Сергей Сакин - Последний герой в переплете
1-Серега коротко рассказал (представляя, как 2-Анна сейчас говорит то же самое на своем Острове) Племени о результатах Совета, предвкушая, как они втроем уйдут в сельву и, развалясь под деревом, выкурят по сигарете. Но Боги распорядились иначе. Видимо, они решили, что Игроков не стоит перекармливать своим расположением. У Смотрящего на поясе ожила рация. Через минуту он сообщил синим (доживающим в этом цвете последние минуты): «Игроки! У вас есть 60 секунд на то, чтобы покинуть Остров. Все, что вы не успеете взять с собой, будет сожжено».
…Конечно, они успели. И сейчас сидели по краям плота, работая веслами, болтались между двумя Островами, отдаляясь от своего берега, но не приближаясь к другому. Так во всяком случае им казалось. Они весело перешучивались, работали с неторопливой ленцой матерых мореманов. Они прошли первый и, как они тогда все думали, самый страшный этап Игры. Впереди — новые испытания, новая жизнь с новыми соплеменниками — им все по силам, уже закончились 24 дня Игры. Они были вместе, уменьшившееся в два раза Племя. Но оказалось, что так даже легче. Плот, во всяком случае, легко слушался их движений, две оставшиеся девушки 7-Инна и 14-Снежана сидели, бездельничая, на пожитках, подбадривая мужчин русалочьим смехом.
Они были еще бодры, но эта бодрость уже начала отнимать у них силы, когда Инна, посмотрев вперед/назад, обнаружила, что встречный берег теперь ближе, чем покинутый. Были различимы стволы пальм, под ними прыгали яркие черточки — их встречали оранжевые, тоже доживающие в этом цвете последние минуты. Четверо снова мирно позавидовали одному. Он улыбался до ушей, они впервые видели на его вечно хмуром лице такое безоблачное сияние.
Труднее всего пришлось 13-Надежде, которая с начала Игры приобрела статус «мамочки», став главной по готовке и прочему хозяйству. Помогала ей в этом без напоминаний 2-Анна. Третья девушка Племени, 9-Ната, объявила бойкот на все племенные дела, оставив за собой лишь право на ежедневную миску каши. «Неплохо устроилась», — иногда думала 2-Анна, сама удивляясь не свойственному ей ранее цинизму. Но сейчас даже 9-н появилась в лагере и молча стояла в стороне, всем своим видом выказывая желание помочь. Трем женщинам предстояло сделать что-то, что могло быть названо торжественным обедом, чем можно было бы накормить все новое Племя. Задачка Гераклова. Горсть риса, полученная с утренней почтой, пучок съедобных водорослей, пара десятков мелких крабов, постылые кокосы — крутись как хочешь. Тридцать два фуэте по сравнению с этим — переход улицы паралитиком после дозы снотворного.
Когда синие подплыли к их Острову, в воду прыгнул 11-Иван и с неожиданной силой дотолкал плот до берега. Экс-синие и экс-оранжевые по очереди обняли друг друга (каждый с каждым). Их глаза были полны тревожной радости, слова приветствий звучали скупо — каждый понимал, что сейчас очень легко брякнуть фальшивку, которая немедленно будет замечена. Обнявшись и уже не отпуская друг друга, забавной четырехногой каракатицей, в сторону от всех откатились 1-Сергей и 2-Аня. Племена объединились.
Мужчины вынесли плот на берег и, используя его квадрат как фундамент, начали возводить дом (удивляясь своей сноровистой ловкости). В процессе не участвовал только Первый — заговорщицки улыбнувшись, он взглядом испросил у своего тезки извинения, и они с Аней удалились, чтобы вновь появиться уже к вечеру.
Когда они вернулись к весело шипящему и прыгающему костру Юнита и под беззлобные подначки приступили к еде (кое-что Надежде все-таки удалось, и еда ожидала их в половинках кокосов), Сергей удивился перемене настроения вокруг огня. Искренне приветливые взгляды Игроков теперь были холодно-оценивающими. Словно через тепло пламени они перебрасывали друг другу ядовитую змею. Каждый, получив ее в руки, старался как можно скорее перекинуть ее следующему, и смерть одного из них витала в воздухе. Формально объединившись под одним цветом, они оставались противниками, яд вражды отравлял радость встречи. Завтра утром их ждало испытание, и от того, кто уйдет после него, зависело все дальнейшее течение Игры.
Объединенное Племя большинством голосов «съело» 13-н, бессменную «наседку» Надежду. Это означало, что победили экс-синие, два тезки, два улыбчивых русских парня, в голубых глазах которых иногда вспыхивали искры жестокой злобы. Теперь они были вольны убирать или оставлять любого. Их голоса: 1-с, 4-с, 7-и, 14-с и ожидаемо примкнувшая к ним 9-н. Как ни странно, 2-а не захотела составить им компанию. Синхронный вздох двух Сергеев (который они испустили, услышав слова Анны: «Ребята, простите, но я так не могу»), зафиксированный микрофонами, стал на несколько дней хитом в «Третьем глазе» — Смотрящие снова и снова перематывали пленку, слушая это долгое «Оо-о-о-о-о-ох» с неизменным гоготом. В одном длинном звуке были причудливо смикшированы самые разнообразные эмоции, с преобладающей «Ну, (биип!) — бабы! Вечно от них жди подляны! (биип!)» Впрочем, это было несущественно. Следующим кандидатом на вылет стал 11-и.
Прошло две недели, в течение которых из Игры ушли 10-и, 14-с и 8-а. Уход 10-и заставил всех почувствовать себя не в своей тарелке. Он не дергался, пытаясь заслужить общее признание, ни на йоту не изменил своего поведения (после того как 4-с сказал ему: «Прости, Игорь, но ты следующий»). Он тихо собрал свои вещи, понырял за разноцветными ракушками и пожал всем руки на прощанье. Он вел себя достойно, вызывая лишь сочувствие, и от этого большинство, написавшее при голосовании его имя, потом долго ходило, опустив глаза долу. Последний (8-а), кажется, наоборот, стал считать хорошим тоном устраивать шумные скандалы, от которых, похоже, не получал удовольствия никто, даже он сам. Но остановиться тоже не мог. Два Сергея устроили ему «райскую жизнь», сопровождая каждое появление 8-а в пределах досягаемости тихим шелестом издевательств. Этот садизм тоже, казалось, был бесконтрольный — после очередного упражнения в остроумии Анна устроила своему жениху педагогическую головомойку, от которой тот просыхал сутки. «Не смей Так разговаривать с людьми!». 1-Серега покаянно крутил головой, поджимал хвост и закатывал глаза, но завтра все повторилось: «Хохол, иди учи попугаев мове!» Игра перевалила свой зенит, и некрепкие нервы 1-с были основательно измочалены. Едва завидев того, на кого можно было выплеснуть негатив, 1-Серега терял голову.
Игра, всемогущая Игра… В ней стала обнаруживаться неожиданная, сводящая с ума логика. Два друга, два тезки, два вождя — первый и четвертый Сереги вдруг откололись друг от друга. Черной кошкой оказался 11-и. В том, что судьба ему благоволит, не давая его «съесть», — был столь явный высший знак, что для Игроков с их постоянно пружинно взведенными нервами это стало пыткой. 11-и раз за разом выигрывал все испытания, за победу в которых полагалась неприкосновенность. Его невозможно было «съесть».
