Джанет Иванович - Искатели сокровищ
Я подумала о Дизеле, который по-прежнему безмятежно спал в моей постели, и взгляд мой непроизвольно скользнул с Вульфа на окно спальни на втором этаже.
– Если бы я намеревался забрать тебя, нас бы уже здесь не было, – сказал Вульф.
– Он бы тебя все равно выследил.
– Не сомневаюсь.
– Тогда зачем ты здесь? – спросила я.
– Я следовал за Анархией. Она попыталась завербовать Хэтчета и потерпела неудачу. Он дурак, но преданный дурак. Следующей она атакует тебя, и ты окажешься более уязвимой, чем Хэтчет. Не думаю, что у тебя болевой порог столь же высокий, как у него.
– Где она сейчас?
Вульф на мгновение замер, как будто принюхиваясь.
– Я ее потерял, но подозреваю, что недалеко отсюда. Она будет держаться вплотную к тебе, выжидая момент.
– А зачем ты следил за ней?
– Ее необходимо остановить. Мой наполовину законопослушный кузен не уполномочен уничтожить ее, я же ни перед кем не отчитываюсь.
В доме напротив в окне на втором этаже вспыхнул свет. Вульф отступил в тень и тихо исчез.
Я подумала было вернуться в дом и разбудить Дизеля, но меня остановило то, что я уже опаздывала. К тому же я не хотела, чтобы Дизель был завязан на меня двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. А еще я не знала, что мне думать о противоборстве Вульфа и Анархии.
Поэтому я села в машину, заперла дверцы изнутри и поехала, стараясь прогнать из головы мысли об этой самой Анархии. Намного приятнее думать о кексах. Плюс сегодня воскресенье, так что мы будем делать пончики с яблоками и корицей. Да, конечно, после этого мне придется драить обжарочный бак, но дело того стоило. Потому что в булочной мы готовим для людей радость. А это намного лучше, чем уничтожать людей. Кстати, интересно, что это, собственно, значит? Может, это какой-то следующий этап после убийства, когда убиваешь человека, а потом еще прокатываешься по нему катком для укладки асфальта или пропускаешь его через машинку для уничтожения документов?
Переехав мост, я оказалась в Салеме, преодолев этот путь в рекордное время. В это время в воскресный день машин на улицах вообще не было. Я припарковалась на стоянке и поспешила в булочную.
– Прости, что опоздала, – сказала я Кларе. – Знаешь, по утрам бывает всякое.
– Нет проблем, – ответила Клара, устанавливая в большой миксер крюк для замешивания теста. – У нас пока все идет по графику. Я только что включила обжарочный аппарат, и тесто для пончиков подходит замечательно.
– Слово «Анархия» тебе ничего не говорит? – спросила я.
– Это такие политические беспорядки?
– Нет, эта Анархия – человек. Когда я выходила из дома, то натолкнулась на Вульфа. Он следит за женщиной по имени Анархия.
– Я и не знала, что вы с Вульфом так плотно контактируете. Разве Дизель сейчас не живет с тобой?
– Он живет не со мной. Просто он временно квартирует в моем доме. Как бы там ни было, но он спал наверху, а Вульф был на улице возле моей машины.
– Ни фига себе!
Я застегнула поварской халат.
– В Вульфе есть что-то такое, отчего у меня перехватывает дыхание. Собственно говоря, он ни разу не причинил мне вреда, но всегда до смерти меня пугает.
– Он же обжег тебя когда-то! У тебя и шрам на руке остался.
– Ну, не считая этого.
В кухню вошла Гло, поставила в угол свою метлу и повесила на крючок у дверей почтальонскую сумку.
– Из-за пончиков я пришла сегодня пораньше. О ком вы тут говорите?
– О Вульфе, – пояснила я.
– Он очень горячий парень, – заметила Гло. – На вампира похож. Такой доминирующий, чувственный, пугающий. Это как… Вы когда-нибудь катались на американских горках Халка на студии «Юниверсал»? Все так стремительно и страшно, дух захватывает, а когда встаешь оттуда, то в трусах мокро, и приходится гадать, от этого или от того.
– Со мной такое бывает, когда я проезжаю разъезды с круговым движением на шоссе 1А в часы пик, – сказала Клара.
У меня примеров сопоставимого собственного опыта не нашлось, так что я просто вытащила упаковку муки и поставила ее на свой рабочий стол.
– Как прошло свидание со звонарем? – спросила я Гло.
– Все было чудесно, – ответила она. – Он такой классный! И умный. А еще он все на свете знает о колоколах. Думаю, метле он тоже понравился. Она даже не пыталась шлепнуть его или еще чего. Думаю, он может быть тем самым, моим единственным.
Глава 17
Было одиннадцать тридцать, и покупателей в булочной уже не осталось. Мы с Кларой закончили с выпечкой и занялись финальной уборкой, когда Гло просунула голову в дверь.
– Снова пришла та страшная женщина, – сказала она. – От которой мурашки по коже, как от Дарта Уейдера[16]. Она хочет поговорить с Лиззи.
– Деирдре Ээрли? – спросила я.
– Да!
Блестящие черные волосы Ээрли, заправленные за одно ухо, выглядели безупречно. Как и впечатляющий макияж. Красное вязаное платье явно было от знаменитого дизайнера, только я не знала, от какого именно. Держалась она величественно и холодно, словно Снежная королева.
– У нас проблема, – заявила она мне. – Я бы хотела поговорить с вами с глазу на глаз.
– Пойду помогу Кларе, – тут же сказала Гло и скрылась в кухне.
Я осталась стоять на месте, чтобы на всякий случай между нами был прилавок.
– О чем вы хотели поговорить?
– Вы продолжаете помогать Дизелю, даже после моего предупреждения.
– Я ему не помогаю, – сказала я. – Мы партнеры.
– Ох, умоляю! Вы только взгляните на себя. Вы занимаетесь тем, что печете кексы, и не можете представлять из себя что-то большее, чем простой вассал, как и этот идиот Хэтчет.
– Тогда в чем же дело?
Зрачки ее угрожающе расширились, и глаза от этого стали совсем черными.
– А дело в том, что вы должны сделать выбор. Либо быть моим вассалом, либо умереть.
– Дизель будет не в восторге от обоих этих вариантов.
– Когда я получу камень, Дизель будет моим рабом.
– А Вульф?
– И Вульф тоже. Каждый мужчина и каждая женщина на этой планете будут желать меня до помрачения рассудка.
«Господи, – подумала я, – да она просто свихнулась и, вероятно, страдает манией убийства».
– Вы производите впечатление разумного человека, – сказала я. – Давайте я дам вам коробку кексов, и вы, вернувшись домой, еще раз все хорошенько обдумаете. Я имею в виду, что, возможно, вы и не захотите себе такого вассала, как я, потому что из меня плохая подчиненная.
Она положила ладони на стеклянную витрину прилавка и наклонилась вперед. Глаза ее сощурились, и на резко побледневшем лице не осталось ни кровинки.
