Игорь Коваленко - Жара в Аномо
Сияющее доселе лицо капрала мгновенно вытянулось, он отступил на шаг и пристально посмотрел в глаза Ойбора, но ничего в них не прочел.
— Что случилось? Я тебе нужен?
— Могу я на краю своих лет проведать любимого головореза? — снова рассмеялся Ойбор. — Я с трудом нахожу возможность хоть на пару часов заглянуть в его райский уголок, а он делает вид, будто случилось нечто ужасное.
От бурной радости Бвераму следа не осталось. Он лишь вежливо кивнул в ответ на явно натянутые смех и шутку Ойбора и сказал:
— Зайдем в дом, Кими, там есть что пожевать с дороги, там и поговорим.
— У меня, к сожалению, осталось мало времени. Ни есть, ни пить уже не хочу. Давай-ка посидим под деревом, здесь у тебя хорошо.
— Не обижай меня, дружище, я готовился к нашей встрече и рад тебе, ты же знаешь.
— Я тоже рад тебя видеть после… дай-ка прикину…
— Ровно шесть лет, — подсказал Бвераму.
— Да, ровно шесть. Ты уж прости, не настаивай. Посидим здесь, на воздухе. Хорошо у тебя… Жаль, но времени слишком мало. Долго ждал тебя.
— Мог вообще не дождаться. Я теперь редко заворачиваю домой, даже ночевать предпочитаю в дежурке. Одному, знаешь ли… А как у тебя?
— Моя старуха пока ничего, — сказал Ойбор, — правда, ноги уже подводят, сосуды, что ли. Велела передать привет.
— Спасибо.
Они уселись под деревом, как хотелось гостю.
Легкий, горячий ветерок вдруг дохнул с далекого плато, прошуршал древесной листвой, и всколыхнулись веревки дымов над фабрикой. Изогнувшись несмело, потянулись они оборванными концами от городка в сторону желтовато-зеленых плантаций, к приземистым круглостенным тукули, в которых ютились семьи пастухов и охранников сизаля всей общины.
— Что-нибудь серьезное? — спросил Бвераму.
— Да.
— Я действительно тебе не нужен?
— Уже нет. Все ясно.
— Я всегда не мог понять, что у тебя на уме.
Ойбор сказал:
— Нужно было проверить кое-что, вот и заехал.
— Проверил?
— Да. Узнал, что требовалось.
— Когда же успел? От кого? Тебе известно, мы не приучены тянуть друг друга за язык, — сказал капрал укоризненно, — но и водить за нос своих же не полагается, Кими. Я тебя не забыл и вижу: худо тебе, как бы ты ни темнил.
— Поверь, мне очень приятно, что представился случай повидать тебя, расслабиться чуток на свежем воздухе. Я тоже тебя не забыл. Старых и верных друзей помню всегда, — искренне молвил Ойбор.
— Послушай, хоть мы и старые приятели, верно, но не для того легендарный сыч Ойбор-Гора проделал такой путь, чтобы наспех обнять какого-то заплесневевшего в провинции Бвераму и тут же повернуть обратно. От хлеба моего отказался — ладно, от ночлега — тоже ладно, но с насмешкой над собой мириться совсем не желаю. Лучше бы вовсе молчал, если мне что-то не положено знать. Было бы гораздо лучше…
— Я узнал от тебя, что хотел, хотя сам ты об этом и не подозревал. И не стоит больше жевать эту тему.
— Бог с тобой.
Помолчали минуту-другую. Ойбор вдруг произнес:
— Та-ак, значит, заплесневел тут, говоришь… Ни единого преступления за шесть лет?
— Похоже, что именно так, — отозвался Бвераму. — Один, правда, возник было с запретными таблетками, но я его живо накрыл. Живем все в ладу. Даже скучно от этого. Тихие, мирные, всеми забытые, и поговорить вдоволь не о чем и не с кем, все на ладони. Одно только и делаем, что гоняем по улочкам, сотрясаем воздух, играем в службу. Махнуть бы отсюда…
— Это хорошо, что играете, а не всерьез.
— Нет, тебя подменили. Или слишком выдохся. Пойдем-ка все же подкрепимся, старина, черт с ним, с поездом, двинешься вечерним.
— Не могу, — твердо молвил Киматаре Ойбор, поднимаясь, — пора, вон и автобус.
— Я тебя сам отвезу, не лишай меня права хоть на это.
— Валяй, так и быть, рискну. Только поставь, будь любезен, глушитель на свой драндулет, если не хочешь, чтобы раскололась моя голова.
27
Когда отставной инспектор закрыл наконец пухлую папку, содержимое которой сосредоточенно изучал в течение почти двух с половиной часов, окружной комиссар, сидевший за столом напротив, оторвался от своего занятия и поднял на него глаза.
— Есть еще вопросы?
Так точно, госпо… гражданин комиссар. Хотелось бы получить более подробную информацию о моем, хм, новом патроне и его учебном логове. Затем, если можно, еще немного о деятельности пресловутого отдела Африки. Я ведь, признаться, слегка поотстал.
— Хорошо. В общих чертах, — кивнул комиссар и принялся рыться в стопке громоздившихся перед ним бумаг, доставленных в его кабинет накануне вечером из справочного сектора спецслужбы комиссариата, — детальную инструкцию получите от офицера, которому вас уже представили, инспектор.
— Простите, как вы меня назвали?
— Инспектор. А что?
— Во-первых, бывший, а во-вторых, Ли Джоунс Килдаллен, эсквайр, к вашим услугам! Я верно произнес свое новое имя?
— О да, конечно, мистер Килдаллен, — рассмеялся комиссар. — Браво, инспектор, уже в образе.
— Я вас слушаю.
— Да, да. Так… За три тысячи долларов Вер-Белл и его десять преподавателей за две недели обучают своих "студентов" двадцати с лишним способам убийств. — Комиссар вскинул на слушателя глаза. — Вы можете назвать двадцать способов, мистер Килдаллен, которым обучаете тех грязных ублюдков?
— Думаю, соображу, если придется назвать. Слушаю вас.
— Их учат обращению с огнестрельным оружием, шпионской технике и другим дисциплинам, которые не проходят ни в одном учебном заведении Соединенных Штатов.
Далее новоявленный "мистер" узнал, что имение Вер-Белла "Кобрей", в котором он якобы провел несколько лет, находится неподалеку от Паудер-Спрингс в штате Джорджия.
По-английски слово "кобрей" производное от "кобры" и "угря".
Штат этого учебного заведения укомплектован бывшими полицейскими, солдатами и шпионами. Среди них, например, флотский капитан — в прошлом коллега Вер-Белла по работе в Управлении стратегических служб (предшественник ЦРУ), а также бывший "джи-ай", на совести которого более сотни убитых вьетнамцев.
В "Кобрее" обучают полицейских, телохранителей директоров крупных компаний и глав государств, членов неофашистских организаций. Естественно, имена "студентов" хранятся в тайне.
Во время второй мировой войны Вер-Белл находился в Китае в качестве американского шпиона. Потом стал международным торговцем оружием и одновременно агентом ЦРУ.
Вер-Белл отрицает свою связь с ЦРУ, хотя и не опровергает слухов о своем участии во многих международных конфликтах, происшедших в последние тридцать лет.
