Рустам Атаханов - Мастера Эфира. Книга первая
– Жил как жил, сейчас уже не изменить. Будь что будет.
Встав на постамент, я расположил руки над колбами. Волнение легкими вибрациями ощущалось во всем моем призрачном теле. От страха сжалось даже несуществующее сердце. Семь душ стояло перед неизвестностью перерождения.
Яркая вспышка. Пространство сжалось, став точкой внутри меня. Первая песчинка сорвалась с руки и с гулким эхом ударилась о дно, положив начало перерождения. Резкая боль сковала все тело, я захотел закричать, но звук повис, став лишь немым стоном. Искра, попавшая в тело, начала затвердевать, строя тазовую кость. Как трехмерный принтер, лучи начали нарезать мою физиологию, создавая клетки нового организма. Я уже мог видеть свой позвоночник, который начал обвиваться тысячами капилляров. Грудную клетку заполнили легкие и сердце, которое, как спрут, пустило миллионы артериальных щупалец во все направления. Тело начало обретать краски, изменяясь с каждой секундой. На кости нарастали сухожилия и мышцы, обволакивая их своей густой массой. Душа исчезала за живой плотью, как подарок под оберткой, в умелых руках оформителя. Я закрыл глаза и открыл их, видя уже по-новому. Процесс закончился.
Руки выскочили из колб, и я рухнул на колени, еще не успев прийти в себя. В груди не хватало воздуха, я пытался вдохнуть – и снова крик. Как же было больно вздохнуть первый раз. Мои легкие раздулись, как меха, давая первый глоток организму. Сердце живо обогатило кровь кислородом, и толкнуло в артерию, снимая приступ удушья. Как странно, мы уходим из мира с болью и приходим в него с ней.
Глаза слезились, а в ногах чувствовалась слабость. Я еще не мог привыкнуть к новому телу и его габаритам. Проморгавшись, я все-таки нашел фокус, болезненно прорезая первые образы на новой сетчатке. При этом я ощутил, как кардинально изменилось зрение, оно стало намного лучше. Способность фокусироваться, приближать и удалять объекты поразила меня. Но, видимо из-за своей неопытности, я постоянно терял контроль над новыми навыками. Наконец, мутные фигуры обрели резкость, и я смог увидеть происходящее.
Все стояли молча и смотрели мне за спину. Не поднимаясь, я обернулся назад и испытал шок. Мои колбы с песком были одинаково заполнены как белым, так и черным песком. Выглядело так, словно все было выверено до единой песчинки, но как такое может быть?!
На подсознательном уровне я уже понимал, что в этом нет ничего хорошего, и в отчаянии занес руки над собой, ударив об пол. Удар получился такой мощности, что монолитная плита, просев вниз, взорвалась крупными прожилками трещин. В воздухе, исказив пространство, образовалась сфера вакуума, которая, сжавшись под руками, ударила волной вокруг меня. Тела присутствующих разлетелись в стороны, как кегли при удачном попадании шара. Лишь древние, вытянув руку вперед и, создав невидимые щиты, спокойно устояли на месте. Перерожденные с досадой потирали ушибленные места, недовольно смотря на меня. Каким-то образо, я улавливал их мысли и чувства. Боль и страх, перемешавшись в их душах, создали жгучий эликсир ужаса.
– О да, а малыш силен! – радостно засмеялся Изид и пошел на встречу ко мне, но резкий захват Азраила отдернул его назад.
– Не касайся его. Обряд еще не закончен.
Доля секунды понадобилась Изиду, чтобы перехватить руку противника и с разворота нанести жестокий удар локтем в кадык, вогнав его при этом почти до позвоночника. Хрипя и харкая, Азраил упал на пол, заливая его кровью. В руке Изида сверкнул клинок, который он тут же вогнал, по самую рукоять, в голову светлого, пробивая лобную кость. Азраил дернулся в конвульсии и затих. Багровое пятно крови под телом, наполняясь из раны, начало заливать пол. Убийство потрясло всех, но только не хранителя храма.
– Спящие! – закричал Весовщик голосом, который, словно живая материя, содрогнул воздух.
Все выходы из зала моментально закрылись, а из стен, где раньше были символы воинов, шагнуло три монаха. Не дожидаясь команды, они кинулись в бой, однако застать Изида врасплох не получилось, он был готов. Сформировав заклинания, маг направил его в ближайшего воина, мгновенно останавливая его. Невидимая масса, в несколько тон, обрушилась на монаха, ломая тело пополам. Имея теперь несколько секунд преимущества, оставшиеся два монаха сверкнули пиками копей, которых еще мгновение назад не было. Сделав резкий выпад, они со всего маха вогнали в грудь темного копья, которые проткнули его насквозь. Испытывая жуткую боль, Изид еще находился в сознании, и нанес удар сверху, ломая с треском древки.
Упав на колени, он попытался выдернуть обломки, но уже было поздно. Один из стражей использовал заклинание холода, направив его в грудь Изида. Стихия льда, вырвавшись из рук монаха, голубым потоком устремилась в сторону темного, издавая при этом характерный скрежет. От удара магии тело отбросило назад и впечатало в стену, кристаллизуя при этом плоть. Кровь, текшая ручьями из груди, превратилась в алые сосульки. Темный взвыл от боли, теряя рассудок.
– Поднять его! – в гневе закричал Весовщик. – Ты совсем обезумел, Изид, раз решился на такое в моем храме. Тьма поглотила остатки разума.
Изид, дергаясь на руках монахов, начал что-то шептать.
– Ты молишься, темный? Вот только кому? – спросил Весовщик, пережимая горло Изида рукой.
Из-за тяжести льда нижняя часть тела хрустнула и упала вниз, разлетевшись кровавыми осколками по залу. Вконец изуродованное тело, точнее его кусок с частью позвоночника, так и остался висеть в руках монахов.
– Отправляйся к Творцу, ТЕМНЫЙ! – крикнул хранитель во все горло.
Отделив из своего тела каким-то чудом посох, старик со всего размаха вогнал его в нижнюю часть головы, пробив с треском макушку, но вопреки всем законам физиологии Изид продолжал шептать.
– Все там будем, рано или поздно, – улыбнувшись, сказал Изид.
В руке темного что-то сверкнуло, и по направлению ко мне полетела темная сфера.
– Беги! – крикнул он, бросившись ко мне, но я, словно истукан, замер на месте, смотря на летящий шар.
Только благодаря невероятной скорости, хранитель успел оттолкнуть меня и принять удар на себя. Стекло звонко разлетелось о его грудь, выпуская черную массу, которая тут же растворилась в теле старика. Реакция не заставила себя ждать, капилляры разбухли и начали прорисовываться черными прожилками на лице. Старик упал на пол, отхаркнув кровью.
– Очищение! Очищение! – прохрипел Весовщик, мучаясь от боли.
Тело взмыло вверх и замерло в центре зала, один из монахов подошел к хранителю и проник в него руками. Крик старика не прекращался до тех пор, пока монах что-то извлекал из него. Наконец, помощник Весовщика вынул черную сферу из груди моего спасителя и отошел в сторону.
