Николай Пряничников - Золотой гроб
— Тише ты, глашатай! — цыкнул я на него, имея в виду непосвященных девушек.
Но, непосвященные девушки плавали с Вовкой, смеялись и шлепали по воде ладошками метрах в тридцати вверх по течению.
Я крикнул Мишку и мы, стараясь не привлекать внимание купальщиц, обследовали кладку. Над водой виднелась только ее верхняя часть. Мишка нырнул вглубь и выплыл секунд через двадцать. Выяснилось, что кладка окаймляла решетчатую железную дверь.
— Блин, там решетка с палец! — тяжело дыша, сказал возбужденный находкой Михаил. Мы нырнули еще раз вместе. Дверь была узкая, изнутри которой я нащупал висящий замок. Я засунул за решетку руку, там была водная пустота.
— Дела! — сказал Мишка — всплыв и отдышавшись.
— Странно — сказал Саня — а какой дурак придумал эту дверь прямо в реку?
— В то время дураков не было, не то что сейчас, — ответил Мишка — 100 и тем более 200 лет назад расстояние от этой двери до реки было, может быть, еще метров десять. Вероятно, этот ход и продолжался к реке, но вода вымыла его за это время.
— Ладно, ребята — сказал я — надо подумать, как открыть дверь, чтобы обследовать ход?!
— А если и откроем, кто туда поплывет? — засомневался Саня — Может коридор сто метров и весь залит водой?
— А акваланг?
Мишкин Акваланг вместе с подводным ружьем и специальным подводным фонарем был упакован в нашей байдарке, а сам Михаил когда то обучался подводному плаванию в спортклубе 'Волга' и был дипломированным аквалангистом.
— Я змей боюсь — сказал Мишка
— Какие же в воде змеи?
— Да змеи только и живут в воде или поблизости от нее.
— А как же каракумские кобры? Тоже в воде? — съязвил Саня. — Тогда я поплыву — загорячился он.
— Ты утонешь. Без специальной подготовки акваланг сыграет роль только грузила для таких, как ты самоутопленников.
— Ладно, ребята, — сказал я — позовите Валерку.
Валерку нашли спящим рядом с опять заснувшим поэтом в уже заваливающейся палатке. Стояла духота. Валерка пришел, с разбегу нырнул в воду, вылез на берег, и спросил — Чего вы не купаетесь, первый раз за сто лет вырвались на Керженец и сидите тут, как тибетские монахи в момент медитации.
— Я ему вкратце рассказал — в чем дело, и показал кладку. Саньку в это время заставили залепить ее глиной и грязью. Керженец в это время года сильно обитаем по всему руслу.
— Давайте решать, ребята, будем мы связываться с этим делом, или оставим на потом? — спросил я друзей.
— Что значит на потом?
— У нас отпуск месяц. Вернемся сюда через неделю, и если Палычевских хлопцев здесь уже не будет, — начнем обследовать этот тайный ход.
— Но где гарантия, что все наши труды не будут пустой тратой времени. Ведь, мы не будем знать, нашли горьковские кладоискатели золото или нет?
— Знать, конечно, не будем. А в подземелье можно слазить из археологических соображений.
Парни задумались.
— А я думаю, что все — таки стоило бы рискнуть — сказал Валерий.
— И я также думаю — подал голос Михаил.
В результате импровизированного голосования выяснилось, что все за исключение Владимира, который развлекал девчонок и пока еще не знал о нашем открытии, были 'За'. Я не сомневался, что и Вовка, узнав в чем дело, тут же начнет ломать дверь и будет настаивать на поисках.
Лично я по — прежнему был против, но исходя из принципа демократического централизма объявленного большевиками, подчинился мнению большинства (мой извечный оппонент и противник — внутренний голос, торжествовал). Я только сказал, что если мы надумали обследовать обнаруженное подземелье, то делать надо быстро. В нашем распоряжении чуть более суток.
— Послезавтра, как вы помните, Палыч обещал прислать своих хлопцев. Поэтому, в нашем распоряжение только полтора дня. Послезавтра к обеду, или раньше, мы должны сесть на байдарки и ретироваться. И, если вы настаиваете на продолжение банкета, то нам срочно нужна или ножовка по металлу или еще что — то, чтобы открыть дверь. В крайнем случае, лопаты и кирки, чтобы проникнуть в ход сверху. Лучше всего и то и другое.
— Я все понял — сказал Валерий. Он быстро оделся, взял Санькину байдарку и быстро уплыл вверх по течению. А мы вернулись к костру, куда вскоре подошли Лариса, Наташа и Вовка.
Мишка состряпал на костре обильный ужин, состоящий из литровой банки вкусной военной тушенки, остатков тушеного мяса от Валеркиной мамаши и пачки рожков.
— Растратчик, до Волги еще 100 км, а осталась всего две банки тушенки, — сказал я ему, обревизовав свой рюкзак с продовольственными запасами.
— Действительно — удивился Михаил — одну мы съели вчера на берегу, одну сегодня утром, одну съедим сейчас, две осталась, а кто сожрал шестую банку? Стали искать по рюкзакам. Банка исчезла самым удивительным образом.
Ее обнаружил Саня в палатке за Игоревым спальным мешком. Она была открыта и сильно выедена. Подняв голову Игоря, Саня к своему удивлению нашел и нашу общую флягу с Мишкиным самогоном. Игорь накрыл ее полотенцем и использовал вместо подушки. Из фляги также было значительно отхлёбнуто.
— Бедный Жорик! — воскликнул Саня, одной рукой тряся фляжку, другой, бережно опуская Игореву голову на брезентовый пол. Затем, голосом Гамлета, он патетически продолжил, обращаясь к Мишке
— Горацио! Я бы спросил,
почто так пьет поэт?! Негоже!
-. Михаил на секунду задумался, чтобы в достойной поэтической форме охарактеризовать положение родственника. Но его опередил сам нарушитель винного протокола. Он открыл один глаз и в тон Сане ответил:
— Все потому, что нету сил,
смотреть на ваши глупы рожи.
На трезвую голову, — добавил он прозой. Неожиданный стихотворный диалог вызвал громовой хохот. Смеялся и сам Игорь.
— Ну, все! — отдышавшись, сказал Мишка. — Поэта — алкаша надо беречь для творческого Отечества. Отныне для тебя сухой режим, Гоша. Спи, отсыпайся и забудь, что у меня что — то есть в рюкзаке. А мы пошли.
— Скатертью дорожка! — ответил Игорь, — Топайте!
Его нарочито высокомерный и беззаботный тон мог обозначать лишь одно, что Игорь причастился к фляге всего несколько минут назад, и на некоторое время испытывал благородное чувство моральной и физической независимости.
Мы сидели у дымящегося костерка, пили захваченное Валеркой пиво. В байдарке у девчонок оказалась гитара, которую тут же потребовал Владимир. Честно говоря, я даже не знал, что брат так хорошо умеет играть на гитаре.
— Где же ты познал великое струнное искусство? — спросил я Владимира.
