Виват, Водный мир! - Александр Павлович Быченин
— Да так, одна ма-а-а-аленькая деталь, — отплатил я той же монетой. — Ведь если непроницаемый с нашей стороны «пузырь» суть реакция системы безопасности, то… на что она среагировала? А? Как вы думаете, коллеги?
И вопросительно уставился на Евгения Викторовича, как на потенциально лучшего эксперта в этой области. Что ещё хуже, Алекс без зазрения совести последовал моему примеру.
— Логично предположить, что на проникновение в наш континуум ПВ некоего объёма континуума ВП, — отреагировал профессор Эйген на наш демарш. — Или, как вариант, на начало процесса проникновения.
— Во-о-от! То есть твои, бро, прикидки относительно нормального пространства ПВ с более-менее схожими с исходными свойствами подвергаются большим сомнениям, — сообщил я напарнику. Не без толики ехидства, каюсь. — Опять же, в пользу этой версии говорит тот факт, что свет с нашей стороны сквозь «стенку» не проходит. Другое пространство, другие свойства. Отсюда нарушение фундаментальных физических принципов нашей вселенной.
— О чём ты, мой мальчик? — опять не понял Евгений Викторович.
— Да так, мелочи! — легкомысленно отмахнулся Алекс. — Снижение скорости света и тому подобное.
— Ли, перекинь Христофору записи с камер «кракозябры», — вместо ответа велел я электронному помощнику.
— Процесс активирован, Ван-сяньшэн… процесс завершён.
— Евгений Викторович? — переключился я на Эйгена, предоставив тому достаточно времени, чтобы изучить новую информацию.
Не так уж её и много, если честно. С тот самый гулькин хрен, что бы это ни означало.
— Да-да, очень занятно, — буркнул тот, впившись жадным взглядом в воспроизводимый в «дополненной реальности» ролик. — Увы, Ваня, мой мальчик, я вынужден встать на сторону Алексея.
— С чего бы⁈ — удивился я.
— Я просмотрел выводы по результату анализа, и склонен с ними согласиться. А от себя добавлю, что они ничуть не противоречат моей теории касательно слоя «перпендикулярного» времени, замкнутого в сферу, — любезно пояснил профессор.
— Но тогда остаётся в силе вопрос, почему не размотало «святую троицу»! — возразил я. — Ведь если дать волю фантазии, то при переходе в слой «перпендикулярного» времени физические тела должны претерпеть некие изменения, продиктованные условиями внешней среды! Вон, те же «подпространственники» в нашем пространстве ПВ абы как существовать не могут!
— Я думаю, процесс имеет место, но для стороннего наблюдателя, привязанного к временно́му потоку континуума ПВ, кажется крайне медленным, мой мальчик.
— Ладно, хрен с ним! — выдохнул я сквозь зубы. — Ли, внеси соответствующие корректировки в программу анализа визуальных данных, которые идут от «святой троицы». И глянь те, что уже получены, если есть такая возможность.
— Процесс активирован, Ван-сяньшэн. До завершения 03:34:59… 03:34:58…
— Доложишь, когда появятся результаты! — раздражённо буркнул я.
— Принято, сяньшэн.
— А мы возвращаемся на исходную! — поставил я в известность коллег. — Итого, существует ненулевая вероятность, что внутри «пузыря» с объектом «База» сохранился некий объём пространства ПВ с близкими к изначальным свойствами. В таком случае у меня ещё один вопрос: как время внутри «пузыря» синхронизируется с временны́м потоком снаружи?
— Никак, — пожал плечами Алекс. — Отсюда и лаг.
— Или, частично, через систему «конус пузыря» — «дырявый сыр» — «конус Паутины», — подсказал профессор. — Я даже возьму на себя смелость предположить, зачем именно нужна область «дырявого сыра», а не одна-единственная «мембрана».
— Ну и для чего же? — хмыкнул я. — Только не говорите, что для вычисления ошибки измерения исходя из нескольких заме… чёрт! Проф, ну я вам не устаю удивляться!
— И это тоже, мой мальчик, и это тоже! — довольно кивнул Евгений Викторович. — Но основная моя версия заключается в том, что «дырявый сыр» позволяет каким-то образом регулировать временно́й лаг в «стенке» аномалии.
— Ну и с чего вы это взяли, профессор? — скептически поджал губы Заварзин.
— Просто вдруг возникла в голове такая мысль, и всё, — не стал скрывать Эйген. — Из чего я делаю вывод, что это…
— … игры сознания, — ухмыльнулся Алекс. — Знакомое дело. Да, скорее всего, именно так всё и обстоит. Это в вас проявляются отголоски усвоенной на подсознательном уровне информации. И было бы очень неплохо повторно загнать вас в «таможенный пост», и не выпускать, пока вы и всё остальное не вспомните. В том числе и принципы управления системой безопасности.
— Думаешь, я не пробовал, мой мальчик?.. — горько усмехнулся Леркин дед. — Но ничего не получилось!
— Это у вас просто недостаток мотивации, профессор! — без капли сомнения заявил Заварзин. — А вот если вас хорошенько простимулировать…
— Не нужно меня стимулировать, мой мальчик, я уже!
— Не-а! Надо вам, профессор, «волшебный пендель» выписать. Вот только пока не придумаю, какой именно…
— Коллеги, коллеги! Не отвлекайтесь! — призвал я к порядку зарвавшихся подельников. — Получается, у нас, как в той пословице, на данный момент целых два выхода. Первый — организуем третий «пузырь», анализируем данные и дальше действуем по обстоятельствам. Второй — отправляем уважаемого профессора в «таможенный пост», и ждём результатов. В обоих случаях есть слабое место. Для первой методики я тупо не представляю, как создать «пузырь» с выходом в «хаб»-двойку, а для второй, как и Алекс, без понятия, как повысить мотивацию Евгения Викторовича. А без этого, сами понимаете, нет никаких гарантий.
— Значит, задействуем оба способа, бро! — хлопнул меня по плечу Алекс. — Мы с тобой займёмся «пузырём», а профессор прямо сейчас отправится в «таможенный пост». Глядишь, что-то и придумается в процессе.
— Крайне сомнительный способ, — буркнул я.
— Но ведь уже один раз сработал⁈ — парировал Заварзин.
Хм… и ведь не поспоришь!
— Ладно, уговорили, — окончательно сдался я. — Евгений Викторович, вы как? Прямо сейчас пойдёте, или вам подготовиться нужно?
— Имею скафандр — готов путешествовать! — несколько невпопад отозвался тот.
— В таком случае не смеем задерживать, — не откладывая дело в долгий ящик, организовал Алекс «дверцу» в слое хитина по правому борту катера. — И ещё одно, Евгений Викторович!
— Да, Алексей?
— Не стесняйтесь делиться с нами даже самыми безумными теориями. По собственному опыту знаю, что зачастую именно они и оказываются наиболее близкими к истине. Уж поверьте учёному с мировым именем, — ухмыльнулся в заключение мой напарник.
А проф Эйген, такое ощущение, смутился. Интересно, почему? Хотя я примерно догадываюсь — получил щелчок по носу
