Клайв Касслер - Око небес
— Ахой, кэп! Смотрите, куда ступаете, вы, двое! Вот, возьмите меня за руку! — окликнул пилот сквозь гул работающего на холостых оборотах двигателя и бросил Сэму канат, чтобы тот подтянул судно ближе.
Реми пошла первой, легко перепрыгнув через пропасть, а ее муж повернулся к капитану катера:
— Премного обязан вам, сэр.
— Спокойного путешествия вам и вашей милой леди. Куда бы вы ни направлялись, пусть вас ждет благоприятный ветер и легкая посадка, — отозвался тот.
Фарго кивнул и снова повернулся к самолету.
— Я иду! — предупредил он.
Реми наблюдала через один из иллюминаторов, как ее супруг прыгнул на понтон, схватился за дверцу и забрался в самолет. Двигатели катера заработали, и он отошел в сторону, готовясь двинуться к назначенному месту, прежде чем вернуться в порт, который называл домом. Сэм вгляделся в исчезающий из виду транец.
— «Госпожа С». Странное имя для судна, тебе не кажется? — заметила миссис Фарго.
— После этой поездки я вот что скажу: капитан может называть свой катер, как ему заблагорассудится, лишь бы он снова оказался под рукой, угоди мы в похожую ситуацию! — заявил Сэм.
Пилот, подвижный человек с темно-коричневой с проседью эспаньолкой, забрался в самолет и закрыл за собой дверцу.
— Добро пожаловать на борт, — сказал он с улыбкой. — Пристегнитесь, мы взлетаем.
Фарго откинулись на сиденьях, когда самолет, подпрыгивая на небольших волнах, набрал скорость и поднялся в небо. Впереди был четырехчасовой перелет до Канкуна, где ждал их «G650».
20
Едва вернувшись в Мехико, Сэм и Реми принялись изучать фотографии, сделанные ценой такого риска. Им пришлось просмотреть целый коллаж снимков артефактов и четыре фотографии манускрипта. Они уже отбросили письма моряков, имевшие всего лишь историческое значение, и вместо этого сосредоточились на куче явно собранных наобум писем в загадочном документе.
Перво-наперво супруги послали все это Сельме и остальной команде для анализа, хотя и сделали это со смешанными чувствами. Вондраш непоколебимо верила в способности своей племянницы, но Реми не была в них так уверена. Это служило темой для жарких дискуссий между супругами, и один такой спор привел к тревожным умозаключениям.
— Только она и команда знали, что мы на Кубе, Сэм. Это факт, — заявила миссис Фарго. — И мы знаем Сельму, Пита и Венди как заслуживающих доверия людей.
— Нет, знал еще и Лагард, — возразил ее муж. — И мы понятия не имеем, кому еще он мог рассказать.
— Полагаю, такое возможно, но все же у меня есть сомнения насчет Кендры. Они с самого начала у меня были…
— И это могло повлиять на твое восприятие, — заметил Сэм. — Мы не можем ни с того ни с сего решить, что она сливает кому-то информацию о нас.
— Я ничего не решила. Я просто говорю — каким еще образом тот, кто нас выслеживал, мог узнать, где мы остановились? И вообще узнать, что мы интересуемся Морро Каслом?
— Ты забываешь про Лагарда. И всех, с кем он говорил. Брось, Реми, какое из предположений более вероятно? То, что Кендра работает на темную сторону, или то, что у кого-то на Кубе слишком длинный язык?
Супруги остались каждый при своем мнении, но после некоторых колебаний решили, что Реми пошлет команде снимки манускрипта, велев сравнить его со всеми известными документами шестнадцатого века.
Фотографии артефактов мало чем помогли. Они оказались пиктограммами, привезенными на Кубу то ли на хранение, то ли для передачи Испании — хотя последнего в данном случае так и не произошло. На снимках красовались процессии воинов и жрецов, различные изображения бога Кетцалькоатля — вполне обычные для системы символов как тольтеков, так и ацтеков — и, наконец, несколько изображений пирамиды, извергающей в небо дым.
Казалось, не было никакой закономерности в том, почему эти предметы забрали с материка. Исследователи не нашли никакого указания на их денежную стоимость или на какую-нибудь кроющуюся в них тайну, чтобы оправдать усилия, затраченные на перевоз. Похожих пиктограмм было полным-полно буквально в каждом городе Месоамерики в Мексике, Белизе и Гватемале.
В первый день после возвращения Фарго не нашли ответов на свои вопросы и решили закончить изыскания пораньше — они все еще чувствовали себя вымотанными после бегства из Гаваны.
— Полагаю, можно смело предположить, что нас никогда не пригласят осмотреть затонувшие галеоны в Гавана-Харбор, — сказал Сэм, когда они направились к стоянке такси возле института.
— Да нас никто для этого дела и не отбирал, — отозвалась его жена.
— Как насчет того, чтобы заказать ужин в номер и хорошенько выспаться? Тебе тоже это кажется резонным и логичным?
— Ты привел неотразимый довод. Но сперва мне нужно назначить долгое свидание с горячей ванной.
— Желание дамы — закон. Таков мой новый девиз.
Реми бросила скептический взгляд на мужа, придержавшего для нее дверь такси:
— Что ты извлек из фотографий?
— Хорошая композиция, приличное освещение…
Сэм уселся рядом с супругой, и она толкнула его локтем:
— Ты знаешь, о чем я!
— А, если ты имеешь в виду надежды на то, что они приведут нас к месту последнего упокоения нашего неуловимого друга, — боюсь, они не равноценны крестику на карте. Верно?
— Именно так я и подумала. Для меня в них мало смысла. Похоже, это просто еще одна порция того, что мы уже видели раньше, — сказала Реми.
— Может быть, завтра стоит привлечь Марибелу и Антонио? Они настоящие эксперты. По крайней мере, они смогут сузить диапазон наших поисков, определив, идет речь о тольтеках или об ацтеках. А это подскажет нам, важны ли вообще эти артефакты.
— Не хотелось бы мне так поступать, но мы и вправду не видим во всем этом никакой закономерности.
— Да. Но, может быть, это еще и потому, что мы двадцать четыре часа занимались кражами со взломом и только что закончили, что за нами гнались, что в нас стреляли, мы пересекали океан на быстроходном катере, перелетали через залив на пропеллерном самолете и летели в Мехико на реактивном?
— Не забывай, что еще мы съехали по старому туалетному желобу, — напомнила миссис Фарго. — Да чтобы я в ближайшее время еще…
— Если ты будешь думать об этом, как о спуске по водяной горке, это станет куда более сносным.
Реми сморщила нос:
— Фу! Просто фу.
Они ехали дальше в дружеском молчании, а по возвращении в отель насладились ужином в номере. Сэм удивил Реми ее любимой гранатовой «Маргаритой», а себя вознаградил текилой «Дон Хулио Бланко» со льдом, солью и лаймом.
