Владимир Рыбин - Искатель. 1987. Выпуск №1
— Может быть… неполноценны? — сразу подобравшись, спросил я.
— Да, благодарю вас, — вежливо отозвался он. — Неполноценны.
…Правильно я их понял. Еще тогда, в сквере. Как только в первый раз личики их ангельские увидел!
— А у нас вам какого черта надо?
— Но ведь я уже объяснил вам. Мы имеем целью…
— Да не сейчас! Раньше! Что здесь делали ваши наблюдатели? Почему вы их вдруг отозвали? Из каких таких этических соображений?
Он ответил не сразу. Верно, выбирал, с какого вопроса начать. Ангелочек стоял у стенки чуть ли не по стойке «смирно», и лицо у него было не выразительнее пулы а.
— Два года назад, — заговорил наконец пожилой, — когда все сведения, полученные от наших наблюдателей, были обработаны и выяснилось, что, атаковав Землю, мы неминуемо теряем…
Мне показалось, что я глохну. Ровный тусклый голос пожилого ангела уплыл куда-то, стал еле слышен. Остались звучать всего два слова. Два простых оглушительных слова. Атаковав Землю.
— Повтори! — хрипло потребовал я.
Он повторил и встал. Меня подняло с кресла, и ангелы отшатнулись. Вот так, наверно, и мы втроем вжимались в глинистую стену пещерки, когда на лас надвигалось жужжание их ангельского локатора…
— Когда?..
— Простите?..
— Когда вы собирались?..
— Сроки так и не были назначены, — торопливо ответил он. Скажи он мне что-нибудь другое — клянусь, придушил бы обоих голыми руками… Опомнясь, я вернулся к креслу и сел — рука на кнопке.
— Почему?
— Но ведь я уже объяснил вам! Уровень развития вашей техники оказался слишком высок. Мы бы потеряли здесь почти все боевые машины и даже часть космического флота. Это имело бы для нас необратимые последствия. Руководство было раздражено до такой степени, что обвинило наблюдателей в умышленной дезинформации. Все они были отозваны без замены.
Он умолк, ожидая нового вопроса. Но я еще не совсем опомнился. Я сидел оглушенный и видел подкрадывающиеся к Земле армады космических кораблей, ракетные и лазерные установки, бог знает подо что замаскированные «приемники», готовые выплеснуть на нас людей и технику… Вот тебе и ангелы, Гриша! Вот тебе и ангелы!.. Но я-то, я-то, дурак!.. В себя стрелял, коллектор наизнанку выворачивал… Думал бой выиграть. А тут не бой — тут война…
— Как видите, мы уже не угрожаем вашей безопасности, — снова заговорил пожилой. Он смотрел на меня с какой-то странной надеждой. — Попробуйте теперь понять, что от возвращения бежавшего преступника зависит судьба значительной группы лиц…
Я заставил себя очнуться.
— Группа лиц? Какая группа лиц?
— Видите ли, — сказал он, — внутри Дома Стражи имеются две группы лиц, к первой из которых принадлежу я. Полгода назад второй группой лиц был совершен ряд противозаконных действий, направленных против первой…
Я сразу же запутался в этих его группах лиц, и ему пришлось растолковать мне все на пальцах.
— …для своих целей вторая группа лиц после долгого и тщательного отбора остановилась па некоем преступнике, способном при определенных обстоятельствах…
И тут я наконец понял!
— Подстроили побег?!
— Да, — сказал он. — С целью доказать профессиональную несостоятельность первой группы лиц. Той группы лиц, к которой принадлежу я. Они начали с того, что применили высшую меру исправления к невинному человеку. Я имею в виду женщину, с которой был близок преступник.
— Рыжая?..
И я вдруг увидел Люську. Зеленоглазую язву Люську с потухшим взглядом и неподвижным лицом. Ах, Гришка, Гришка… И ты спорил со мной, ты их выгораживал!..
— Твари! — сказал я, как сплюнул. — Ее-то за что?
— Они имели целью довести преступника до отчаяния. В противном случае он бы просто не решился на побег. Даже при наличии задания.
— Задание? Они дали задание? Гришке?
Я бы все равно не поверил ему, скажи он «да»!
— Видимо, я неточно выразился, — после короткой заминки сказал пожилой. — Задание было внушено гипнотически. Сам преступник был убежден, что действует самостоятельно.
Все сходилось. И то, что Гриша не заплутался в этих коридорах, и то, что сам пришел к нужной двери, и кресло, и железяка, и механизм ликвидации…
— …оказавшись на вашей планете, немедленно уничтожить устройство, — говорил тем временем ангел. — Вес его действия в Доме Стражи были якобы случайно зафиксированы и представлены как доказательство нашей преступной небрежности. Что будет с беглецом дальше — их не интересовало, и это была их единственная ошибка. Поймите, это очень расчетливая и ни перед чем не останавливающаяся группа лиц!
Он умолк, и в рубке стало очень тихо. Бесконечно повторяющийся мушиный звон аварийного сигнала, казалось, отсчитывает время. Пожилой ангел смотрел на меня то ли с надеждой, то ли с отчаянием.
— Так… — сипло сказал я. — Понятно… Сожрали вас, короче. Скушали… Ну а теперь-то вы что суетитесь? Поздно уже!
— Нет, — сказал он. — Не поздно. Если бы нам удалось вернуть преступника, разблокировать ему память и доказать, что имело место задание…
— То тогда бы уже накрылись не вы, а они, — не удержавшись от злобного смешка, закончил я. — Весело… А что это за спектакль вы в прошлый раз устроили у завода? Что за поддавки?
— Простите?..
Я объяснил.
— Видите ли, — сказал он, — дело в том, что в прошлый раз один из экипажа оказался ставленником второй группы лиц. Мало того — он руководил операцией и сделал все, чтобы сорвать ее. Он с умыслом неудачно расставил людей, а в самом крайнем случае — уничтожил бы преступника. Но, видя, что в дело вмешался ваш человек, он как бы выступил на его стороне, обезвреживая своих подчиненных одного за другим…
Я сидел как примороженный. Вот она, та серая спина, по-крысиному мелькнувшая на аллее… Значит, он щелкал их с тыла… Все. Последняя подробность встала на свое место. Ангел говорил правду.
Я снял руку с черной кнопки и медленно поднялся из кресла.
— Спички верни.
— Простите?..
— Ну, спички, спички! То, что я вам днем отправил! Такая коробочка с палочками…
Он поспешно сунул левую руку за спину и достал откуда-то мой коробок. Вопросительно поглядел на меня. Я забрал у него спички и осмотрелся. Помигивали огонечки на пультах, блестела какая-то клавиатура…
— Где выход из корабля?
— Вы уходите? — Ангел обмяк. — Подождите! А как же?.. Интересно, на что он рассчитывал? Что я проникнусь жалостью к группе лиц и отдам им Гришу? Не знаю…
Я взял с пульта свой пистолет Пыль с него куда-то делась, и теперь он снова был яркий, блестящий, новенький. Я взвесил его в последний раз на руке и бросил обратно Очень мне не хотелось сто оставлять, но должен же я был как-то показать, что ничего нам здесь от них не надо.
