это вам, мать вашу, понимать надо, на кого пасть разеваете! Внезапное чувство злобы окутало сержанта, отгоняя ленивые мысли. Он даже головой мотнул, чтобы окончательно прийти в себя. Не время расслабляться…
Схватка закончилась довольно быстро. Двенадцать туш, одна ближе другой, замерли на снегу, истекая кровью, плавя его, и тут же образовывая красноватый лед.
- Вроде, все, - опустив оружие через минуту с последнего выстрела, хрипло проговорил Николай.
На этот раз не ответил Петров. Он продолжал вглядываться в снежную пелену, следя краем глаза за испуганными, прижавшимися друг к другу местными.
- Вы как?
Один из… Чукч, чукчей, чукчов? Хрен там разберешь, как правильно, что-то быстро проговорил, но слов капитан не разобрал.
- Понял что-нибудь?
Николай отрицательно покачал головой.
- Хреново...
Речевой контакт, как ни старались, не устанавливался. Потратив минут пять на объяснение того, кто они такие, и, что более важно, что вот эта верзилище-эксгибиционистище, в шкурах поверх полуобнаженного мускулистого тела в резиновых ремнях, не опасен для них, Байкал наконец-то плюнул и принялся показывать жестами. Всеми понятными. Такие, которые на подсознательном уровне осознают даже пьяные гориллы-гомодриллы.
Тыкая пальцами в сторону окраины селения, матерясь и злясь, ему кое-как удалось отогнать местных от места побоища. Те порывались куда-то идти, указывая руками в разных
