Вилли Майнк - Удивительные приключения Марко Поло
— А ты? — спросил Матео.
Марко задумался, пытаясь понять, как же обстоит дело с ним самим. Конечно, он тосковал по Венеции. Образ родного города всегда жил в его сердце, но эта тоска как бы дремала, пока какое-то воспоминание — пейзаж, цветок в палисаднике или что-то невидимое, какая-то неосознанная мысль не пробуждали ее. Тоска по Венеции была то слабее, то сильнее, она то приносила страдания, то утешала, но никогда она не была настолько сильна, мучительна, нестерпима, чтобы Марко всерьез думал вернуться в Венецию, не изучив незнакомого мира. Поэтому он решил, что у него не было настоящей тоски по родине.
— Ты удивляешься, что Ашима так испугалась, а я понимаю, в чем дело. Она боялась, что ты уйдешь с этим человеком в пустыню искать золото.
Матео очнулся от задумчивости и улыбнулся.
— Пожалуй, ты прав, — сказал он. — Наверно, она подумала, что этот черт заманит меня в пустыню… Так, значит, ты не тоскуешь по родине?.. Здесь песок пробивается сквозь все щели, гляди. — И Матео ударил рукой по одеялу. — С чего бы это я отправился искать золото в пустыне?
* * *Месяц спустя венецианцы, присоединившись снова к большому каравану, вошли в пустыню Лоб. Старый предводитель нанял еще двух верблюдов и трех ослов для перевоза дополнительного груза и позаботился о том, чтобы запасов продовольствия хватило по меньшей мере на месяц.
Он строго-настрого предупредил путешественников, что нельзя удаляться от каравана больше чем на пять шагов, потому что в этой пустыне живут злые духи, которые заманивают к себе путников.
Каждому животному повесили на шею колокольчик. Их однотонный звон не давал думать, усыплял. А кругом не было ничего, кроме песчаных дюн. Ветер избороздил их волнами, словно море. Куда ни глянь, повсюду только горячий желтый песок.
К вечеру караван подошел к бочагу. В нем было как раз столько воды, сколько нужно, чтобы напоить сто человек и сопровождающих их вьючных животных. Прежде чем лечь спать, караван-баши укрепил в ста шагах от бивуака длинную палку, указывающую, в каком направлении они двигаются, чтобы наутро не сбиться с пути.
Марко уныло ехал на осле. Николо и Маффео Поло тоже молчали. Ветра не было. Вдруг что-то белое привлекло внимание юноши. Он поскакал в ту сторону. Никто его не окликнул. Все путники, ехавшие на ослах и на верблюдах, были скованы какой-то странной усталостью.
Неожиданно поднялся ветер. Марко показалось, что откуда-то издали доносится музыка. В дрожащем от зноя воздухе раздавался своеобразный певучий звук, который все приближался и вскоре превратился в оглушительный свист. Марко обдало жаром, словно он стоял перед раскаленной печью. Небо мгновенно затянулось тучами, на Марко надвинулась черная стена пыли и поглотила его.
Прикрыв рот платком, Марко слез с осла, и они оба упали на горячий песок. Марко прижался к ослу, заслонив лицо руками, но пыль проникала сквозь зажмуренные веки, сквозь сомкнутые губы, забивалась в нос и уши.
Песчаная буря бушевала.
Марко неподвижно лежал на песке, прижавшись к теплому боку осла, и тяжело дышал. Всеми силами он боролся с душившим его кашлем и поднимавшейся тошнотой. Марко лежал, засыпанный слоем горячего песка. Песок скрипел на зубах, на шее вздулись жилы. Кашель сотрясал тело. Почувствовав, что слабеет, Марко невольно впился ногтями в шерсть осла. Он не знал, что холмик песка над ним не мог расти, потому что ветер его все время развеивал. Сердце Марко едва билось, легкие наполнились пылью.
Свистящий, поющий звук, похожий на звук туго натянутой струны, начал стихать. Буря постепенно удалялась, а холмик, засыпавший человека и осла, вдруг начал расти, потому что ветер уже был не в силах развеивать песок.
Когда наступила наконец невероятная тишина, когда улеглись облака пыли и на небе запылало темно-красное солнце, похожее на огонь в очаге, вид пустыни совершенно изменился. Там, где прежде были холмы, расстилалась равнина, а там, где глаз уставал от ровной поверхности дюн, возвышалась большая песчаная гора. Куда ни глянь, кругом простирались все те же однообразные волнистые пески. Казалось, здесь стало еще более пустынно, чем прежде.
Под маленьким песчаным холмиком, который завалил Марко и осла, не было заметно никакого движения. Только торчала нога в белой штанине из легкой бумажной материи.
Зашло солнце, обагрив небо и землю. Затем цвета заката погасли, и безрадостный пейзаж погрузился в сумерки. Где-то в центре серого оцепеневшего песчаного моря слабо билось человеческое сердце.
Взошла луна. На ночном небе загорелись звезды.
Только тогда холмик зашевелился. Постепенно показалась спина осла, затем четыре копыта принялись разгребать песок — сперва с трудом, потом все увереннее. После многих попыток ослу наконец удалось подняться на ноги. Он пошатнулся, снова упал, опять поднялся и неуверенными шагами затрусил по пустыне. Но вскоре осел остановился, потряс головой и издал хриплый тихий крик. Покрытый густым слоем песка осел напоминал какое — то сказочное животное.
Марко продолжал лежать скрючившись, левая нога его была вытянута, руки прижаты к лицу. Когда наконец сознание вернулось к нему, он повернулся на спину и распрямил руки. Стряхнув с себя песок, юноша попытался глубоко вздохнуть и почувствовал, что нос и рот забиты пылью.
Медленно, с трудом он приподнялся и попытался выплюнуть песок.
Осел подошел к Марко и стал рядом с ним. Близость живого существа придала Марко бодрости. Схватившись за задние ноги осла, он медленно встал и вынул из седельной сумки бурдюк с водой. Бурдюк был так плотно закрыт, что пыль не проникла в него. Марко пополоскал рот, жадно выпил теплой воды и прислушался. Вокруг царила мертвая тишина. Невдалеке лежал тот белый предмет, который и заставил его отъехать от каравана. Предмет этот мерцал в темноте.
Но где же караван? Щемящее чувство одиночества охватило Марко. Осел потерся головой о плечо юноши.
— Мы одни, серый, — пробормотал Марко. — Подожди, сейчас я дам тебе воды.
Ему трудно было говорить — язык и нёбо болели. Он вынул из сумки медную миску, налил в нее воды и протянул ослу.
— Самое ценное и прекрасное на свете — вода… Не пей так много, серый.
Белый предмет, привлекший внимание Марко, оказался человеческим скелетом, отполированным ветром и песком. Молча стоял над ним Марко. Рядом с черепом валялся позвоночник, но все это не внушало страха. Над пустыми глазницами нависли сильно развитые лобные кости. Видно, какой-то человек, вконец измученный голодом и жаждой, лег на песок и умер. Марко глядел на белые кости и вдруг почувствовал легкое дуновение смерти, но тут он услышал стук множества копыт. Он еще раз взглянул на скелет. Череп оскалил желтые зубы.
