Владимир Щербаков - Искатель. 1986. Выпуск №4
— Почему? Его убили. Когда такого рода молодцов убивают, прежде всего приходит в голову, что убийца или брошенная женщина, или муж женщины, которую еще не бросили.
Дикси коротко рассмеялась, в смехе ее было больше презрения, чем веселья.
— Муж? Вы что, Флойда имеете в виду? Мой милый, сразу видно, вы совершенно не знаете моего мужа. Иначе бы вам и в голову не пришло, что он в состоянии убить кого-либо из-за меня! Да если я вдруг начну раздеваться догола прямо на тротуаре средь бела дня перед толпой пьяных матросов, он даже улицу не перейдет, чтобы этому помешать!
— Неужели и впрямь так?
Я внимательно следил за нею. Она смотрела прямо перед собой сквозь ветровое стекло, лицо не выражало ничего. Если бы Флойд Уайтон-младший по-иному относился к своей жене, возможно, и она была бы другой. Но меня это совершенно не касалось, это их заботы. Не было ни малейшего желания вмешиваться в семейные дела клана Уайтонов.
— Расскажите мне о Хадсоне!
Дикси очнулась.
— Грег? Что можно о нем сказать? Красивый парень, всегда улыбался, милый, если надо было. Очень озабоченный бабами. Он всегда заявляет — заявлял, точнее, — что по части постельных дел считает себя чемпионом всего Тихоокеанского побережья.
В голосе ее мне послышалась нотка горечи.
— Теперь он угомонился навсегда, — напомнил я ей. — И вопрос заключается в следующем: па чьей вине? Чем он вообще занимался? Были ли у него какие-либо деловые связи?
Дикси пожала плечами.
— Возможно, только он никогда об этом не говорил. Всегда с распростертыми объятиями, всегда готовый любого дружески похлопать по спине. Знаете, кого он мне напоминал?
— Нет.
— Когда он старался выглядеть хорошим парнем, эдаким добрым товарищем, я всегда думала о ведущих телешоу, ужимки до одурения и фальшиво доброе расположение духа.
— Понятно. Я говорил с ним всего лишь несколько минут, но очень хорошо понимаю, что именно вы хотите сказать.
— Скажите, может быть, хватит вопросов? Я замерзла.
Какие бы там намерения ни питала Дикси Уайтон, решившись совершить со мной вечернюю прогулку в автомашине, сейчас у нее все вылетело из головы. Атмосфера приятного интима, который она излучала, словно электрогенератор, полностью рассеялась. Известие о гибели Хадсона прервало ток флюидов и охладило ее. С одной стороны, я поздравлял себя с этим. Мне ведь ужасно не хотелось ввязываться в любовную интрижку с женой одного из самых влиятельных людей города, и теперь в этом отношении можно было быть спокойным, опасность миновала. Мы поехали обратно в город и снова погрузились в молчание, только иного рода. Рядом со мной сидела женщина, которую некто провожает в автомашине. Неважно кто. Просто знакомый. Когда мы въехали в Монктон-Сити и миновали окраины, она сказала:
— Отвезите меня в клуб. Мои друзья еще, наверное, там.
Она произнесла «мои друзья» таким тоном, что стало понятно: я к их числу не отношусь. Остановив машину около заведения Кранца, сделал знак портье в ливрее, который направился было в нашу сторону, чтобы он отошел.
— Мне бы хотелось попросить вас об одолжении, — обратился я к Дикси.
— Смотря о каком.
Она хотела лишь одного: расстаться со мной как можно быстрей, ничего не слышать более ни об убийстве, ни а полиции. Скорее вернуться в залитый огнями бар, где все, что я ей рассказал, не замедлит утратить реальное содержание.
— Если вдруг вспомните что-нибудь о Хадсоне, какую-нибудь деталь, способную пролить новый свет на эго дело, обещайте, пожалуйста, позвонить мне!
— Могу обещать вам только одно: если и позвоню, то лишь по этому поводу. По правде говоря, Престон, вы меня разочаровали. У вас ограниченный диапазон тем для беседы!
Она выскочила из автомашины и устремилась к сверкающему огнями входу в «Устричный садок». Я немного подождал, затем последовал ее примеру, вылез из автомобиля, подошел к портье и сунул ему в руку доллар.
— Спросите у Кранца, не найдется ли у него для меня несколько минут.
Портье спрятал деньги в карман, оглядел меня с ног до головы, затем сказал:
— А он в баре. Пряма у входа.
— Знаю, но не хочу там показываться. Из-за дамы. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду.
— А если он спросит у меня ваше имя?
— Скажите просто, что должен мне бокал вина.
Портье снова оглядел меня, пожал плечами и вошел в заведение. Вышел оттуда он почти сразу же, следом шел Кранц.
— Вот господин, который вас спрашивает
— Престон! — воскликнул Кранц. — За один вечер сразу два визита!
Повернувшись к портье, он сказал:
— Все в порядке, Бифф!
Бифф понял намек и отошел в сторону.
— Очевидно, я понадобился тебе вовсе не ради бокала вина?
— Конечно. Ты заметил, с кем я сегодня уходил из бара?
— Да, знаю эту даму. Но извини, не стану произносить ее имя.
Хозяин «Устричного садка» явно приготовился к глухой обороне.
— Ты заблуждаешься, Кранц! Это чисто деловое знакомство.
По его замкнутому лицу невозможно было определить, верит он мне или нет. Скорее нет.
— А тот тип, что сидел с нею за столом, Гарри Свенсон, ты его знаешь?
— Не исключено. А в чем дело, почему все эти вопросы?
— Говорю же тебе — это моя работа!
Кранц скорчил гримасу.
— Да, понимаю. Только ты забыл мне сказать, хотя это и общеизвестно, что бизнес твой очень специфичен. Опасный бизнес. А мой бизнес — хорошо управлять кабаком, чтобы все шло тут достойным образом.
— Достойным образом?! Ты меня смешишь! Ловушка для дураков, вот что такое твой кабак.
— Может быть, и так, ловушка для дураков. Но функционирует она на законном основании. А как ты думаешь, долго бы я продержался, начни болтать направо и налево все, что знаю?
Я был разочарован, но не слишком.
— Значит, ты ничего не хочешь мне сказать?
Он покачал головой.
— Извини меня, Престон! Можешь задавать любые вопросы, но только о том, что касается меня лично А в остальном я слеп, глух и нем!
— Тем хуже для меня! До скорого!
Я сел в машину. Включил зажигание, но тут Кранц сунул голову в окно: Дикси оставила стекло спущенным.
— У этого Биффа длинные уши, дружище! Я мало что знаю о Свенсоне, только он мне очень не нравится! У него странные знакомые. Гангстеры. Причем настоящие, пробы негде ставить. Берегись его!
— Спасибо! — ответил я.
Но Кранц уже успел отойти.
Глава VII
Было около одиннадцати часов вечера. Еще не поздно нанести кое-куда визит. Но мой костюм не подходил для того места, куда я намеревался отправиться, а посему пришлось заехать домой в Парксайд Тауэр и переодеться. Я напялил на себя костюм, сшитый по последней моде, цветную рубашку и кричащий галстук. На ноги обул спортивные туфли, желтые с белым, которые купил специально для подобного рода походов; приодевшись таким образом, можно было изображать собою подвыпившего коммивояжера. Выйдя из дома, я молил небо, чтобы меня не встретил никто из знакомых, и небо пошло мне навстречу.
