Зажигалочка. Первый укус - Гульнара Черепашка
- Не мельтеши, всех оформят! – прикрикнула уборщица. – Ишь ты, как тебя, - она покачала головой. – Видать, зомбак твой голодный нынче из дома вышел.
Твою шпингалетку. Гуманизм цветет махровым цветом. Андрей и забыл, когда был в последний раз в поликлинике – последние пару лет предпочитал платные. Ну, сейчас разом наверстает все упущенное!
- А ты пальцем своим тут не тряси, - зло буркнула какая-то тетка, обернувшись к нему. – Меня вон за шею тяпнули – я ж не жалуюсь! Мужики нежные пошли, как фиалки, - прибавила она с отвращением.
Андрей глянул на ее шею и отшатнулся. Еще б немного – и вены бы разорвали! Что ж ее никто в кабинет первой помощи не направит?
А может, удастся свалить отсюда? Доберется потом как-нибудь потихоньку до частной клиники – не могли ж они позакрываться?
- Ты на дверь не зыркай, - пригрозила бабка ему шваброй. – Выйти ты отсюда только без зубов сможешь! Чтоб наверняка уж не погрыз никого, зомбак! – и она скрипуче рассмеялась своей же шутке.
В очереди оживились – видно, бабуля-уборщица здесь исполняла на совмещении роль охранника и аниматора для страждущих.
Андрей огляделся. Очередь стояла мрачная и, кажется, не двигалась. Ну да, точно! Те, что торчали перед окошком регистратуры, так там и стояли. И ничего!
- А почему очередь не движется? – тихо осведомился он у пенсионера, стоявшего рядом.
- Дык транспорт-то ушел, - отозвался тот. – Вот вернется за нами – и движение пойдет, - он усмехнулся. – В три минуты всех погрузят!
- В смысле – погрузят?! – ужаснулся Андрей.
- Да в том самом смысле и погрузят, - давешняя тетка услышала разговор, а ей, видать, страсть хотелось с кем-нибудь поругаться. – Ты ж покусанный, как мы все! Не к людям ведь тебя выпускать? Повезут… куда следует, - она скривилась.
- Стойте-стойте, - парень ощутил, как паника накатывает снова – в который уже раз. – А поесть хоть дадут?
- Ага, - заржали в очереди. – Потом догонят и еще раз дадут!
Да твою дивизию! Вот это он влип. И есть сразу захотелось – сил никаких. Он же с утра ничего не ел, а марш-бросок устроил – будь здоров, не кашляй. И что значит – за три минуты всех погрузят?
- А как это – за три минуты погрузят? – робко осведомился он – кажется, здесь все знали о происходящем куда больше, чем он. – А как же палец? Этот чокнутый, кажется, сустав повредил – как псина на кость набросился!
А палец-то распух – очень нехорошо распух и сделался какой-то фиолетовый. Быстро его разнесло. И боль противная – ноющая, пульсирующая.
- Да ты задолбал со своим пальцем, пиздюк, - взревала вдруг тетка. – Я счас тебе его совсем отгрызу! Нет пальца – нет проблемы, - и она ринулась к нему.
Андрей в ужасе шарахнулся в сторону, наткнулся на девчонку-подростка, торчавшую в телефоне. Та испуганно взвизгнула.
К его удивлению, на помощь пришла та самая бабулька – уборщица. Она ловко выскочила перед взбешенной теткой, подставив черенок от швабры.
Склочная бабища так и впилась зубами в дерево, аж зарычала. Глаза налились кровью. Андрей в ужасе таращился на эту картину. Не каждый день такое увидишь! Хотя в поликлинике, может, это и не редкость – в очередях всякое случается. Он потому и перешел на частные клиники, едва появилась такая возможность.
- А ну, ребята! – браво гаркнула бабуля. – Одна, кажись, спеклась!
Появились двое санитаров. Лениво скрутили рычащую женщину, повели куда-то. Та вырывалась.
- Все равно все уже покусанные, - пробурчала девчонка, которую пихнул Андрей.
- Извините, - пробормотал он. – Я не хотел. На меня сегодня уже бросались…
- На нас на всех сегодня уже бросались, - та флегматично пожала плечами.
- Пошли, страдалец, - бабуля – не иначе, сжалившись – хлопнула Андрея по руке. – Палец-то и правда распух. Может, и перелом. А транспорт придет – так не до того будет. В суете так и погрузят, а там – бог весть, когда тебя обработают, - она потянула его к двери регистратуры. – Девочки, сведите парня к доктору. Пусть палец ему посмотрит.
- Ой, еще с болячками их возиться, - заворчала регистраторша, неохотно поднимаясь. – Ну, идем, - она кивнула Андрею. – Води их к доктору… а они тебе раз – и доктора покусают, - ворчала она, шагая по коридору. – И кто тогда будет пациентами заниматься?
- Я не покусаю, - робко отозвался Андрей, спеша за ней.
В душе всколыхнулась надежда. Увезут? Ладно! Можно даже без еды потерпеть – только бы палец хоть посмотрели. Как он работать будет, если срастется неправильно? А ну, как заражение, инфекция – еще и ампутировать придется.
- Ой, молчи уж, - регистраторша махнула рукой. – Видали таких – не покусаю, - передразнила она. – Все вы такие – знаешь, сколько навидались со вчерашнего дня?
И он смолк. Не передумала бы!
*** ***
- Перелом, - вздохнул усталый врач, осматривая палец. – Вот рентгена нет – и не отправишь вас туда.
- Почему?
- Ну как, почему. Видели, что творится. Вот сейчас вы тоже взбеситесь да кусаться начнете.
- Не начну! Меня еще у больницы Моряков покусали, - Андрей пересказал вкратце историю своих злоключений.
- Ну! Аж у больницы Моряков, говорите. А с тех пор уж больше часа прошло. Вот какой у вас окажется инкубационный период? То-то и оно! Другим-то от пяти минут до получаса хватает. Вы ж в любой момент можете озвереть! По-хорошему, я и права не имею вот так вас в кабинете держать. Сидите уж, - он поднялся. – Схожу за хирургом – повезло вам, как раз приехал и дежурит, - и вышел из кабинета.
Андрей остался, вконец озадаченный. И подавленный. У него перелом – а этих волнует только, что он покусать кого-нибудь может! Нет, понять-то можно – чего стоит только та тетка, которую санитары уволокли. Да и псих улыбающийся, который его цапнул перед самой поликлиникой, не лучше. Про тех демонстрантов лучше вовсе не вспоминать!
Врач вернулся минут через пять, да не один. Небольшой кабинет наводнили люди в белых халатах: еще один врач, медсестра. И двое медбратьев – тех самых, что уводили склочницу от регистратуры.
Один стал за спиной Андрея, цепко
