Луи Буссенар - Новые приключения парижанина
— А! Изменник! Презренный пес! — закричал он. — Дорогой Гюйон, знаешь ли ты, кто этот человек? Это лейтенант фон Штерманн, немецкий офицер — прислужник воров и убийц, человек, который штыком закалывает детей…
Немец взбесился.
— Заткнитесь, черт побери! — крикнул он. — Иначе мы не станем дожидаться ответа. Захватить деревню — пара пустяков!
— Попробуйте! — отозвался Тотор.
Немец усмехнулся.
— Взгляните!
Арабы расступились, и Тотор увидел два полевых орудия, нацеленных на деревню и готовых к бою.
— Бен Тайуб сжалится над вами, — продолжал парламентер. — Если вы сдадитесь, белых пощадят и отпустят на все четыре стороны. Мало того, ни один коттоло, ни один томба не будет убит. Мы сохраним им жизнь и решим их судьбу. Таковы наши условия. Советую принять их, — закончил фон Штерманн, скрежеща зубами с досады оттого, что его узнали.
Тотор не перебивал говорящего, еле сдерживаясь, чтобы не плюнуть ему в лицо.
К этому времени Меринос уже тоже стоял рядом с другом, готовый в любую минуту умереть вместе с ним.
— Ты слышал? — спросил Тотор. — Эти господа предлагают нам умыть руки и убраться подобру-поздорову. Нам, белым! С тем условием, что мы сдадим деревню и всех жителей… Что скажешь?
— Ничего! Надо держать нас за законченных подонков, чтобы посметь предложить подобную низость.
— А ты, Жан?
— А я, честное слово, из последних сил держусь, чтоб не размозжить голову этому негодяю!
— Ну что ты! Разве можно? Это ведь парламентер! Разберемся с ним потом, если у нас будет это потом… А пока вот мой ответ…
И Тотор взобрался на гребень насыпи.
— Передайте вашему прохвосту-командиру, что здесь нет ни предателей, ни бандитов. На ваши условия существует лишь один ответ: «Нет! И тысячу раз нет!» Теперь убирайтесь! Посмотрим, кто кого.
Тотор повернулся и хотел уж было уйти, но немец остановил его:
— Последнее предупреждение! Бен Тайуб настаивает. Он не желает вашей смерти… Вы обречены, и ничто не спасет вас. Одумайтесь! Я даю вам на размышления час!
— Гляди-ка! Час! Великолепно! А потом мы вышибем вас отсюда пинком под зад, как вы того и заслуживаете!
Тотор спрыгнул с откоса и обратился к друзьям:
— На этот раз, дети мои, нам крышка!
— Я так не думаю! — вскричал Меринос. — Мы в разных переделках побывали и всегда выкручивались!
— Эх! — вздохнул Тотор. — Я тоже надеюсь, что честным людям должно повезти, но на этот раз все ясно как белый день. Хорош-Гусь, Аколи, подойдите сюда! Нас четыреста человек, не считая женщин. Они отважны, но ни черта не стоят в бою. Штук шестьдесят ружей… Генерал Хорош-Гусь, доложите о количестве боеприпасов!
Ламбоно стоял всего в нескольких шагах, задрав голову к небу, и не расслышал вопроса.
— Эй ты! Окорок! Что ты там разглядываешь на небе? Надеешься открыть новую звезду? Момент не самый подходящий. Отвечай!
И Тотор повторил вопрос.
— Боеприпасы? О, их не так уж много. Патронов двадцать на каждое ружье. Это в лучшем случае…
— Слыхали? С такими запасами только по воробьям стрелять! А этих гадов две тысячи! У них есть все, что нужно. Они жестоки и беспощадны. В довершение всего у них есть пушки. А это уже серьезно. Мы имели глупость позволить захватить нас врасплох. Ну, уничтожим мы человек сто, что дальше? Вы знаете меня. Я не отступлю. Мы, белые, будем драться до конца. Но что же дальше? Нас убьют, вы понесете огромные потери, а арабам хоть бы что. У кого есть соображения? Я готов выслушать любого.
Все молчали. Тотор ясно обрисовал ситуацию. Куда уж яснее?
Но вдруг заговорил Аколи:
— Мы не хотим быть рабами. Лучше умереть всем до единого…
— Ну что ж! Решено! Вы знаете, что на нас можно положиться. Мы не сбежим. Не так ли, Жан, Меринос?
— Это не обсуждается, — отозвался Меринос.
— Я должен убить лейтенанта, — произнес Жан. — Сегодня у меня появилась такая возможность. Стало быть, все отлично!
— Итак, в нашем распоряжении один час. Это и много и мало. Подкрепитесь, чтобы набраться сил. Ешьте, пейте. Через час двинемся на врага всем скопом и попытаемся прорваться. Это невозможно, но надо попробовать. В последний момент каждый сможет пустить себе пулю в лоб. Согласны?
— Согласны! — отвечали все.
— Дружище Аколи, ты смелый и верный товарищ. Я хотел бы завершить начатое дело, то, о чем мы мечтали с тобою, — дать свободу всем африканским братьям… Но вышла осечка… По крайней мере, на этот раз… Не сердись и дай руку. Погибать — так вместе! Теперь возвращайся к своим обязанностям, построй людей. Пусть приготовятся к последнему бою.
Как ни старался Тотор говорить бодро и уверенно, голос его был печален и тих. Он корил себя за вчерашние наивные планы. Что он может сделать! Какими силами располагает? Уж и того довольно, что на протяжении двух месяцев ему удавалось сдерживать дикий нрав каннибалов. «Да, да! — думал он. — Быть может, стоило поступить иначе, установить связь со всеми племенами, собрать побольше сил… Но как их всех вооружить? Решительно, Тотор, ты сумасшедший, ты забыл, что находишься в глуши, в дебрях Африки… ни ресурсов, ни помощи. Ты, именно ты виновен во всем, и, отдавая жизнь за этих людей, ты лишь заплатишь свой долг. Прощай, папаша Фрике! Прощайте, друзья! Прощай, жизнь!»
Такие невеселые мысли одолевали Тотора, когда Хорош-Гусь подошел и дернул его за рукав.
— А! Это ты, старина! — вздрогнул Тотор. — Что скажешь? Прости за то, что я втянул тебя в эту катавасию! Ведь я оказал тебе весьма плохую услугу…
— Послушай, патрон, — прошептал Хорош-Гусь. — Ты был добр ко мне и к Йебе. Однажды ты уже вырвал нас из лап этих стервятников. Я не забываю добра. Пойдемте со мной, ты и двое белых. Я спасу вас.
— О чем ты?
— Йеба надоумила меня. Тебе известно, что деревня расположена в ложбине, которая образовалась невесть когда, после землетрясения.
— И что же?
— Йеба обнаружила подземный ход, его трудно заметить. Он находится у подножия одного из укреплений, что мы построили. Девица она любопытная, решила узнать, куда ведет ход. Так вот, там целая система гротов… пещеры, пещеры вплоть до долины. Ее видно в ясную погоду. Дальше леса. Можно убежать. Входа никто не найдет, это моя забота. Не утверждаю, что это парк Монсо[57], но, по крайней мере, останетесь живы. А это немало. Дойдете до леса и направитесь на запад. Там не такие дикие места.
Тотор прервал его:
— Ты пойдешь с нами?
— Я? Никогда в жизни! Мое место здесь. Останусь с Аколи и умру за своих товарищей. Как я могу бросить их?
— И ты мог подумать… ты мог поверить, что мы, белые, способны на такую низость? Немедленно проси прощения!
