Медж Мванги - Тени в апельсиновой роще
— Что ты сказал? — переспросил он.
— Я застал ее говорящей с кем-то по телефону.
Аль Хаджи выпрямился на кресле как ужаленный, ярость закипала в нем.
— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты перестал шпионить за нами! — рявкнул он.
— Дело было три дня назад, — невозмутимо продолжал Рикардо, которому так и не удалось шантажом заставить Мими уступить его домогательствам.
— Она говорила с мужчиной, Эл. Сказала, что ты убьешь ее, если узнаешь.
Лицо Аль Хаджи передернуло гримасой гнева. Его частная жизнь должна быть абсолютной тайной для окружающих, он никому не позволит в нее вторгаться.
Он поднялся с кушетки и подошел к стеклянным дверям, ведущим в сад. Взгляд его застыл на темнеющей лужайке. «Неужто Мими завела любовника? — думал он. — Нет, это невоз-можно!» Он бы так или иначе об этом узнал. И все же Рикардо посеял в его душе сомнения.
У него за спиной Рикардо довольно скалил зубы. Ему очень нравилось злить Аль Хаджи.
— Ну, в общем-то, не мое дело, — заговорил он. — Пусть делает, что хочет и с кем хочет...
Аль Хаджи стремительно развернулся, и снова в его глазах сверкнул теперь уже не сдерживаемый гнев.
— Пошел вон! — заорал он.
В этот момент зазвонил телефон.
— Я просто подумал, что тебе следует об этом знать, Эл.
Вот и все. — Рикардо даже не шелохнулся, по-прежнему сидя на письменном столе. Телефон все звонил.
— Вон отсюда!
— Ответь на звонок, Эл, — произнес Рикардо с завидной невозмутимостью.
Аль Хаджи пошел на него, сжав огромные кулаки. Рикардо сам снял телефонную трубку.
— Алло? Да-да, он здесь! — И протянул трубку Аль Хаджи. — Нью-Йорк на линии.
Аль Хаджи повел глазами с трубки на белозубую улыбку, итальянца. Если затеять сейчас драку, то услышат в Нью-Йорке — у аппарата Артуро Спинелли, а может, даже сам Джузеппе Делори.
Он взял протянутую ему трубку, не спуская глаз с Рикардо.
— Слушаю!
Звонил Спинелли. Он тараторил несколько минут кряду, не давая Аль Хаджи вставить слово. Весь Нью-Йорк, видите ли, ждет не дождется прибытия партии особой африканской марихуаны, обещанной Элом. Иначе не пережить надвигающейся зимы. Китайцы в Гонконге пригрозили больше не вести никаких дел с семейством Делори. Счастливчик Джо весьма несчастлив. Аль Хаджи лишь потому немедленно не отзывают с «Апельсиновой усадьбы», объяснил Спинелли, что в данный момент некем его заменить. Но все тут взбешены его поведением.
— Понимаю, — буркнул в трубку Аль Хаджи, прервав тираду Спинелли. — Но, как я уже докладывал, последняя партия... деревянной скульптуры будет отправлена через несколько дней. Да... хотелось бы побыстрее, сам знаю, но здесь особые условия работы. У людей тут иной ритм, никто не желает вкалывать сверхурочно. Это вам не Нью-Йорк...
Он сел в кресло, кивая невидимому себеседнику.
— Знаю, знаю, Артур. Я действительно повторяюсь, но ведь и ты каждый раз несешь одну и ту же чертовщину... Ладно, не горячись... Знаю, что тебе не нравится, когда тебя называют Артур, не я, черт возьми, не сицилиец, чтобы всякий раз величать тебя «синьор Артуро Спинелли».
Он поглядывал на Рикардо, который лишь холодно и высокомерно улыбался в ответ. Аль Хаджи слушал Спинелли, отирая пот со лба.
— Это ничего не даст, — прервал он его сердито. — Рик... кардо тут не помощник. Тут вам не Чикаго... О'кэй, хорошо, поговори с ним, начни с того, что вели ему убрать зад с моего письменного стола.
