Царевна, спецназ и царский указ - Наталья Филимонова
— Чем он батюшкину милость-то заслужил? — тихонько спрашивала она.
— А-аа, я-а… А-акмаль?
— Акмаль, Акмаль, — ласково повторила Алька и чуть отодвинулась. Светик с заметным облегчением выдохнул и слегка отполз сам. — Ты ведь мне расскажешь?
— Р-расскажу, — сглотнул Светик, — а мне потом Савелий по шее даст…
— А мы ему не скажем, — еще ласковее улыбнулась Алька.
Светик повздыхал еще немного.
— Ладно… оно и не секрет так-то… просто…
Алька понимающе кивнула. Просто — болтать о своих не принято. Не по-братски это. Ну так ведь она-то теперь тоже не чужая! Небось, кабы не Савелий со своей загадкой, давным-давно бы ей все рассказали.
…Акмаль был не просто конокрадом. Собственно, Гюзель была единственной лошадью, которую он увел — просто не смог устоять — и увел неудачно. Если бы не эта последняя кража, так и остался бы он самым удачливым и неуловимым вором Двунаседьмого султаната.
После похищения султанской лошади ему грозила казнь. Однако Акмаль не напрасно слыл неуловимым, и никакие запоры и затворы не могли его остановить. По пути в столицу он сбежал от стражи, пересек границу и отправился странствовать в поисках места, где его не разыщут. Поздно ли, рано ли, а пришел он в итоге однажды в Тридевятое царство.
Конечно, промышлял он здесь все тем же ремеслом, ибо иного применения своим немалым талантам не видел, а зарывать их в землю полагал глупым. Хоть и думал не раз, что так ему, видать, и на роду написано — всю жизнь одному бродяжить да скрываться. И горько от этого было, и пути иного не виделось.
Однажды ради забавы решил похитить шкатулочку у мимоезжей барыни на постоялом дворе. Думал, там какие драгоценности будут.
Барыня оказалась сотрудницей тайной царской службы, а в шкатулке везла депеши градоначальникам приграничных городов.
Вообще-то с теми депешами схватили его практически сразу. И сама барыня, и охрана ее оказались не лыком шиты. Но прочитать бумаги Акмаль все-таки успел. И увидел в них надежду для себя.
В каждом из государств есть свои регалии власти. И всегда они — немалой силы древние артефакты. Какие-то из них важны для плодородия земель, какие-то отвечают за защиту границ, а иные и сам королевский или княжий род оберегают да здоровье наследников хранят. Ни один правитель не может быть коронован без всех регалий своей страны.
В Тридевятом царстве испокон веков передавались из поколения в поколение два венца — для царя и царицы, да еще держава и скипетр. И вот какому-то ловкому вору удалось похитить царский скипетр. Тот самый, на котором приносили нерушимую присягу дружинники и воеводы. Без него шпион или убийца мог подобраться прямо к царской семье. А потому речь шла о государственной безопасности. Да и нужно это могло быть только кому-то, кто не слишком дружелюбно к Тридевятому относится. Может, войной идти на него хочет, а может, переворот устроить…
Об истории с похищенным скипетром Алька слышала когда-то. Сама она была в то время подростком, и кража не слишком ее взволновала. Конечно, царевна знала, что без полного набора регалий ее саму, когда придет время, не смогут короновать. Но она твердо верила, что батюшка со всем разберется. Так оно вроде бы и вышло. А о подробностях она в то время и не любопытствовала.
— И чего?! — глаза у Альки горели. Сейчас-то подробности ей были еще как интересны!
— Ну, чего… от барыни с ее охранниками Акмаль утек, конечно. Он вообще говорит, что нет той двери али веревки, чтоб его остановила. Я верю — сам видел! Только решил на этот раз не бежать куда глаза глядят… Вряд ли его бы особенно усердно ловили, не до него было. Но… в общем, через седмицу он, ни от кого не скрываясь, пришел в столицу да постучался в ворота царского терема. Не пустили, конечно. А он тогда сам вошел — и даже не спрашивай, как. Заявился прямо к царю. Стражники за оружие похватались, а Акмаль эдак небрежно из-за пазухи достает скипетр похищенный. И царю с поклоном преподносит.
Долго говорили друг с другом царь и вор. За спасение царской регалии Акмалю простили прошлые прегрешения. Не без условий, конечно.
После того разговора ловкий вор принес присягу воинскую на том самом скипетре. И поклялся в числе прочего никогда не красть — ну разве что если старшой отряда прикажет.
Сам Акмаль потом сетовал, что не до конца он свой подвиг-то довел. Конечно, разыскать да заново украсть у вора похищенное ему удалось. А вот самого похитителя скрутить не смог — впервые почти равного себе встретил. Сбежал тот, да так и не не вызнал никто никогда, по чьему приказу затевалось все.
В воинском деле Акмаль и прежде не последним был, а после присяги и в учениках свое походил. Зато оказалось, что нет лучше разведчика, чем вор. Нет для него закрытых дверей, нет той тайны, что он не вызнает. А для отряда богатырского и вовсе он незаменимым человеком оказался. Богатыри — народ прямой, красться да таиться не приученный. В том уж и царевна убедиться успела. А порой умнее прежде выведать все, и лишь потом в атаку безоглядную кидаться.
Словом — прижился бывший вор. Да и в отряд пришел по праву.
— Вон оно как… — Алька по-прежнему лежала на куче палой листвы, глядя в синее-синее по-осеннему небо. Интересно, изловили бы того вора, кабы не Акмаль? А если нет — что было бы с Тридевятым? С ней самой и Наиной? Древние регалии чем попало не заменишь. Да и ведь была какая-то цель у того вора — или того, кто его послал. Интересно, были ли после того попытки что-то из царской сокровищницы похитить? И отчего она раньше этим не интересовалась?
— А я смотрю, уборка-то полным ходом идет! — грозный голос Савелия прервал государственные думы, и оба ученика разом подкочили с места, как ужаленные. Палые листья вокруг них взметнулись и заново
