Алексей Панихин - Хроники Ледяного Королевства

О твоем существовании я узнал гораздо позже, я часто навещал приютских детей и однажды услышал твою историю. Для меня это стало символом и новым стимулом для жизни, мне казалось, что ты и есть причина моей живучести…. А дальше ты уже сможешь продолжить и не хуже меня.

Хочу сказать тебе, Дарн. Я не смогу вызволить тебя из тюрьмы, но я смогу вернуть тебе имя. Я уверен в этом, что после того, как все узнают мою истинную природу, узнают что двигало тобой в момент преступлений, они простят тебя. Меня — нет, мне нет прощения и я живу, зная это, уже 20 лет. Я хочу встретить тебя уже после того, как ты узнаешь это. Прошу, дождись меня, я скоро приеду навестить тебя».

Старик оставил позади молчаливое кладбище, и его ноги затоптали по пыльному проселку, вьющемуся между заброшенных, поросших сорняками полей. Местность тут была неровная, поля слегка всхолмлены, словно откинутое одеяло. Кое-где среди желтовато-серых скучных массивов стояли уцелевшие амбары и сенные сараи; тропа сделала резкий поворот и оборвалась настежь раскрытыми воротами, над которыми была прибита, радужного цвета дощечка с названием города.

Проселок постепенно становился все шире и шире, и видно было, что по нему чаще ездят, чем ходят. Лес постепенно редел. Дорога, к тому времени превратившиеся в деревянный мост над узкой речушкой, ныряла в густую сеть грибных тропинок, заполнявших ложбину между двумя высокими холмами с крутыми склонами. Фьюзер остановился и прищурился, различая надпись на ближайшем дорожном указателе.

Трактир, «Коврижка» — 400 шагов.

Уныло отвернувшись он прошел еще несколько метров, обогнул холм, заполненный лысыми тополями и остановился напротив очередной подсказки. «Аптека, 250 шагов». С этой точки уже можно было заметить шпиль городской церкви, стоящей за этой чередой неровностей, но Фьюзер не спешил здесь срезать, ему вовсе не нужна была аптека. Но вдруг, он услышал странные звуки, принятые ранее за шумную гулянку в трактире. Ему навстречу, со стороны города, бежал худой мальчик, голубоглазый, страшно испуганный, со следами свежих побоев. Прижимая к груди, он держал темный пакет и спешил прочь из Вестроут, не оглядываясь на группу разъяренных преследователей в лице довольно спортивных людей пожилого возраста. Серафим отступил в сторону и пропустил парнишку вперед, гордо встав возле указателя, выставив свой посох чуть вперед. Люди моментально прекратили погоню и остановились рядом со стариком, разглядывая его с аккуратной заинтересованностью. «Серафим», «Да, точно, говорю вам». - слышалось отовсюду, но Фьюзер стоял с холодным спокойствием, ожидая некоторых объяснений.

— Что здесь происходит? — вежливо поинтересовался Фьюзер, так и не дождавшись своего вопроса.

С полминуты они молчали, но затем довольно молодая женщина, вышла вперед, скромно теребя кулачки у подбородка…

— Понимаете, этот мальчик — внук нашего кузнеца… Тот заболел и пацаненок явно украл лекарства для него. Дело конечно благородное, но красть… это преступление.

Фьюзер помрачнел, все эти люди вдруг стали ему страшно неприятны, хотя ничего плохого они ему не сказали, но когда он вновь услышал, что его считают серафимом, он незаметно приподнялся духом. Ему очень хотелось, чтобы его таковым считали, и видя очередной символ, он улыбаясь ответил, уже направляясь вслед за воришкой:

— Я приведу несчастного обратно и сам вылечу вашего кузнеца, — сказал он и растворился во тьме ночных деревьев.

Ольшаники тянулись довольно долго, в зимнем, дремучем лесу почему-то царила тишина, даже ветер не колебал вершины деревьев, укрытых могучими телами холмов. Вскоре тропа пошла под склон, идти стало сложнее и потому, что всюду попадались камни, щебень, — пережитки былого рудника. Потом Фьюзер и вовсе уперся в глухую стену векового елового бора. Пришлось потратить не мало времени, прежде чем, нашлось заветное ответвление. Старик засиял, впервые он ощутил себя «на коне», не смотря на все, людям все равно кем и когда ты был, главное, что ты делаешь сейчас. И почему-то, все прошлое сразу захотелось приписать страшным кошмарам и видениям, впереди его ждал спасенный кузнец и его довольный внук, благодарность жителей и еще долгие свершения на пути праведника Доброты. Теперь он уже бежал, быстро и не смотря под ноги. Все было спокойно, но серафим остановился, почуяв неладное. Так он стоял довольно долго, прислушиваясь к каждому дуновению, и вдруг из-за соседнего дерева, прыжками, выскочил преследуемый вор. Фьюзер попытался что-то крикнуть, но мальчик не был настроен слушать, а неугомонно стремился вперед. Старик недовольно покачал головой и вновь поспешил, лес не видел конца, и главное было не проиграть вору в выносливости. Но вдруг, все окончилось. Лес расступился, открылся изумительный вид на прекрасную долину, тусклый лунный свет после дремучего мрака леса подействовал ослепляющим образом. Серафим не сразу заметил, как мальчик покачивается на самом краю обрыва, которым и заканчивалась заброшенная тропа к старой каменоломне. В ужасе он протянул к нему руки и мольбой отразились его жалобные стоны, бедный «аптечный вор», в испуге, совсем потерял хватку и сорвался…

В темноте ясно выделялось бледное лицо старого серафима, на крики сбегались люди, много людей, узнавшие от соседей, что в село прибыл настоящий праведник из Ордена Света. Когда они подходили к нему ближе, то испуганно закрывали рукой рот. В неглубокой ложбине с покатыми склонами, по дну которой бежал небольшой ручей, лежал мертвый мальчик с разбитой о камни головой. Ничего не слушал и ни на что не отвечал Фьюзер, и вскоре вопросительные физиономии горожан сменились гневными и крайне недовольными. Вместе былого «серафим», всюду звучали обвинительные «убийца» и тогда, только тогда, Фьюзер откликнулся будто его назвали по имени.

— Да, видимо, остается только одно… одно место, куда я могу направить свои стопы. Раз я, все-таки, убийца! — люди смотрели на него, толи с ужасом, толи непонимающе. — Где здесь почта?

Женщина, попросившая его когда-то о помощи, жестом указала направление и он, больше ни говоря ни слова, направился вольно и быстро, уверенно, будто не шел, а летел над землей. Его белоснежный плащ ярко светился в темноте.

Последние окна в самом большом здании города — погасли, лишь камин в общей зале приятно потрескивал радуя нескольких мужчин, видимо, страдающих бессонницей. В доме было тихо; парень с огненно красными волосами сидел на кресле возле огня и читал широкую газету, не задерживаясь подолгу ни на одной странице, двое других играли в бильярд против уже зрелого мужчины в очках, постоянно курившего жирную сигару. Еще один, наиболее унылый из всех, подкидывал в воздух покеболл и ловил его другой рукой. Вскоре появился шестой, он спустился сверху, держа в руках бутылку красного, с широким дном. Радостно подмигивая, он не без азарта сел возле огня, поставил напиток на журнальный столик и стал разливать его по стаканам. Но вдруг, раздался звонок… самый обычный звонок сработал тревогой в сердце каждого, но парень с покеболом уверенно подошел к трубке, снял её и грозно спросил: