Люциан Воляновский - Бесшумный фронт
Давайте получше присмотримся к нему. Ба, да ведь это наш знакомый, Альфред Петрушка! Чего это он в одиночестве ищет на кладбище в Старых Гливицах?!
Вернемся на минутку к тому времени, когда Петрушка вместе с Генриком Коем проводил дни в шпионской школе. Последний экзамен включал в себя также и выбор места для организации так называемого «мертвого почтового ящика». И вот тогда-то Генрик Кой выбрал себе местечко возле лестницы, ведущей к бульвару над Дунаем. Там постоянно много людей, место сухое и нечего бояться, что рапорты промокнут под дождем… Альфред Петрушка оказался более смышленным. Он отправился на кладбище и там устроил свой «ящик» под треснувшей надгробной плитой. Профессор шпионской науки repp Кайзер похвалил «сообразительность» своего ученика: «Очень хорошо, Петрушка, очень хорошо! Места религиозного культа в Польше уважаются и никому в голову не придет, что в цоколе статуи святого или под надгробием можно прятать вещи, касающиеся вопросов современной жизни…»
Глава тридцать седьмая Кто за это платит?
Теперь оба агента уже находятся в Польше и должны доказать, что наука, полученная ими в шпионских классах генерала Гелена, не пошла впустую. Владислав Пеха (Альфред Петрушка) и Ян Линек (Генрик Кой) явились в Польшу не голые и босые. У них есть сто две пары часов, пятьсот марок ГДР, пятьсот восемьдесят польских злотых, приличные запасы химикалиев и два пистолета с патронами. Кой взял с собой также фальшивые документы на имя Юзефа Костки, которые должны были пригодиться одному намеченному лицу во время бегства из Польши в Западный Берлин, где его с нетерпением ждали геленовские специалисты по части авиационной разведки.
В целом стоимость шпионского «приданого» обоих агентов можно оценить примерно в миллион злотых. Американские налогоплательщики, которые ежегодно тратят миллионы долларов на ведомство Гелена, должны узнать (вероятно, без особенной радости), что значительная часть этих сумм попадает в виде денег, вырученных от продажи конфискованных у шпионов часов и других вещей, в доход Польской Народной Республики. В 1954 году эти суммы были настолько значительны, что могли бы в большой мере покрыть расходы на содержание всего коллектива сотрудников польских органов безопасности, занимающегося борьбой против… разведки Гелена!
Петрушка приготовил «мертвый почтовый ящик» на кладбище в Старых Гливицах для агента, который должен был складывать там шпионские рапорты, написанные на полотне специальными свечками. Второй ящик помещался неподалеку от первого. Журналист, который шел по следам врага, осенью 1954 года еще видел их в полном порядке — там оставались обрывки парафиновой бумаги, которая должна была предохранить рапорты от влаги. Если идти по шляху из Старых Гливиц в направлении на Уязд, то с левой стороны под третьим придорожным столбиком, считая от дорожного указателя, можно обнаружить еще один «ящик».
Хорошо, очень хорошо, что сложенные там агентом Гелена информации извлекли сотрудники польской контрразведки, а не адресат — Альфред Петрушка. В свертке были образцы продукции одной из силезских химических фабрик, которая особенно интересует «знатоков польских дел» из аппарата разведки Гелена. «Уставший путник», остановившийся тут, около «мертвого почтового ящика», и его манипуляции с рапортами имели все шансы не быть замеченными редкими прохожими.
Но такой «ящик» мало чего стоит, если не будет живых людей, которые должны складывать в него свои шпионские материалы. Поэтому герр Кайзер приказал своим выкормышам усиленно вербовать намеченных людей и даже устанавливать им псевдонимы. А те и не знали, что уже занесены — заочно! — в списки генерала Гелена. Так, Герберт Вырвих, который лишь недавно закончил свою воинскую службу, даже и мысли не допускал об этом. В поте лица собирая урожай с отцовского поля в деревне поблизости Прудника, он и не думал, что в это самое время в комнате номер 3 отеля «Эбердорф» в Берлине герр Кайзер поучает отправляющегося в Польшу Генрика Коя: дать этому Вырвиху кличку «Вирт»…
И вот начинается следующий акт драмы: борьба за людей. Оба присланных из Западной Германии агента — Кой и Петрушка — должны осуществить планы Кайзера. Они должны узнать, может генерал Гелен рассчитывать на Герберта Вырвиха и других или нет. Решают, что «контрольный пункт» будет размещен у сестер Будзинских в Новой Соли. Оба очень довольны уютной квартирой Трауты и Риты, но так как не могут вернуться в Берлин с пустыми руками, то вынуждены начать действовать. Поэтому сначала — после нежного прощания с сестрами Будзинскими, которых они щедро одарили, — «путешественники» отправляются в Ополыцизну к родителям Коя. Там Генрик расспрашивает родных о Герберте Вырвихе и Элижбете Стоклоса, которую уже ждет кличка «Сабина».
Короткое пребывание в родном доме — и в путь!
Глава тридцать восьмая Двери закрыты и…
На рассвете 29 июля двое молодых людей пожали руки друг другу около железнодорожной станции в Пруднике:
— Ну, Генрик, ни пуха ни пера! Держись, парень!
— До свидания, Альфред! Держись и ты! Не забудь: седьмого августа встречаемся у Будзинских…
— Буду, непременно буду седьмого. Только ты не показывайся там раньше и не приставай к моей!
— Не бойся — девчонок в Польше хватит! Ну, бывай жив!
Кой быстрым шагом идет через город. Не проходит и часа, а уже старые стены силезского городка остаются далеко позади. Кой переходит через деревянный мосток и направляется к стоящему в сторонке среди зелени дому.
Он подходит к дверям, над которыми в нише видно большое каменное изваяние св. Флориана. Стучит. Сначала тихо, потом все громче и настойчивее… Уставшие от тяжелой работы на жатве сельские жители спят мертвым сном. Генрик Кой начинает стучать ногой в окованную дверь. Наконец в окне показывается заспанное женское лицо.
— В чем дело?
— Откройте!
— Кто вы такой?
— Свой. Откройте! У меня дело к вашему сыну…
— В такую-то пору?!
— Я с дороги. Важное дело.
Окно закрывается, слышится какая-то возня в двухэтажном доме. Генрик Кой обдумывает детали предстоящего разговора: «Здорово, Герберт! Ну, наслужился уже в армии? Теперь спину гнешь на отцовском хозяйстве? Эх, парень! Ну какая тебе польза от этого? Я бы предложил тебе кое-что получше: и руки не устанут, и жить приличнее будешь. Вот послушай…»
Размышления Коя прерывает звон ключа в замке. Кой решительно ступает в открытые двери, придерживая одной рукой в кармане свой последний «аргумент» для человеческой совести: отличные швейцарские часы на нейлоновом ремешке.