Он швырнул трубку Рикардо, который, прежде чем взять ее, посмотрел на Аль Хаджи долгим ненавидящим взглядом.
— Слушаю, — наконец протяжно сказал итальянец, поднеся трубку к уху. — Нет, я стараюсь ни с кем не ссориться, делаю то, что мне велено.
Он еще раз метнул убийственный взгляд в сторону Аль Хаджи и неохотно слез со стола.
— Да, да, — проворчал он в трубку, — правду говорю, можешь у него спросить.
Он протянул трубку Аль Хаджи:
— Подтверди, что я убрал зад с твоего стола!
— Пошел вон! — Эл отмахнулся от него. — Проваливай отсюда! Вы, итальяшки, начинаете действовать мне на нервы.
Он встал, подошел к окну и задумчиво поглядел в сад.
У него за спиной Рикардо перешел на итальянский и что-то быстро затараторил в трубку. Кончив разговор, он подошел ь встал рядом с Аль Хаджи, вглядываясь в темнеющий за окном сад.
— Привет от Счастливчика Джо, — протяжно произнес он.
— Артур мне передал.
— Он хочет, чтобы я помог тебе выкарабкаться из дерьма, в котором ты увяз.
— Этого мне Артур не говорил. Рикардо отчеканил в ответ:
— Я только что беседовал с самим Счастливчиком. Он сказал, что у тебя... возникли проблемы... кое с кем.
— Егеря, — буркнул Аль Хаджи.
— Я займусь этим.
— Но как? — Аль Хаджи повернулся к нему лицом.
— Надо подумать. Пожалуй, дадим им бой, перебьем всех!
— Их целая армия, — сообщил Аль Хаджи.
— Ликвидируем самых настырных, — предложил Рикардо. — У остальных тогда сразу поубавится рвения.
Аль Хаджи на миг задумался.
— Тебя же разыскивает полиция, — сказал он. — Если твой след приведет их сюда...
— Не беспокойся, — Рикардо опустил ладонь на могучее плечо Аль Хаджи, — все будет в порядке. Вот увидишь. О'кэй?
Аль Хаджи только кивнул в ответ. Хуже, чем, теперь, уже не будет — просто некуда!
— Теперь, — попросил Рикардо, — расскажи мне об этих егерях поподробнее.
Оба сели друг против друга. Их разговор продолжался два часа.
Глава 19
Два дня спустя Рикардо улетел из Найроби в Малинди самолетом «Дуглас-10» компании «Кения Эйруэйз», совершающим этот рейс один раз в неделю.
Через час, в десять утра, самолет приземлился в Малинди, и Рикардо поехал на такси в приморский отель «Скала Эдема», где был заказан номер на одну из его многочисленных фамилий. Его багаж состоял из небольшого коричневого саквояжа с двумя сменами белья, запасной парой брюк, бритвенными принадлежностями и револьвером тридцать восьмого калибра, завернутым полотенце. Он заплатил вперед наличными за одни сутки и потребовал квитанцию. Потом поднялся в свой номер, надел светло-голубые плавки и отправился купаться в океан.
Утро выдалось солнечным и на редкость красивым, песок отливал золотом. По обе стороны от отеля на протяжении восьми километров туристы загорали на пляже, плескались в подернутой легкой рябью воде. В небольшой мелководной бухте со стоявших на якоре моторных лодок ныряли в воду аквалангисты; рыбачьи парусники «доу» возвращались к берегу с утренним уловом.
Рикардо мощными гребками поплыл, движения его были размеренны и неторопливы. Проплыв метров сто, он остановился. Отсюда ему открылся восхитительный вид на белую береговую линию, тянущуюся далеко-далеко вправо и влево до темных коралловых рифов, стерегущих выходы из бухты. Мир и покой, царящие на берегу, напомнили ему приморские поселки вблизи родного Майами.
