Культивация рунного мастера 3 - Сергей Полев
Хм… Тогда получается, это Джекман нанес проклятье на сердце, проткнув его ножом. Чертов евнух! Джино сжал до хруста в пальцах кулак. Даже после убийства он заложил в него еще одно смертельное орудие, видимо, чтобы подстраховаться на случай если Джино выживет. Продуманный мерзавец.
А вот с этими нанесениями и снятиями проклятий интересно получается. Можно сказать иронично.
Дом Грейс выходит является полной противоположностью Дома Крулл. Круллы находятся на вершине иерархии в городе, Грейсы, будучи слабейшим Домом, — на самом дне. Круллы насылают проклятья и калечат, Грейсы снимают их и можно сказать вытягивают людей с того света.
Как же так получилось, что слабейшая семья в Луноцвете могла полностью нейтрализовать эффекты одного из сильнейших родов, то что другим сильнейшим не под силу? Почему же Круллы не уничтожили их, если Грейсы их камень преткновения?
Визит к родственникам породил в нем ворох вопросов, от которого начинала кружиться голова.
А ведь было еще второе проклятие… Николь сказала, что оно служило источником всех его несчастий. Неужели потеря зрения его результат? Удар в сердце Джекманом и первое проклятье тоже? Или же…
Убийство отца тоже является следствием проклятья?
Джино впал в ступор от собственной догадки. Эта догадка стала для него словно удар кувалды по голове. Да, Гилберта убил сам Джино под контролем Мортуса Прайма, но не могло ли такое стечение обстоятельств быть вызвано тем, что проклятье изменило его судьбу?
Он никогда не верил в такие абстракции как удача, судьба и предназначение. Всегда считал, что человек сам прокладывает свой путь, но жизнь в Луноцвете все больше убеждала в обратном. Особенно в последнее время. У него было другого выхода кроме как поверить в существование судьбы. Плохой судьбы.
Тогда кто мог его так проклянуть? Кто так сильно его ненавидел? Неужели он обидел кого-то настолько сильно, что был вынужден расплачиваться за это потерей близкого человека?
Джино погрузился в себя, отматывая в памяти события недавнего прошлого. Вереница образов перед внутренним взором шла одна за другой. Темница, встреча с отцом, поединок с Вараном, попадание в Хроники Муэрто… Внезапно он вздрогнул. Кажется он понял из-за чего все произошло.
— Джино, почему ты молчишь? Ты правда не считаешь меня страшной? — вновь спросила Алисия. В этот раз в ее голосе вместо надежды слышался лишь страх.
— Алисия, ты… — Джино сглотнул. Он не решался сказать это, но… затем сделал глубокий вдох и резко выдохнул. — Алисия, ты самая уродливая девушка из всех кого я видел! Я не желаю больше видеть тебя!
Джино выпустил девушку из объятий. Она вздрогнула. Замерла в шоке перед ним. Неподвижно. Через секунду, видимо до нее дошло значение его слов.
— Я… я тебя ненавижу, Джино. Я проклинаю тебя, — едва сдерживаясь, сквозь слезы прошептала она. А затем побежала к выходу.
— Я проклинаю тебя… — потрясенно прошептал Джино фразу красавицы. Во рту стало противно сухо, будто там осело облако серой пыли.
До этого он старался не думать о ней, считая, что не заслуживает ее, но его размышления все-равно привели к ней.
Вот, что явилось причиной несчастий. Желая уберечь Алисию, он перегнул палку. Растоптал невинные чувства и окунул в грязь. Причиненная обида в многократно увеличенном размере бумерангом прилетела к нему.
Джино проанализировал поведение девушки в тот момент. Она на самом деле не желала ему зла. Выпалила это, не подумав, в сердцах. Но как оказывается, даже сказанные просто так проклятья членами Дома Крулл несут в себе страшную силу.
В смерти Гилберта был виноват не городской лорд, а… он сам. Осознание накрыло его словно удар в огромный чугунный колокол, висящий над головой. Как гулкое эхо, неотвратимое и бесповоротное. Джино сам стал причиной смерти своего отца, обидев человека и вызвав на себя последствия.
Джино горько рассмеялся. Громко. Тяжело, и навзрыд. Корчась в постели, сминая простынь. Его смех разносился по палате, резонансом отражался от стен и возвращался назад.
— Джулио, тебя положили в палату с психом? — донесся около кровати соседа строгий женский голос.
— Нет, а что?
— А чего ж он тогда смеется как ненормальный? Да, еще так странно. Будто ревет, — вновь сказала женщина
— Я только что с ним разговаривал, он вроде нормальный.
— Зная твою наивность, я бы не стала доверять твоим суждениям. Ладно, я сюда не языком трепать пришла. Раз тебя вылечили и сняли проклятье, одевайся живо, пойдем забирать объект.
Пока Джино смеялся в палату вошла эта женщина. Молодая, в длинном плаще. На ее груди висел жетон, который светился узором в виде перечеркнутого крыла. Это был знак службы безопасности Луноцвета, а женщиною была Элизабет.
— Как мы его заберем? Главный целитель еще не вернулся, — поинтересовался Джулио, пока она эфирной энергией вытаскивала из него иглы.
— Ты совсем, идиот? Я вчера еще объяснила, что тебя развели как ребенка. Старик сейчас прячется где-то в лазарете. Но ничего. Мы его выкурим из его дыры и заставим рассказать, где прячется его гнусный внучок, — продолжала Элизабет, занимаясь делом. — Кстати, я тут еще одну ориентировку выяснила. Свидетели сообщили, что у Джино на груди нарисована печать раба.
Ничего не подозревающий Джино продолжал смеяться лежа на кровати. Из-за целительных игл, его грудь была частично оголена, и край печати выглядывал наружу.
Глава 71
Закончив вытаскивать иглы, Элизабет посмотрела на лежащего на соседней кровати с Джулио черноволосого парня. Тот наконец перестал смеяться и теперь лежал боком, свернувшись в позу эмбриона и изредка содрогаясь. Несмотря на иглы. Весь его вид вызывал у нее лишь презрение. Она не знала, что Грейсы лечат еще и душевнобольных.
— Идем, нужно побыстрее схватить старика и выйти через него на Джино, — сказала она Джулио, запахнула плащ и покинула палату.
— Пока, дружище, — Джулио махнул рукой соседу и удалился вслед за Элизабет, напяливая одежду на ходу.
Дверь захлопнулась. Джино лежал замерев, придя в себя. Только что он услышал свое имя. Эти двое были дознавателями, и они искали его. Было чудом, что они не заметили печать на груди и не узнали его.
Или это вовсе не чудо?
Целительница сказала, что с него сняли проклятье, видать поэтому его удача вернулась. Будь он до сих пор под его действием, не
