Пропавшая гора - Майн Рид
* * *
– В каком ее конце озеро, сеньор Висенте? – спрашивает старший Тресиллиан, когда они по извилистой тропе приближаются к горе; как и раньше, он, дон Эстеван и проводник идут впереди.
– В южном, более узком конце, твоя милость. И для нас это очень хорошо. Если бы оно было в другом конце, нам пришлось бы идти не меньше мили, чтобы добраться.
– Как это? Я слышал, что Серро меньше мили в длину.
– Это верно, сеньор. Но внизу по ллано много камней, они на сотни ярдов от горы и лежат так часто, что фургоны не пройдут. Вероятно, упали с вершины, но всю жизнь я удивляюсь, как они могли рассыпаться так далеко.
– Значит, все-таки рассыпались, Педро, – говорит дон Эстеван. – И ты изучал их с какой-то целью. Но давай не обсуждать геологические проблемы. Меня больше интересует кое-что другое.
– Что именно, твоя милость?
– Я слышал, что индейцы часто бывают у Серро Пертидо. Хотя не вижу никаких следов пребывания людей, но кто знает, где они могут быть?
Это он говорит, осмотрев основание горы во всю длину в полевой бинокль, который дон Эстеван всегда носит с собой.
– Поэтому, – продолжает он, – я считаю разумным, чтобы пять-шесть человек поехали впереди, те, у кого лошади посильней, и убедились, что дорога чиста. Если здесь много краснокожих, мы успеем вовремя построить корраль и защититься от нападения.
Прежде чем стать хозяином шахты, дон Эстеван был военным и участвовал во многих компаниях против местных племен команчей, апачей и навахо. Поэтому гамбусино относится к совету серьезно и одобряет его. Конечно, в группу разведчиков должны войти добровольцы.
Короче говоря, во время еще одной краткой остановки отбираются добровольцы, с полдюжины смелых мужчин, у которых лошади еще сильны и могут скакать быстро, если их начнут преследовать индейцы.
В числе этой полудюжины Генри Трессилиан, он сразу откликается на призыв. Не боится, что лошадь подведет и не даст ему уйти от преследователей. Он на благородной лошади арабской породы, угольно-черной, с тускло-коричневыми пятнами на бедрах и на морде. Не зря молодой хозяин делил с ней свой скудный рацион воды, даже самую последнюю порцию сегодня утром.
Через несколько минут добровольцы отобраны, они получают последние указания, и группа выступает.
Старший Трессилиан не возражает против присутствия в ней сына; напротив, гордится его смелостью и восхищенными глазами следит за ним, когда он уезжает.
Еще один взгляд, с котором смешиваются гордость и страх, следует за молодым человеком. Это взгляд Гертруды Виллануэва. Она гордится тем, что тот, кому она отдала свое молодое сердце, так храбр, хотя впереди может ждать опасность.
– Adelante! [Вперед! (исп.)] – восклицает распорядитель каравана, который называется мажордомом, и снова приходится хлопать кнутами, потому что упрямые мулы начинают движение неохотно и с трудом.
* * *
Но через двадцать минут их поведение меняется. Лошади и мулы – все животные в караване – подняли головы, насторожили уши и расширили ноздри. Заразился даже идущий в тылу крупный рогатый скот, коровы низким мычанием ответили на ржание лошадей и крики мулов. Звуки смешиваются, словно в аду, и слышен голос мажордома:
– Guarda, la estampada! [Берегись панического бегства! (исп.)]
Действительно животные устремляются вперед, и все понимают причину. Они учуяли воду, и больше не нужно подгонять их кнутами и криками. Напротив, погонщики и пастухи не могут их сдержать, потому что это борьба против самой природы. Закусив удила и не обращая внимания на узду, лошади и мулы одновременно бросаются вперед, словно стая оводов вонзила им в тело свои ядовитые жала.
Под крики в полном беспорядке тяжело груженные фургоны, легкие и быстрые, как велосипеды, с грохотом несутся по земле. Потому что здесь, у основания горы, поверхность усеяна камнями; некоторые из них такие большие, что фургоны, переезжая через них, едва не переворачиваются, и женщины и дети в них громко кричат. Больше никто не думает об индейцах; и так достаточно опасности: здесь сломанные кости означают смерть.
Но никаких несчастных случаев не происходит. К счастью – больше благодаря удаче, чем действиям людей, – фургоны сохраняют равновесие, а те, что в них, свои места¸ пока движение не прекращается. Все видят впереди воду, освещенную лучами заходящего солнца; на краю воды полдюжины всадников – это разведчики, удивленные таким быстрым появлением каравана.
Но животные, по-прежнему в спешке, не дают возможности для объяснений. они заходят в озеро, лошади, мулы и коровы смешиваются и не останавливаются, пока не оказываются в воде по брюхо и вода заливает им ноздри. Больше они не ржут и не мычат, но довольно пьют.
Глава IV
El ojo de Agua
Утренний рассвет над Пропавшей горой освещает сцену, какую никогда не видели в этом одиноком месте. Никогда раньше фургоны или любые другие колесные экипажи не приближались к ней. Гора далека от городов и поселков цивилизации, во многих лигах от обычных торговых маршрутов, и из белых людей здесь до сих пор бывали только охотники и золотоискатели, и их посещения, как визиты ангелов, были редкими. А вот краснокожие бывали здесь чаще, потому что гора находится рядом с одной из главных военных троп – той, что ведет от поселений апачей к поселкам на реке Хоркаситас; и, когда дикари отправляются в набег, гора служит им удобным убежищем. Разведчики, посланные вперед, обнаружили следы их пребывания, но не недавнего и не очень заметные. На лугу нет свежих следов, кроме тех, что оставили дикие животные, приходящие на водопой.
Соответственно шахтеры разбили лагерь, но не небрежно и неосторожно. Старый militario (военный) видел слишком много кампаний и приказал поставить фургоны корралем овальной формы, прикрепив цепями друг к другу передние и
