Приключения бригадира Этьена Жерара - Артур Конан Дойль
— Моего мужа зовут сэр Чарльз Мередит. Он едет в Дартмурскую тюрьму по важному государственному делу. Я прошу вас, сэр, идите своей дорогой и не берите ничего принадлежащего моему мужу.
— Я желал бы присвоить себе только одну вещь, которая принадлежит вашему мужу…
— Вы говорите о пальто? — воскликнула она.
— Нет, не о пальто. То, что я желал бы присвоить, осталось в карете…
Она весело рассмеялась.
— Вместо того, чтобы говорить мне комплименты, верните лучше пальто… — начала, было, она, но я ответил:
— Сударыня, вы требуете невозможного. Если вы мне позволите сесть рядом с вами, я вам расскажу, почему мне это пальто так необходимо.
Одному небу известно, каких глупостей я мог тогда наделать из-за хорошенького личика английской леди, но в эту минуту вдалеке раздалось слабое «ау». Маленький почтальон тотчас же ответил на это «ау» громким криком. Сквозь тьму и дождь я увидел вдалеке фонарь, который быстро к нам приближался.
— Как это ни грустно, сударыня, но я должен откланяться! Пожалуйста, передайте вашему супругу, что его пальто будет возвращено ему в полной сохранности.
Подхватив драгоценное пальто подмышку, я исчез во мраке ночи. Мне нужно было воспользоваться темнотой и отойти как можно дальше от тюрьмы. Став снова против ветра, я побежал вперед и бежал до тех пор, пока колени мои не стали подгибаться от усталости. По моим расчетам выходило, что я отдалился от тюрьмы, по крайней мере, на десять миль. Был уже близок рассвет, когда я спрятался в вереске, на одном из небольших пригорков. Я намеревался пролежать здесь до сумерек. Спать на ветре и под дождем мне было не в новинку. Закутавшись в толстое и теплое пальто Чарльза, я скоро погрузился в сон.
Все время меня мучили отвратительные сновидения.
Сквозь сон я крикнул: «да здравствует Франция!» и мне приснилось, что мои гусары громовым раскатом подхватили: «да здравствует Франция!». Я вскочил со своего жесткого ложа и стал протирать себе глаза. Что это такое? Неужели я с ума сошел? Теперь я, ведь, уже не сплю, почему же до меня доносится опять этот крик? Пять тысяч голов кричат: «да здравствует Франция!»
Я выглянул из кустов и обмер, увидав нечто такое, чего ни в коем случае не ожидал и не желал увидеть…
Передо мной красовалась угрюмая и отвратительная Дартмурская тюрьма! Она была совсем близко от меня, в нескольких десятках саженей. Если бы я пробежал ночью еще пять минут, то, наверное, стукнулся бы лбом о стены тюрьмы.
Все мне вдруг стало ясно и понятно. Ветер в течение ночи изменил направление и стал дуть не с севера, а с юга. Я, не зная этого, старался все время держаться против ветра и сделал пять миль вперед и пять миль назад. Ах, как это было глупо! Я даже горевать перестал и засмеялся.
Укутавшись снова в пальто сэра Чарльза, я стал думать, что мне делать в моем положении.
Моя полная приключений жизнь научила меня, друзья мои, не считать ничего случающегося с вами за неудачу, пока дело окончательно не выяснится. Каждый час положение может измениться. После недолгих размышлений я решил, что случай заставил меня совершить очень дальновидный и хитрый поступок. Стража тюрьмы несомненно, начала поиски с того места, где я взял пальто сэра Чарльза Мередита. Лежа на пригорке, я видел, как солдаты и тюремщики быстро мчались по дороге. Ни один из них, конечно, и не воображал, что я вернулся назад и лежу совершенно спокойно около самой тюрьмы, на вершине пригорка. Пленные уже узнали о моем бегстве, и их крики: «да здравствует Франция!», разбудившие меня утром, оглашали степь весь день.
До вечера я пролежал в кустах, прислушиваясь к тюремному колоколу, который выбивал часы.
В кармана у меня был хлеб, который я с'экономил в тюрьме на случай моего бегства. В занятом же у сэра Чарльза пальто я нашел серебряную флягу, наполненную прекрасной водкой и водой. Я, стало-быть, провел весь этот день, не голодая.
Кроме фляги, я нашел в карманах пальто красный шелковый платок, табакерку из черепахи и голубой конверт, запечатанный красной печатью. Письмо было адресовано начальнику Дартмурской тюрьмы. Я решил все эти предметы отправить по назначению вместе со взятым взаймы пальто.
Письмо к начальнику тюрьмы несколько озабочивало меня. Начальник всегда был со мной любезен и мне было неприятно, что я задержал его корреспонденцию. Сперва я. было, хотел положить это письмо под камень на большой дороге на расстоянии ружейного выстрела от тюрьмы, но потом раздумал. Зачем давать знать врагам о том, где я нахожусь?
В конце концов я решил, что самое благоразумное — унести письмо с собой и при первой возможности отправить его по назначению. Наступила, наконец, ночь, и я двинулся в путь. На этот раз я руководился в своем пути звездами и ошибок не делал. За ночь я успел отойти от тюрьмы на восемь миль, самое меньшее. Теперь я решил отобрать у первого встречного его одежду, а затем пробраться к северному побережью, где, как известно, много рыбачьих и контрабандных судов. Этот народ с удовольствием перевозил пленных во Францию, в расчете получить награду от императора.
В полдень я очутился в пустынной долине. Посередине стоял небольшой домик. Других зданий не было видно.
Я улегся в папоротник и стал разглядывать дом. Хлеб я свой доел и после долгого
