Дом на краю - Женя Онегина
– Не пригласишь зайти? – Он улыбается, и это настораживает.
– Не поздно для кофе? – деланно удивляюсь я.
Вместо ответа он притягивает меня к себе, зарываясь рукой в волосы на затылке, и целует. Впервые. Уверенно и твердо. И от этого напора мне становится не по себе.
Он чувствует, что я не отвечаю, и медленно отстраняется. Но руки не убирает.
– Я тебе совсем не нравлюсь? – не удивление, нет. Возможно, сожаление. Но лишь немного. Его не пугает моя холодность.
– С чего ты взял? – мой голос звучит немного хрипло.
– Я не слепой, Вика.
Теперь он улыбается и убирает руку.
– Нравишься, – отвечаю я и пожимаю плечами. – Просто, я к тебе еще не привыкла.
– Мы встречаемся больше двух месяцев, – замечает Олег.
– Можно, я уже пойду? Холодно.
– До завтра?
– До завтра… – сама тянусь к его губам.
– Какая же ты еще дурочка, Вика! – вздыхает Олег и целует меня в щеку. – Завтра в двенадцать?
Киваю в ответ и набираю номер на кодовом замке. В подъезде светло. В окошке привратницкой мелькнула тень пожилого консьержа, но я стою и жду, когда же на улице стихнет шум двигателя.
С Олегом меня познакомила мама. Сын подруги подруги. Хорошая семья. Отличное образование. Блестящие перспективы. Это про него, конечно.
И про меня. Дочь профессора. Коренная москвичка. Факультет фундаментальной медицины МГУ.
Идеальная пара. В глазах подруги подруги мамы.
Олег позвонил в тот же вечер. Как только я дала кумушкам добро. Вежливый. Обходительный. Но сразу уточнил технические характеристики.
Мне скрывать особо было нечего. Рост метр семьдесят, широкие плечи профессиональной пловчихи, прическа "пикси" зеленого цвета.
Кажется, самообладание ему тогда все же изменило.
Мы встретились спустя пару дней на Воробьевых. Он заметно расслабился, убедившись, что волосы у меня светло-русые, немного вьются и достают до плеч. Не смутили его и веснушки. И голубые глаза. И даже рост не стал помехой, хотя на каблуках я была все же немного выше. Впрочем, я предпочитала кроссовки.
Меня же смутило светлое пальто нараспашку, чисто выбритый подбородок и начищенные ботинки.
В парке на Андреевских прудах Олег выглядел немного странно.
Мы покормили уток, спустились к Москве-реке.
Прошлись до канатки, поднялись наверх и выпили кофе.
Он предложил подвести до дома, я отказалась. Пешком было недалеко, а мне не мешало прогуляться.
С тех пор мы встречались трижды в неделю.
Прогулки, театр, кофе.
Чинно. Правильно. Безлико.
К коттеджному поселку мы приехали в сумерках.
Тридцать первого декабря вся Москва встала окончательно и бесповоротно, и только из города мы выезжали добрых два часа. По дороге подобрали у метро подругу Катю. И еще одну Катю. И еще. Мне в жизни вообще везло на Кать.
Олег был вежлив и немногословен. Но бутылку красного сухого в салоне своего Mini открыть позволил. Мы выпили за уходящий год, и девчонки сразу повеселели. Изредка я ловила в зеркале заднего вида его насмешливый взгляд, но тут же спешила отвернуться.
В доме уже было тепло. Едва мы вошли, одна из Кать включила музыку и принялась привычно накрывать на стол, две другие поспешили на кухню.
Я поднялась в свою спальню и только тогда осознала всю глупость ситуации. Обернулась. Олег нерешительно застыл в дверях.
– Мальчики – направо, девочки – налево? Или как у вас принято? – спросил он и улыбнулся.
– Кто же спит в новогоднюю ночь? – удивилась я. – А вещи, конечно, оставь здесь.
– Хорошо, – ответил он. – Чем могу помочь?
– Ребята на подъезде, но будет здорово, если ты пока возьмешь на себя мангал.
– Отлично. Да.
Он бросил на пол в углу небольшую спортивную сумку, развернулся и вышел из комнаты.
Я наспех переодела джинсы, натянула теплый свитер и спустилась вниз. Кати между собой загадочно переглянулись, но промолчали. Олег усмехнулся.
– А где взять уголь? – спросил он.
– В гараже. Я провожу.
Там было сумрачно. И прохладно. Пока я искала среди шин, велосипедов и садовой техники заветный бумажный пакет, Олег терпеливо ждал у двери. Но стоило мне достать пропажу, как он оказался рядом и забрал добычу из моих рук. От неожиданности я споткнулась, задев плечом стремянку, которая непременно опрокинулась бы на меня, если бы не Олег. Его руки были горячими, когда он прижал меня к себе, проникнув под свитер и касаясь кожи на пояснице. Случайно, конечно. Но я покраснела, а Олег мягко провел по моей щеке и шепнул:
– Недотепа.
А я подумала, что ему очень идут очки.
Вечер пролетел незаметно.
Стол, накрытый в гостиной. Шашлык, глинтвейн и битва в снежки, после чего пришлось отстоять очередь в ванную.
Олег, зарумянившийся на морозе и такой домашний в свитере крупной вязки, был так мил, что я не выдержала. Мне вдруг захотелось, чтобы все было по-настоящему. Чтобы мы целовались, как сумасшедшие, под громкие аплодисменты и крики "горько" моих друзей. Наверное, в этом был виноват глинтвейн. Или нет.
Но мне вдруг стало так хорошо рядом с ним, так уютно. На упрямом подбородке проступила темная щетина, на голубых джинсах – пятна сажи. От него пахло дымом костра. И зимней свежестью.
А не городом и дорогим парфюмом.
К девяти вечера все были в сборе. Кроме Марины и Даньки.
Но вот раздались два коротких автомобильных сигнала. Кто-то из ребят побежал открывать ворота, и на площадку перед домом въехал незнакомый Nissan белого цвета. И через секунду из машины выпорхнула Маринка, а следом за ней и Даниил. Впрочем, его практически не было заметно за огромной охапкой сиреневых роз.
Сиреневых.
Роз.
В декабре.
Я завизжала от восторга и кинулась к другу, повиснув у него на шее. Поэтому не сразу обратила внимание на того, кто был за рулем.
А зря.
– Здравствуй, Вика.
От этих слов у меня подкосились ноги. Я обернулась, все еще не веря, и увидела там ЕГО.
Высокого кареглазого блондина, из-за которого прорыдала весь последний год.
– Даааааняяя… – зашипела я на предателя. – Это что такое?
– Это Вадим, – ухмыльнулся Даня. – А ты разве его не помнишь?
– Дань, – Марина дернула жениха за рукав. – Я говорила, что это глупая шутка. Вик, прости идиотов.
Ответить мне не дали. Теплая ладонь по-хозяйски легла мне на талию, и Олег прижал меня к себе, целуя в висок.
– Познакомишь нас? – и, не дожидаясь моего ответа, протянул руку и произнес: – Олег.
Данька ответил на рукопожатие, придирчиво сощурив глаза, и представился в ответ.
Маринка широко улыбнулась и помахала рукой.
А
