Макар Сарматов - Игра в прятки

— Шакур, уходи по верхам, — коротко скомандовал Михаил по связи, — сбор у медресе.

— Принял, — хрюкнул наушник. И Миха рванул вперед, догоняя Абдула и парнишку. Когда они пробегали мимо ещё одного проулка, по ним открыли стрельбу, и попытались перерезать им путь, но не тут-то было, сработала растяжка с эфкой, а следом и противопихотка. Ретивость преследователей сразу как-то поубавилась, и друзья этим воспользовались, уходя всё дальше от места боестолкновения. Когда они добрались до медресе, силы покинули Михаила, сказалась усталость и потеря крови, весь левый рукав, его комка, был в крови, в глазах скакали белые пятна. Батур подхватил Мишку и поволок к забору, чтобы перебраться в дом Ханум-Гюли. Сзади послышались чьи-то торопливые шаги, Батур резко развернулся, отпустив Михаила, и присев на одно колено, приготовился к стрельбе. Мишка от слабости рухнул на землю но даже в таком состоянии не выпустил оружия и пытался прицелится. Тревога оказалась напрасной, это был Шакур. Батур вздохнул с облегчением и махнул ему рукой.

— Помоги мне, Чайра ранен, надо переправит его через дувал.

— Бегу, — откликнулся Шакур.

Они вдвоем подхватили Кудрю и подтащили к забору, Батур прислонил Миху к стене, а Шакур забрался наверх. Мишка отпустил ПП на ремень и поднял вверх не раненую руку, Шакур схватил его и стал тянуть, а Батур подталкивал снизу. Миху удалось перетащить за стену, и когда Батур стал перебираться сам, во двор школы вбежали преследователи.

Шакур как кошка, прямо с ограды перепрыгнул на крышу, дома Ханум. Скинул с ремня винтовку, и изготовился к стрельбе. Их заметили не сразу, а только тогда когда Батур взобрался на дувал. Сразу последовала беспорядочная стрельба, и Батуру ни чего не оставалось, как нырнуть с нее вниз, во двор Ханум-Гюли. Шакур ответил на стрельбу, хлопками из винтовки, отправив к праотцам, наиболее ретивых. При этом, говоря по связи с Батуром.

— Дост, уводи Чайру, я сколько смогу подержу их, потом догоню.

— Понял тебя, — ответил Батур, и взвалив на плечи всё более слабеющего Михаила поволок его в сторону реки, подальше от кишлака.

Тем временем Абдул вывел сына Азамата, и указав ему направление на пост, поспешил назад, он не мог себе позволить оставить друзей. Теперь не было смысла скрывать свое присутствие, и достав из за спины свой «калаш», подарок Волка, он помчался на помощ. Уже на выходе из поселка ему навстречу попался Батур, тащивший на себе Михаила. Он было кинулся помочь, но Батур его осадил:

— Беги к дому Ханум, Шакуру нужна помощь, а его я сам дотащу.

Абдул кивнул головой и помчался на звуки стрельбы. Он подоспел вовремя, Шакура уже начали зажимать, и пара человек заходила с тыла. Сходу разделавшись с ними, тремя короткими очередями, он вышел на связь.

— Шакур, уходи пока не поздно, я прикрываю, наши все вышли.

— Понял, сказал Шакур, — и пальнув ещё пару раз, поднял винтовку и собрался прыгнуть с крыши. В самый момент прыжка, от школы послышалась очередь, Шакур оступился и упал вниз. Абдул, недолго думая, подскочил к нему, помогая подняться. Скрепя зубами Шакур всё же встал, он был ранен в правое бедро, Абдул забрал его винтарь и повесил на себя, медлить было нельзя, и дав опору в виде плеча для своего друга, они как можно быстро заковыляли с места боя. Им сыграло на руку, что боевики хозарейцев не решились сразу ломиться к забору, и подбирались к дому со всеми предосторожностями. Они прекрасно видели, что отход прикрывал только один человек, которого возможно ранили. И думали, что он где-то затаился. В общем, их действия, дали возможность Абдулу и Шакуру убраться из кишлака. И когда хозарейцы обнаружили кровавые следы, друзей уже встречали на посту. Они попытались преследовать, но в дело вступил крупнокалиберный ДШК, с таким аргументом, спорить ни кто не решился, и затею по ловле диверсантов, оставили как неперспективную.

ГЛАВА 5

Афганистан, Герат, Кехил-Духтаран.

Владимир Волков.

Находиться в гостях у Ахмеда, было приятно, здесь ни кто, ни косился на меня, и воспринимали как хорошего друга. Ромка отважился привести сюда Каталину, ну ещё бы, мне по любому нужен был уход, а он как человек ветреный этим заниматься не хотел. Теперь раз в день, приходила медсестричка, ласково щебеча и стараясь как можно больше выведать у меня сведений о Романе, она меняла мне бинты и промывала рану. Жизнь здесь, преобразила Ромку, и он наверное уже не хотел покидать это место. Его не напрягало то, что здесь нет ни каких удобств, что погода не похожа на среднерусскую равнину, он просто наслаждался жизнью. ' Вот ведь как бывает', — рассуждал я, — 'жизнь гораздо проще, чем мы её себе представляем, когда у тебя нет, ни денег, ни собственного богатого хозяйства, которое ни чего кроме головных болей и проблем не приносит. То и требовательность к жизни совсем простая. Крыша над головой, достаток в пище, и возможность защитить себя. Вот все что надо для спокойной и счастливой жизни. Ну и конечно чтобы друзья и любимые были рядом. Вон Роман, втрескался в итальянку, и как ни странно, их обоих не напрягает, что условия здесь не ахти какие. Оба сияют и светятся как новенькие монеты и дарят тепло всем окружающим. Хм, странно всё это, но не было бы счастья, да несчастье помогло. Харез вон тоже нашел себе дело по душе, вместе с Абдулом ковыряет железяки, уже почти собрали одну машину, ни чего себе так 'пакемон' получается. Кузов из различных 'тойотовских' пикапов сварганили, движок от дизельного 'Нисана'. Ходовуха от англичанина, полноприводная, вчера завели и уже погоняли по свалке. Ну чем не идиллия. А тут головные боли, сиди и думай, как разрешить всякие делишки, которые могут нам аукнутся'. Теперь я чувствовал себя гораздо легче, и частенько гулял, меж куч металлического лома. Но самое главное я ждал с нетерпением, разговора с доктором Рудольфом, почему-то ощущая внутри, что речь пойдет именно о тех частниках из военной компании. И это не давало мне покоя. Три дня я ходил мрачнее тучи, и всё думал свои думы. И вот, настал наконец долгожданный день, когда к домику подвалил броневик итальянской полиции. Я сидел и попивал чай от безделья, дверки машины распахнулись и оттуда выскочили два солдата. Настороженно шаря стволами по сторонам, он дали отмашку и из машины вышли ещё два человека, одним из которых был Гер Рудольф, а второй была не знакомая мне женщина. Честно сказать я был очень рад видеть этого человека, его обстоятельность, подтянутость и не напускная строгость ко всему, даже к себе, говорила о надежности доктора.

Я отставил чашку с чаем в сторону и как гостеприимный хозяин поднялся встретить гостей.