Вечное Лето, Том III: Спасение (СИ) - Macrieve Catherine
В паре десятков футов от нас накрыты столы на внушительный банкет, но вокруг ни души. Мы точно попали не в Куартель… Но куда?
– Ребята, – раздаётся голос Шона. – А… где Джейк и Майк?
Кровь превращается в ледяное желе. Я оборачиваюсь назад, чтобы увидеть – здесь действительно все мои друзья, включая Келе и Вэйрина, нет только моего мужчины и его друга, которого он втащил в портал на собственной спине.
– Они вошли в воронку раньше всех, – произносит Эстелла, отряхивая с колен несуществующую грязь. Избегает моего взгляда. – Должно быть, они где-то здесь.
– Но что, если Рурк их поймал? – с опаской спрашивает Куинн, и от одной только мысли о таком исходе у меня едва не подкашиваются колени.
– Вы разве не видели? – оглядываясь по сторонам, рассуждает Келе. – Этих воронок было много. Возможно, они попали в другую?
А вот теперь всё-таки подкашиваются. Грубая ткань чулок моментально промокает насквозь, но едва ли меня это беспокоит. Я не видела никакого множества воронок… Но мы явно угодили не в свою – ведь это не платформа в Куартель, откуда началось наше путешествие. И тогда… Где они?
Где он?
Я судорожно ловлю ртом воздух, обхватывая плечи внезапно заледеневшими пальцами. Из груди вырываются рваные рыдания, но мои широко-широко, до боли в уголках век, распахнутые глаза остаются сухими. Я слышу, как кто-то опускается рядом со мной на траву, чувствую чьё-то ободряющее прикосновение к плечу, но это не помогает прийти в себя, даже когда Диего осторожно разворачивает меня к себе и прижимает мою голову к своей груди. Впервые в жизни до боли знакомое и родное тепло кожи лучшего друга не приносит никакого успокоения.
– Мари, – это Радж осторожно поглаживает моё предплечье. – Мари, пожалуйста, не надо.
Те же слова, что он сказал мне в обсерватории, но теперь это не работает. Я не могу… Я не могу. Сразу после того, как все, кто мне дорог, растворились на моих глазах, а потом чудо – в виде ножа Алистера, воткнутого в блок питания механизма Омега, – вернуло мне их, я снова… Снова потеряла Джейка. Мы разделены бог знает каким расстоянием, возможно, мы даже не в одном времени сейчас – а я не знаю, как вернуться назад и как найти его, и это разрывает изнутри, прожигает в груди огромную дыру, лишает воздуха.
– Мы вернёмся, – продолжает уговаривать Радж. – Ты же знаешь Джейка, он точно не пропадёт. Не после всего этого…
Я вырываюсь из объятий Диего и вскидываю голову к склонившемуся надо мной Раджу. И опущенные уголки его рта, морщинки в уголках его глаз и растерянность во взгляде вдруг напоминают мне, что я не имею права расклеиваться. Мы застряли чёрт знает где, все напуганы, а я устраиваю истерики. Радж прав. Джейк не пропадёт. Он выберется из любой передряги, и я всем своим существом чувствую: ещё вопрос, кому кого придётся искать. Тем более, что он не один – теперь рядом с ним Майк, и, если верить Алистеру, его программа аннулирована.
Стоп, Алистер.
Я с трудом поднимаюсь на ноги и нахожу его глазами – стоит чуть поодаль от остальных, нагибается, упираясь руками в колени, и тяжело дышит. Его ладони покрыты ожогами, и он с гримасой боли прикасается пальцем менее пострадавшей руки к одной из ран на другой. Поймав на себе мой взгляд, он распрямляется и сообщает:
– Да, они, должно быть, попали в другой временной промежуток, чем мы, – и, после судорожного выдоха, добавляет, – это всё моя вина.
Зара достаёт из сумки на бедре половину Сердца острова.
– Во всяком случае, мы его добыли, – заключает она, и по гримасе, искажающей её лицо, я понимаю, что она просто пытается бодриться.
– Ээ, ребята? – зовёт Диего. Я поворачиваюсь к нему и вижу, что он указывает на молодого человека в поношенном костюме, стоящего чуть поодаль и разглядывающего нас с выражением неподдельного ужаса на лице.
– О-откуда вы тут взялись? – дрожащим голосом спрашивает он, когда все взгляды обращаются к нему. – Кто вы такие?
– Мы, ну, путешественники во времени, – охотно сообщает Крэйг.
