Хэммонд Иннес - Искатель. 1961–1991. Выпуск 2
Он не расслышал, когда я окликнул его. Казалось, его ничто не заботило, кроме желания побыстрее выбраться на улицу. Я схватил его за руку, и он резко обернулся.
— А-а-а, это вы. — Его всего трясло. — Что вам нужно?
Я ужаснулся его изможденному, затравленному виду. На лбу его застыли крупные капли пота.
— Какого дьявола вы не сказали им? — спросил я.
— Что не сказал им? — Внезапно его глаза потеряли всякое выражение.
— О Деллимере, — сказал я. — Почему вы им не сказали?
Глаза его блеснули, и он отвернулся.
— А как я мог? — выдохнул он. А затем, когда я стал убеждать его, что суд имеет право на правду, он сказал: — Оставьте это, — и, повернувшись, поспешно зашагал прочь, к выходу.
Я последовал за ним. Пробившись сквозь группку людей с «Мэри Диар», я догнал его.
— Послушайте, — сказал я. — По окончании расследования я отвезу вас туда.
Он отрицательно покачал головой, продолжая шагать к выходу.
— Слишком поздно, — сказал он.
Его отказ вывел меня из терпения, и я, схватив его за руку, грубо остановил его.
— Вы что, не понимаете? Я предлагаю вам свою яхту. «Морская ведьма» находится сейчас в Лалуорт-Коув. Мы сможем добраться оттуда за сутки.
— Я же сказал вам, что уже поздно. — Он высвободил руку и зашагал прочь.
Я обернулся и увидел Хиггинса и Юлса. Я стал искать взглядом Хэла, но Хиггинс внезапно с такой невероятной силой схватил меня за руку, что я чуть не потерял сознание.
— Я слышал, о чем вы только что говорили. — Он наклонился ко мне, и я почувствовал исходивший от него сильный запах пива. — Если вы только попробуете отвезти его туда… — он не докончил фразу, и его маленькие, налитые кровью глаза сощурились. — Я имею в виду… лучше сторонитесь его, — проскрипел он. — Он во всем виноват, даю вам слово. А не то вас ждут крупные неприятности. — И, резко повернувшись, он направился к выходу, пробивая в толпе себе и Юлсу дорогу.
Но тут подошел Хэл. Вид у него был озабоченный.
— Я только что разговаривал с Лайонелом Фолсеттом, — сказал он, когда мы направились к дверям. — В общем, все так, как я и предполагал. Они считают, что он что-то скрывает.
— Кто — Петч? — Я все еще находился под впечатлением угрозы Хиггинса, раздумывая о том, догадался ли он, что мы говорили о «Мэри Диар».
— Да. Это пока только предположение. Лайонел ничего не сказал, но… — он немного подумал, — ты не знаешь, где остановился Петч? — И когда я кивнул утвердительно, Хэл сказал: — Ну что ж, если ты абсолютно уверен в этом парне, я бы на твоем месте нашел его и рассказал ему, как обстоят дела. Сейчас важна правда и только правда, если он не хочет иметь неприятностей. Вот тебе мой совет. Поговори с ним вечером.
Мы зашли в ближайший паб[16] и выпили пива. Оттуда я позвонил Петчу. Он снимал комнату возле доков. Его квартирная хозяйка сообщила мне, что он приходил, надел пальто и снова ушел. Я позвонил ему чуть позже, когда мы приехали к Хэлу, и еще раз после обеда, но его все не было. Меня это настолько обеспокоило, что долгое время я никак не мог уснуть.
Утро оказалось солнечным, пели птицы. Но когда мы ехали в Саутгемптон, мир показался мне на редкость прозаическим, обыденным — по дороге мчались грузовики, почтальоны на велосипедах развозили почту, дети спешили в школу. Было четверть одиннадцатого, когда мы подъехали к зданию суда. Мы приехали пораньше в надежде до начала заседания переговорить с Петчем. Но его еще не было. Пришли только несколько свидетелей и среди них Хиггинс, разместивший в кресле свою огромную тушу так, чтобы хорошо был виден вход.
Хэл направился к своему месту, а я тем временем, вышел в коридор, стараясь среди множества лиц не пропустить Петча.
— Мистер Сэндс. — Чья-то рука коснулась моего плеча, я обернулся и увидел Джанет Таггард. Ее глаза показались мне необычно большими на фоне бледного лица. — Где он? Я не могу его найти.
— Кто?
— Мистер Петч. Его нет в суде. Не знаете ли вы, где он?
— Нет, не знаю.
Она нерешительно помялась.
— Я очень беспокоюсь, — прошептала она. Теперь она совсем не походила на того освещенного солнцем подростка, каким она показалась мне на фотографии. Солнце больше не играло в ее волосах. Она выглядела взрослой, совсем женщиной.
— Он сейчас придет, — произнес я мягко, стараясь усыпить ее и свое собственное беспокойство.
— Да, да, конечно! — Она продолжала стоять в нерешительности. — Я видела его вчера вечером. Тогда я многого не поняла. — Она пристально смотрела на меня своими большими глазами, в которых сквозила озабоченность. — Он все мне рассказал. Он был таким… — Она стояла в нерешительности. — Как вы думаете, с ним все в порядке? — А так как я не ответил, она вдруг воскликнула: — Боже! Мне следовало бы убить себя за то, что наговорила ему тогда! — Но это она сказала не мне, а себе.
Заседание началось. Коридор опустел, а Петч все не появлялся.
— Пойдемте в зал, — сказал я мягко.
Она не произнесла ни слова, только согласно кивнула. Мы вошли в зал и заняли свои места. Холланд поднялся со своего кресла, в руке его был листок бумаги, и, как только в зале установилась тишина, он обратился к Боуэн-Лоджу.
— Уважаемый господин председатель! Я только что получил сообщение от эксперта по кораблекрушениям, который уведомляет суд, что «Мэри Диар»… не затонула. Начальник порта в Сент-Хелье, на острове Джерси, сообщает, что судно находится на рифах Плато-де-Менкье и французская спасательная экспедиция предпринимает попытки вернуть судну плавучесть.
Боуэн-Лодж подался вперед над своим столом.
— Тогда это в корне меняет ситуацию, мистер Холланд. Насколько я понимаю, это означает, что эксперт по кораблекрушениям сможет полностью обследовать судно?
Боуэн-Лодж постучал молотком, водворяя тишину.
— В связи с обнаружением судна, мистер Холланд, возникает пара новых вопросов, — сказал он. — Попрошу вас вызвать свидетеля.
Холланд кивнул и вызвал: «Гидеон Петч!»
В суде царила тишина. Никто не шевелился.
— Гидеон Петч!
Когда Петч и на этот раз не появился, Холланд обратился к полицейскому у дверей и сказал ему:
— Вызовите, пожалуйста, Гидеона Петча.
Полицейский выкрикнул имя, и его голос эхом разнесся в пустом коридоре. Но ничего не произошло. Люди, сидевшие на галерее, вытягивали шеи, в зале снова зажужжали голоса.
Час спустя распространился слух, что Петча не видели со вчерашнего вечера. В зал после объявленного на час перерыва вошли Боуэн-Лодж и его помощники, а затем Холланд объявил, что выражает свое сожаление, так как не может представить суду своего свидетеля.
