Дмитрий Север - Бордо, Рокфор и Шаризо

Федор угрюмо расхаживал по пещере в кольчуге, и шлеме на голове.

В тишине снова послышался скребущий звук железа.

– Где-то рядом, совсем рядом…. – Диггер впился глазами в стену, словно собирался ими просверлить тоннель к металлической артерии жизни.

– Федя, а у меня свет от фонарика совсем дохлый. Где твои аккумуляторы?

– Где, где…. В сумке…. Вот елки…. И у меня свет тускнеет….

Палки…. Еще пару часов и все, абсолютная темнота.

– Может лучше чем сверлить глазами стену, сумку откопаем?

– Киркой?

– Руками, Федя, руками, – Игорь решительно направился к выбитому проему. – Бордо, за мной! Но, песик его не слышал, он был занят раскапыванием норы. Сзади собаки уже выросла приличная горка земли. Проходя мимо, Игорь пнул ее ногой, и лучик фонарика выхватил кожаный мешочек, с размером в кошелек.

– А это что такое? – Трухлявая кожа тот час рассыпалась и у него на ладони оказалась зеленая грудка. Федор взял в руки находку, понюхал и авторитетно заявил:

– Крысиные какашки. Он подошел к проему и зашвырнул этот непотреб подальше.

– Ты чего мелешь, дитя подземелья? Крыса их что, в мешочек спрятала? Скажи сразу что монеты…. Коперфилд доморощенный, выкинул он. Давай сюда их обратно, у меня целее будут.

– Все знаешь, а спрашиваешь. – Федя протянул ему неожиданную находку. – Помнишь? Я ведь говорил, что он нанюхает что-то….

Талантище! Маг и чародей, Бордо Всеунюхивающий…. Но песик на них не обращал никакого внимания. Он упорно зарывался в землю. На поверхности показались белые косточки какого-то грызуна, или другой какой, мелкой твари.

– Он в хранилище кошельков дорывается, в банк! – Федя с уважением посмотрел на четвероногого сыщика. Из вырытой норы, уже торчали одни задние лапы. Неожиданно раздалось сердитое рычанье пса, и в ответ тут же послышался тоненький писк, напоминающий по звуку хомячка. Вскоре Бордо вылез обратно, и в зубах у него была увесистая крыса. Она пищала и извивалась в острых зубах собаки.

– Ну ты и гадость откопал. Фу! – брезгливо сморщившись, закричал Игорь.

– Дай я ее прибью, песик! – Федор с поднятой киркой стал преследовать Бордо. Рыженький со своей добычей не собирался ни с кем делиться, тем более с жадным Федором. Он зажал писклю в угол и там быстро перегрыз ей горло.

– Она чуть меньше его будет, – Диггер внимательно рассматривал бывшую обитательницу норки.

– А может это дитя? И сейчас родня нагрянет…. – Игорь внимательно посветил вглубь дыры.

– Когда свет у нас потухнет, тогда точно нагрянут, были случаи….

До скелета все выгрызали.

– Ты как хочешь, а я пошел сумку откапывать, – по телу Игоря от новости товарища пробежали противные мурашки.

– Вот кому здесь хорошо, это крысолову, – Диггер впервые в жизни позавидовал собаке. – Жратвы валом, да и чувствует он себя здесь совсем не плохо. Бордо опять углубился в норку, напрочь позабыв о своих неуклюжих спутниках.

– О еде ни слова. Интересно, а что вы гномы делаете, когда без света остаетесь?

– Молимся, Игорь.

– Помогает?

– Главное, что не вредит.

– Ты в шлеме собираешься бревна вытаскивать, Илья Муромец?

– Лучше умереть воином, чем бомжем, – сказал Диггер и покрепче надвинул шлем на голову. – Дружно взяли вот это бревно, вроде оно сверху. Легко сказать, но трудно сделать! Бревна, засыпанные землей, при попытке их вытянуть раскачивались, но оставались на месте. Вот только от этой операции сверху в изобилии начинала осыпаться земля.

– Федя, давай оставим эту затею в покое, мы просто себя здесь похороним.

– Появилась мысль. Предлагаю снова засунуть маленького сыщика в верхнюю часть завала.

– Идея не свежа, но хороша…. Но вот только смысла в ней я не вижу.

– А ты подумай хорошенько. Закончится свет, появятся крысы. Еды у нас нет, о воде я молчу.

– Финал рисуешь ты печальный.

– Собака может нас спасти. В ошейник вложим ей записку. Напишем

-SOS!Рятуйте!Помогите! Авось пролезет сорванец, через завал, замуровавший нас в чужой могиле.

– Пусть лезет, я не против, Федор…. Но рук своих мы не опустим!

И будем драться до конца. Мы землю рыть руками будем – в кромешной мгле, без света, хлеба и питья!

– Тогда приступим, друг мой Игорь.

– Ко мне Бордо! Иди сюда.

Сердечко Оленьки предчувствовало и к девяти Игорь не появится, и к десяти…. С ним произошло несчастье. Она в этом была просто уверена. Девушка вызвала такси, попрощалась с собачками, оставив им в миске еды на день, и поехала к своей маме. Надежда Андреевна не заставила себя долго ждать и буквально через минуту после того как такси подъехало к подъезду, она уже была в машине.

– Не звонил?

– Ой, не спокойно мне…. Невезучий он какой-то, мам. Но я его так люблю….

– Вижу Оленька, я все вижу. Успокойся. Все будет хорошо. – Надежда поглаживала свою дочь по плечу. – На автовокзал, любезный. Через двадцать минут они вышли из машины и в растерянности стали осматриваться.

– Какой тут ход подземный? – Недоуменно пожала плечами Оля. – Где его искать, ума не приложу.

– Начнем дочка с машины. Он ведь на ней не мог в подземелье уехать. Верно?

– Ты как всегда права мам. Давай так, ты на право – а я пойду на лево. Внимательно смотрим на стоянки, красная девятка, номер сейчас вспомню. А вдруг повезет… На улице задул холодный, промозглый ветер, в изобилии посыпалась белая крупа со свинцового неба, и свет от фонарей скупо освещал безлюдные улицы ночного мегаполиса. Но женщины не замечали отвратительной погоды, и спрятав свои нежные личики под шерстяные шарфики, из которых торчали только одни глаза, они внимательно начали рассматривать припаркованные на ночь машины. ***

– Собирайтесь, скоро ваш выход, – ввалившись в комнату, возвестил радостную для девушек новость, Милош.

– А как же подготовка неделю, выход с табором, – красиво, средь бела дня, – Наташины тонкие брови взлетели, словно веточки от порыва ветра.

– Разницу попрошу вернуть, уважаемый цы…ий….ган, – икая, вставила Оксана, часто при этом моргая огромными ресницами. – Хватит нас дурить, и про шапочку с шарфиком я все помню.

– Может мне вас лучше отдать Иштвану? Да и спать пойти спокойно.

– Что это значит отдать? Я не тумбочка и не стул какой-нибудь. – Наташа внутренне вся напряглась, – что случилось, Милош?

– Отец покалеченной вами девочки, жаждет расправы. – Цыган присел на стул, и устало взглянул на подруг, – кто из вас это сделал?

– Я оборонялась, ваш Ваня, свидетель, – быстро протрезвела Оксана и от возмущения слегка затрясла своим остреньким подбородком.