– Путе… что? – он трясёт головой, а потом выражение его лица меняется на разъярённое. – Ну да, как же. Вы работаете на Барнаби, не так ли? Вы здесь, чтобы схватить меня?
– Успокойся, – советует Шон. – Не знаю, что тут происходит, но…
– Ну так передайте своему боссу, что я доложу о нём властям!
С этими словами он круто разворачивается на пятках и стремительно уходит в темноту расположившегося рядом лабиринта живой изгороди.
– Упс, – протягивает Радж.
Моё внимание привлекает негромкая музыка, раздающаяся из-за ближайших деревьев. Сам сад выглядит ухоженным, словно для каждого отдельного кустика есть свой собственный садовник. Дав ребятам знак сохранять тишину, я осторожно пробираюсь между деревьями в ту сторону. Там около трёх дюжин человек – они разодеты в вечерние платья и костюмы, а их лица скрыты искусно сделанными масками. Одна из женщин, одетая в серебристо-белое платье в пол, танцует с элегантным мужчиной. На её светлых волосах покоится тонкая длинная вуаль, а лицо полностью скрыто перламутровой маской с вылепленной на щеке розой. Стебель розы вьётся по линии скулы, переходит на подбородок и заканчивается рядом с виском изящной лентой. Но моё внимание привлекает не это – почему-то я улавливаю тоску во взгляде этой женщины, словно она ждёт кого-то другого, а не этого мужчину, чья маска в виде слоновьей головы не скрывает твёрдой линии подбородка и жёсткой улыбки.
– Кажется, нас больше никто не заметил, – свистящим шёпотом заключает Диего.
– Идиоты, – сквозь зубы стонет Зара. – Нам срочно нужно спрятаться, пока мы не вызвали временной парадокс!
– Пойдёмте туда, куда ушёл тот мужчина, – предлагает Куинн. – В лабиринте мы сможем спрятаться.
Мы следуем её совету, и вскоре полумрак лабиринта надёжно укрывает нас от посторонних глаз.
– Так куда… Точнее, в какое время мы попали? – спрашивает Мишель.
– Судя по лампам на лужайке и одежде на тех людях, – рассуждает Грейс, – это может быть…
– Оптические волокна стали использоваться для освещения только спустя пару лет после окончания Первой мировой, – перебивает её Алистер. – Так что, должно быть…
– Гхм! – слишком громко кашляет Грейс. – Я, вообще-то, говорила! Скорее всего, мы в начале двадцатых годов прошлого века.
Между Алистером и Грейс повисает такая тишина, что её, кажется, можно разрезать ножом.
– Да, – наконец, произносит Ал, – верное наблюдение.
– Ну вот, мы будем старше, чем Вечное, когда доживём до нашего времени, – сникает Крэйг.
– Мы не будем ждать девяносто с лишним лет, дурачина, – закатывает глаза Зара.
– Не будем, – киваю я. – Нужно найти способ вернуться в наше время. К Джейку…
На мгновение я снова поддаюсь панике. И, возможно, это мгновение могло бы продлиться дольше, но Вэйрин вдруг вздрагивает и отшатывается от Диего, растерянно оглядываясь по сторонам.
– Что? – недоумевающе спрашивает он. – Что это было?
Он пожимает плечами, словно пытается найти источник дискомфорта, и вытягивает вперёд правую руку. Его тело… мерцает. Едва заметно. И некоторые татуировки с голубой кожи внезапно исчезают.
– Вэйрин! Ты в порядке? – в панике спрашивает Диего, хватая его за плечи. – Только не вздумай исчезать, пожалуйста…
– Я не исчезаю, – заверяет его Вэйрин. – Исчезают… вещи. Браслет, – он кивает на пустое запястье, – который мне подарил Таари. Мой церемониальный кинжал, – вождь растерянно касается того места, где, готова поклясться, несколько секунд назад висели ножны, – его дала Серакса. И эта татуировка, – он указывает на предплечье, – её сделала мне моя мать.
– Погодите, – медленно произносит Зара. – Однажды мы видели такое… Вертолёт в комплексе МАСАДА! Он метался между реальностями, потому что прошлое было нестабильным.
– Но если вещи исчезают, – медленно говорит Куинн, – это значит, что…
– Ваанти могут исчезнуть тоже, – заканчивает за неё Эстелла. – Подумайте сами, самолёт почти исчез, потому что Джейк мог бы не сдать Лундгрену свои координаты. И если исчезает то, что сделали члены племени Вэйрина… То парадокс в этой временной линии может стереть людей, которые сделали их.
