Юрий Тарский - Искатель. 1968. Выпуск №1

«Только бы не напачкал в машине», — брезгливо подумал Кройцер, усаживаясь рядом с шофером. Настроение у него было самое скверное: его «психологический опыт» превратился в самую заурядную попойку. К тому же расплачиваться за пьянку ему пришлось из своего кармана. Никто в VI управлении не стал бы компенсировать эти расходы.

Когда они подъехали к гостинице, в которой жил Линдеман, Кройцер пошел звать на помощь портье, чтобы совместными усилиями доставить Артура в его номер.

В коридоре им встретилась хозяйка гостиницы, которая о упреком посмотрела на Кройцера, очевидно, считая его виновным в том, что Линдеман возвращается к себе в номер в таком плачевном состоянии.

Кройцер и его шофер сняли с Линдемана пиджак и туфли и осторожно уложили его в постель. Он тут же повернулся К стене я снова мгновенно заснул.

Кройцер приказал шоферу выйти из номера и, стоя вполоборота к спящему Линдеману, обыскал карманы его пиджака. Он достал оттуда бумажник и блокнот, внимательно просмотрел все записи, а потом аккуратно положил все обратно в карманы.

После этого Кройцер погасил свет и вышел из комнаты. Шофер ждал его в машине. Ехать домой Кройцеру не хотелось, и он приказал шоферу отвезти его в управление СС. Там он поработал около часа, а потом отправился пешком домой, на частную квартиру, в которой он обычно останавливался во время своих приездов в Вену.

Была холодная зимняя ночь, но в воздухе уже пахло весной. Кройцер с удовольствием дышал свежим ночным воздухом. Теперь можно было спокойно поразмыслить над сложившейся ситуацией. Захватить Линдемана врасплох сегодня вечером ему не удалось. Придется снова перейти к повседневной кропотливой работе, дотошному выискиванию новых фактов. Но своего, в этом Кройцер был уверен, он все равно добьется.

Кройцер поднялся по лестнице на второй этаж, открыл дверь своей квартиры, не спеша снял пальто, ботинки и надел комнатные туфли.

После этого он зашел в свой рабочий кабинет и застыл у двери. Прямо лицом к нему за письменным столом сидел ЛиВдеман. Он как-то безразлично и довольно равнодушно пригласил Кройцера сесть напротив. Кройцер машинально последовал приглашению. В этот момент он почувствовал, что руки у него становятся отвратительно липкими от пота.

— Я думаю, Кройцер, — сказал Линдеман холодным и спокойным голосом, — нам нужно все-таки завершить свой диалог. Он слишком затянулся.

Кройцер с ужасом смотрел на Линдемана. В этот момент он совершенно потерял все свое самообладание, внутреннюю дисциплину, умение логично мыслить. Сейчас им владело только одно чувство страха.

— Вы, Кройцер, — продолжал Линдеман, — как-то переоценили свои силы и допустили целый ряд грубейших ошибок, которых в рейхе вам никто не простит, а уж Шелленберг, безусловно, не станет спасать вашу шкуру. Я буду краток. По вашей инициативе, а вернее подозрительной халатности, в руки русской разведки попал абсолютно секретный документ об объекте «Хохдрукпумпе». Делалось это вами под предлогом того, что вам якобы удастся найти русского резидента. Наблюдение за русским разведчиком, ездившим к тайнику на Пенемюнде, было организовано вами с вопиющей безграмотностью, а может быть, это вы сделали вполне сознательно?

Кройцер подавленно молчал.

— Вместо того, чтобы взять лучших «шпитцелей», вы пустили за русским каких-то заезженных лошадей. Конечно, они его вскоре упустили. Следующий случай — сам объект «Хохдрукпумпе». Кто поверит, что такой прожженный контрразведчик, как вы, Кройцер, не смог обнаружить на этом объекте саботаж гигантских размеров? Кстати, мне стало известно, что вы компаньон по игре в скат с Глекнером, бравшим взятки у фон Зальца! Кто поверит, что вы не знали обо всем этом? А ведь фюрер придает громадное значение именно этому объекту! Я задаю вам вопрос: как русский разведчик мог узнать об операции-«черный портфель»? Почему в поезде Борзиг ехал один, без сопровождения? Выходит, вы его поставили под удар! Кто вам поверит, что в этом повинна ваша слепая кишка? И наконец: последняя нить, которая могла дать нам русского резидента, была вами оборвана. Почему вы поспешили ликвидировать этого кацетника Лемана? А ведь из него можно было бы многое выпотрошить!

Артур встал и подошел к Кройцеру.

— Мне кажется, наш диалог закончен, — сказал он своим обычным, несколько монотонным голосом. — У вас есть два выхода: или мы отсюда едем в управление СС. Вы знаете, что вас там ждет. Или…

В этот момент Артур увидел, что голова Кройцера откинулась назад, нижняя челюсть отвалилась и его тело стало сползать с кресла.

Артур быстро взял его за руку и попытался нащупать пульс. Хауптштурмфюрер СС Кройцер был мертв…

Линдеман медленно брел в предутренней мгле по набережной Венского канала. Поравнявшись с мостом Шведенбрюкке, он неожиданно увидел, как рядом с ним притормозила небольшая спортивная «альфа-ромео». Дверца распахнулась, и из машины послышалось русское, родное: «Садись, Андрюша!»

В машине его крепко обнял «старик». Машина снова помчалась вдоль Дуная. Позади оставались темные громады Вены.

Над крышами домов с сухим треском взвилась белая ракета: это с зенитной батареи гитлеровцы сигналили своим «мессершмиттам» — ночным перехватчикам, барражировавшим над австрийской столицей. Оставляя за собой дымящийся хвост, ракета, шипя и плавясь, растворилась тысячами искр в сыром предрассветном тумане, окутавшем кроны каштанов в парке «Пратер».

«Будто нам подала сигнал к новым атакам», — подумал Артур, взглянув в лицо «старика». Тот понимающе улыбнулся. А стрелка спидометра на освещенном приборном щитке, вздрагивая, карабкалась все выше и выше, словно тоже спешила в неизвестную даль, где Артуру уже предназначалось новое, быть может, еще более суровое и опасное свидание с тем, что не назовешь судьбой, ибо судьба — это и есть работа разведчика. В ней же для него весь смысл бытия. И потому своему ратному делу он до конца отдает самое дорогое и незаменимое — жизнь!

Станислав Лем

Проказы короля Балериона

Года четыре назад появились на свет новые герои Станислава Лема — хитроумные конструкторы Трурль и Клапауциус, друзья и соперники. Первые «кибернетические сказки» с участием этих героев вошли в книгу «Сказки роботов». Позже появилась «Кибериада», где Трурль и Клапауциус стали основными героями. Из этой книги и взята публикуемая ниже сказка «Проказы короля Балериона».

Трурль и Клапауциус живут в мире, населенном роботами, и сами они — роботы. Впрочем, это чапековское обозначение не очень-то уместно в данном случае: им приходится пользоваться лишь за неимением другого. Они — роботы лишь в том смысле, что сконструированы из металла и пластиков и сложных электронных устройств. Но это не создания людей, вступающие в конфликт со своими создателями, какими описывал роботов Карел Чапек в пьесе «RUR», а короли, придворные, конструкторы, мастеровые — обитатели миров, где органической жизни вообще не существует.