Артефакт. В поисках неизвестного (СИ) - Наталья Скоробогатова
А родители… Мысли снова перескочили на желание, и Марта вздохнула.
— Что вздыхаешь? — повернувшись к ней и пойдя спиной вперёд, спросил Александр.
Шёл он так ловко, не глядя переступая даже не самые мелкие препятствия, что у Марты невольно закралась мысль о том, что у него на затылке есть глаза. Или третий глаз. Или что там ещё бывает? Пришёл на ум древнегреческий Аргус, но она тут же помотала головой, вспоминая, что с тем произошло, и, хмыкнув, произнесла:
— Да вот думаю, что делать. У тебя желание есть? Зачем ты со мной идёшь?
— Ну… — Александр остановился, пропустил Марту вперёд и пошёл за ней следом, заменив свист песней: — А что мне надо, да просто свет в окошке, а что мне снится — что кончилась война. Куда иду я? Туда, где светит солнце. Вот только, братцы, добраться б до темна…
Он пел, а Марта улыбалась, слушая его мягкий чуть с хрипотцой голос и понимая, что, кажется, всё-таки влюбилась. И ведь обещала себе больше так не делать. Юра обидел её, и больше такого точно не хотелось, а здесь… Впрочем, если она попросит исправить всё, то ничего и не вспомнит из того, что сейчас происходит. Наверное. И будет всё как раньше: работа, дом, встречи с родителями и приятелями по выходным.
Почему-то на глазах появилась влага, и Марта смахнула её, размазывая по пальцам.
— Эй, — Александр дёрнул её за руку, заставляя остановиться, и повернул к себе, — ты чего ревёшь?
— Скоро всё закончится. — Марта натянуто улыбнулась. — Всё.
— Не всё, я тебе обещаю, — улыбнувшись, он подтянул её к себе и поцеловал.
Это было так неожиданно, что она сначала застыла, словно не хотела этого, а потом расслабилась и, не удержавшись, улыбнулась прямо в поцелуй.
— Я тебе верю.
5.
Я и сам не понял, что произошло. Нет, то есть — да, Марта мне нравилась, но переходить от простого «нравится» к чему-то более тесному я не собирался. Тем более, что если задуманное мною получится, мы всё равно больше никогда не встретимся. Это и для неё, и для меня важно, потому что главное для нас обоих — безопасность.
Когда я выпустил её из объятий, она словно снова засветилась, как там, в пещере, только теперь этот свет освещал не окружающее Марту пространство, а её саму. О таком ещё говорят, что человек словно бы изнутри светится. Мне уже далеко не восемнадцать, и Марта совсем не первая женщина, которую я целовал, но такую реакцию на это я увидел впервые.
Даже Лола, с которой мы почти полгода прожили вместе в Антверпене, пока я выполнял заказ одного из высших лиц их бельгийского парламента, так не реагировала. А ведь тогда я думал, что когда-нибудь вернусь к ней, мы купим домик на берегу Шельды, заведём пса или двух — Лола очень хотела болонку, а я не отказался бы от немецкой овчарки — и, когда-нибудь, в отдалённом будущем родим пару детей. Рыжую, как мама, девочку, и задиристого, как я, мальчика.
Я посмотрел на идущую передо мной Марту. Её дети точно не будут рыжими, скорее — такими же, как она, светловолосыми. Никак не мог назвать Марту блондинкой — что-то мешало. Наверное, дурной стереотип, который к ней точно не относился. Такой умной женщины я ещё не встречал. И ведь как она нашего хозяина пещеры раскрутила на то, чтобы тот рассказал о местонахождении озера! Это ведь уметь нужно. Впрочем, если она хороший педагог, то и не такое умеет. Сам я не в курсе, но судя по моим знакомым, некоторые студенты — те ещё паразиты, и по-другому с ними нельзя.
Кстати, а вот что я реально хочу? У меня же нет желаний, которые невозможно исполнить без артефакта. Разве что избавиться от всех, кто может мне перейти дорогу? Заказчики, родственники и друзья тех, с кем я покончил… Но это можно решить. А что-то другое?.. Тут же почему-то в голове проявилась картинка, как я сижу за столом, уплетая вкусный грибной суп из глубокой тарелки, а у плиты рядом стоит Марта и поглаживает округлившийся живот. Странная картинка. И откуда только взялась?
6.
Проснулся я, когда солнечные лучи, проникая сквозь бамбуковые занавески, чуть не прожгли мне веки. В переносном смысле, конечно же. Марта под боком завозилась, и я, почти невесомо поцеловав её в макушку, аккуратно сполз с циновки на пол и встал, разминаясь. Да, давно я не спал на почти голом полу, без матрасов и одеял под собой. И спина уже не та. Старею.
Несколько упражнений для растяжки, и я чуть сдвинул в сторону дверь и выглянул в коридор. Пахло вкусно: жареной рыбой и маринованными овощами. Из двери в торце дома, куда мы вчера не попали, выглянул Лю.
— О, господин Алекс, — тихо произнёс он, — вы уже встали? А где госпожа Марта?
— Спит, — также шёпотом ответил я. Тот факт, что я без проблем не только понимал китайский язык, но и разговаривал на нём, меня уже не удивлял. — Подскажите, господин Лю, а где можно умыться?
— Во дворе. Выходите, а я пока накрою на стол. Завтрак — самый важный приём пищи! — Он поднял вверх указательный палец и, кивнув мне в сторону открытой ведущей на улицу двери, скрылся за той, из которой выглядывал.
— Во дворе, так во дворе, — вздохнул я.
Впрочем, а что я хотел от средневекового Китая? Пусть даже сейчас тут непонятно, то ли Китай, то ли не Китай. Разве что туалета у них не было в нашем понимании. Ходить нужно было в большую вазу, по факту представлявшую привычный нам горшок, закрытый крышкой. А потом всё это сливалось в закрытую же яму. Что они в неё добавляли, я не представлял, но запаха не было совсем. Захотелось даже узнать секрет — на всякий случай.
Быстро ополоснувшись из бочки с прохладной водой, я присел на стоящую у стены скамейку и
