Артур Дойл - Алмаз раздора. До и после Шерлока Холмса [сборник]

— Что-то мы слишком долго ждем! — раздраженно парировал Хедли.

— А уж как дождемся — то-то радости будет! Вот представим хотя бы на минуту, что нам попался настоящий чистой воды камень карат этак на сто. Ты получишь десять тысяч, и я столько же. Вот как ты распорядишься своей долей, а?

— Как распоряжусь? — задумался Дин, обхватив руками колено и мечтательно глядя на огонь. — Что я сделаю в первую очередь? Я верну себе прежнее положение в свете, я снова стану джентльменом. Я навсегда смою трудовую грязь со своих рук. Разве не надежда на все это заставляет меня копаться, словно крот, в этом мерзком песке или день ото дня стоять в штреке по колено в жидком месиве? Я вернусь к своей прежней жизни в светском обществе.

— Да… Так то оно так, — печально отозвался Билл. — Знаешь, мы с тобой за это время крепко сдружились и навидались всякого. Но если нам повезет, ты нацепишь фасонистую шляпу, крахмальную рубаху и без труда вольешься в изысканное общество, которое, возможно, с радостью примет тебя, но станет косо смотреть на твоего компаньона. Ты сделаешься сэр Эдуард такой-то, милорд сякой-то — и прощай старина Билл Стюарт.

— Не говори глупостей, приятель, — вспыхнул Хедли Дин, — удача никогда не изменит меня. Мы работали вместе и вместе пойдем по жизни, если нам повезет. Вот тебе моя рука. А ты, что ты сделаешь со своей долей, если нам улыбнется Фортуна?

— Построю дом, — без колебаний отозвался его напарник. — Огромный такой домище, и за всем буду следить лично. Стоять он будет в уютном местечке в самой лучшей части доброй старой Англии, где повсюду имения высшей знати. Построю я его точь-в-точь как загородные виллы каких-нибудь там герцогов или графов — большой и просторный с полусотней флагштоков на крыше, и на каждом из них будет реять «Юнион Джек». Никакого тебе серого камня, только светлый кирпич, балконы, увитые плющом стены, а вокруг вековые дубы. В главном зале будет красоваться огромное фамильное древо. Словом, все по высшему разряду.

Дин вяло рассмеялся, слушая рассказ пожилого старателя о том, каким он представляет себе дом своей мечты.

— Н-да… Нечто среднее между замком и частным сумасшедшим домом, — язвительно протянул он. — Однако боюсь, что в ближайшем будущем тебе не представится случая воплотить свои мечты в жизнь. Кстати, ты не видел мою трубку?

— Видел. Она лежит на участке, там, где мы закончили работу.

— Странно, что-то я не припомню, чтобы курил ее сегодня. Пожалуй, мне придется спуститься за ней, если ты туда нынче больше не пойдешь.

— Сегодня я из «Азалии» никуда, — твердо заявил Стюарт.

Хедли удивленно посмотрел на него, поскольку его добродушный напарник редко когда отказывался выполнить какие-нибудь мелкие поручения.

— Ну ладно, тогда пойду сам, — несколько обиженно сказал он и вскоре скрылся в темноте.

Оставшись один, его старший напарник встал и начал ходить из угла в угол, тихо посмеиваясь и потирая от удовольствия свои огромные ладони. Он так развеселился, что в конце концов с большим трудом заставил себя успокоиться и прислонился к дверному косяку. Услышав звук шагов, возвещавший о возвращении Дина, он снова придал лицу суровое выражение и уселся на стул у огня.

— Билл! — вскричал Хедли, влетая в дом с бледным от возбуждения лицом. — Билл!

— Ну, что там еще?

— Пошли-ка живо в разрез, Билл! Да оставь ты свою шляпу, пойдем быстрей! Давай, давай! — теребил он напарника за рукав нервно дрожавшими пальцами.

— Да что стряслось-то?

— Ничего не спрашивай, просто идем!

Словно в лихорадке Дин выскочил из хижины, чуть не силой таща за собой пожилого старателя, и буквально ринулся к шурфу. Ночь выдалась темной, к тому же тропинка вилась по крутому склону расщелины, но друзья спешили к краю выработки, не сбавляя шага. Когда они оказались у самого разреза, Хедли указал вниз дрожащим пальцем.

— Вот, гляди!

Перед ними предстало странное и вместе с тем чарующее зрелище. Весь шурф был залит светом — каким-то неясным, мерцающим, зеленоватым, равномерно наполнявшим всю выработку. Казалось, он шел отовсюду и освещал своим призрачным сиянием все — каждую щепку, каждый камешек и даже оставленную здесь Дином трубку. Если бы кто-то удосужился облить края и дно фосфором, они бы все равно не светились так ярко.

Билл Стюарт громко присвистнул, глазея на это удивительное явление.

— «Вот это да, дружище! — наконец произнес он, стараясь сдерживать волнение. — Там какой-то драгоценный камень.

— Огромный! Гигантский! — отозвался Хедли благоговейным шепотом. — Когда я спускался вниз, я схватился за кустик, росший на склоне. Он остался у меня в руках, и тут же весь разрез наполнился этим волшебным светом.

— Вот так дела! Камень наверняка прятался под корнями вырванного куста. Давай-ка я спущусь и потащу тебя на спине, чтобы ты там все как следует обсмотрел.

— Я уж и спускаться-то боюсь! — воскликнул Дин. — То-то будет удар, если там окажется что-то иное!

— Да ладно тебе, чему ж там еще-то быть? Такой странный отсвет дает только драгоценный камень. Давай, пошли, скоро мы достанем этого светлячка.

Вдвоем они спустились в разрез, и Стюарт, мощным рывком посадив напарника себе на плечи, почти вплотную прижал его к стенке шурфа. Дрожащими нервными пальцами тот нетерпеливо ощупал место, где рос куст, не пропустив ни единого углубления или трещинки.

— Здесь нет никакого камня, — наконец сказал он упавшим голосом.

— Да есть он там, есть! — раздался голос снизу. — Должен быть.

— Я там все обшарил, — уныло отозвался Дин.

— Эх, да чтоб тебя! Говорю же — камень там. Глянь еще разок.

— Опусти меня! — заорал вдруг Дин. — Не видишь, что у меня над головой?! Опусти меня, живо!

— Ну что еще? Что там такое над головой?

— Как что — моя тень! Не видишь разве? На стене.

— Ну и что? — спросил напарник — тугодум.

— А то, что если тень сверху, то свет идет снизу. Ну конечно, он исходит из корней упавшего куста. Какой же я болван, что раньше не догадался! Вот куст… Ага, а вот и камень! Ура! Ура!

Он исступленно запрыгал на дне шурфа, держа над головой огромный сверкающий и искрящийся кристалл.

— Ну и красавец, что и говорить! — заметил Стюарт, засунув руки в карманы. — Никогда ничего подобного не видел. Но вот только одного он сделать не сумеет. Он не избавит нас от простуды, если мы всю ночь проторчим в этой сырой дыре. Мы сможем восхищаться им в свое удовольствие, если вернемся домой.

Это прозаическое и практическое замечание вмиг охладило восторженный пыл его напарника.

— Ты прав, Билл, — согласился он. — Надо отнести его в безопасное место. Выбравшись на поверхность, они вернулись в хижину, где подвергли свою находку более тщательному осмотру.