Эмилио Сальгари - В дебрях Борнео
Вероятно, и распоряжавшийся боем Теотокрис видел, в какую ловушку попал посланный им на приступ отборный отряд. Грек метался из стороны в сторону, кричал, отдавая какие-то распоряжения. Видно было, как некоторых пробегавших мимо него беглецов он бил своей длинной саблей, стараясь остановить.
— Эх, хорошо бы эта греческая обезьяна сама подошла поближе! — вслух мечтал Янес, следивший в бинокль за овладевшей даяками паникой.
— Он не так глуп! — ответил Тремаль-Наик. — Но все-таки он в пылу гнева приблизился к нам. Попробую я свое искусство. Может быть, пуля долетит.
— И я! — схватился за ружье Янес, на глаз определив, что Теотокрис, пожалуй, и в самом деле находится на расстоянии ружейного выстрела.
Два выстрела слились в один. Две пули пронеслись над головами запрудивших плато даяков.
— Недолет! — проворчал с досадой Тремаль-Наик, видя, как шагов за десять от суетившегося Теотокриса пуля его карабина, ударившись о рыхлую скалу, бессильно упала, подняв лишь маленькое облачко беловатой пыли, напоминавшей дым.
— Перелет! — в тот же момент откликнулся Янес, пуля которого просвистела у самых ушей Теотокриса. — Эх, досадно! Промахнулся, хотя со мной это редко бывает! А впрочем, я ведь целился этому ловцу губок в лоб. Значит, все равно, толку бы не было!
— Почему? — удивился Тремаль-Наик.
— А потому, что у Теотокриса лоб из меди! Они рассмеялись.
Тем временем у их ног заканчивался последний акт драмы, разыгравшейся на небольшой горной площадке, которая оказалась столь роковой для даяков: все, кто не был расстрелян, успел или скатиться в пропасть, или бежать к подножию горы, уходя из-под выстрелов защитников Кайдангана. Только немногие раненые перебрались ползком, в отчаянии пытаясь укрыться от настигавших их повсюду пуль между камнями, в щелях скал, в политой кровью чахлой траве.
Приступ был блестяще отбит.
— Надеюсь, больше даяки нас не побеспокоят? — сказал Янес.
— Сегодня едва ли! Удовольствуются полученным уроком. А завтра…
— Да у них не осталось и двух сотен людей, Сандакан! — продолжал португалец.
— Ты немного ошибаешься. Посмотри туда! — показал Сандакан в сторону леса.
Янес поглядел, и с его уст невольно сорвалось проклятие: там среди кустов, на недосягаемом для выстрелов расстоянии, виднелись толпы даяков. И там виден был отдававший какие-то распоряжения Теотокрис.
— Ах, черт! Благодарю, не ожидал! Кажется, все даяки Борнео назначили себе рандеву у подножия Кайдангана! — ворчал португалец.
— Да. И устраивают временный лагерь! — подтвердил сделанные выводы Каммамури.
— Раньше утра они на приступ не пойдут! — уверенно сказал Сандакан.
— А чего же мы ждем? — спросил Янес.
— Сигнала, что Сапогар и вождь негрито благополучно достигли леса! — отозвался вождь.
И в это мгновение, как будто отвечая на его слова, там, далеко-далеко, в сизоватой мгле сумерек, вдруг вспыхнул огонек, с каждым мгновением становившийся все ярче и ярче.
— Сигнал! Наши друзья в безопасности! — воскликнул Сандакан. — За работу, друзья! Скорее! Мы не можем терять ни минуты.
Весь лагерь оживился. В работе принимали участие все без исключения, даже женщины и дети негрито. Оставив лишь несколько человек охранять брустверы, Сандакан повел остальных к обрыву, где зияла расщелина. Один за другим, стараясь не шуметь, спускались туда. Спустили всю амуницию, ружья, припасы, наконец на веревках спустили даже четыре спингарды. На плато оставались только дозорные. Они лежали на брустверах в полной неподвижности. И, взглянув на них мельком, Янес сказал Сандакану:
— Лежат, не шевелясь, как мертвые!
— Попробуй разбудить! — засмеялся на ходу Сандакан. Подойдя к одному из часовых, Янес чуть не вскрикнул: да, в самом деле, они лежали как мертвые, потому что это и были трупы. И притом трупы даяков, уложенных выстрелами защитников укрепления у самого бруствера. Под руководством Каммамури, получившего инструкции Сандакана, негрито втащили эти трупы наверх, переодели их в разные лохмотья, уложили или поставили на брустверах в самых разнообразных позах, снабдив вместо ружей и ятаганов простыми палками. Даже на близком расстоянии самый опытный лазутчик, производящий разведку, должен был принять мертвых за живых, подумать, что лагерь тщательно охраняется.
Для полноты иллюзии Сандакан велел перед уходом с плоскогорья развести костры, разложив топливо таким образом, что огонь должен был гореть по меньшей мере до утра, перекидываясь с одной кучи сухих веток на другую. Сандакан собственноручно положил в заготовленный материал несколько патронов. Когда огонь доберется до патронов, они будут взрываться. Вреда от этого, конечно, никому не будет, но выстрелы, повторяющиеся время от времени, будут вводить в полное заблуждение осаждавших, заставляя их думать, что это стреляют бдительные часовые.
— Воображаю удовольствие нашего приятеля Теотокриса, когда завтра выяснится, что он так ловко одурачен нами! — довольно рассмеялся португалец, последовав за уже спускавшимся по выступам расщелины в пропасть Сандаканом.
Через несколько минут они присоединились к уже довольно далеко отошедшему отряду.
— Нам надо спешить во что бы то ни стало! — поторапливал своих людей неутомимый Сандакан. — До Кинабалу, где мы укроемся, порядочное расстояние, а если Теотокрис обнаружит наш уход раньше, чем я рассчитываю, и пошлет нам вслед свои отряды, будет плохо.
Но людей понукать не было необходимости: немного отдохнув в лагере на вершине Кайдангана и подкрепившись, они мчались по горному склону как лавина, с той лишь разницей, что лавина всегда сопровождается гулом и грохотом, треском падающих деревьев, а отряд скользил в полумгле как рой призраков, ничем не выдавая своего присутствия.
Дальше, дальше от убежища на вершине гостеприимного Кайдангана! Вот и кончен головокружительный спуск. Отряд вышел на ровное место, побрел по траве и болотцам.
Негрито добровольно взялись нести всю поклажу отряда, в том числе и пушки. Женщины тащили на спине детей. Иные волокли раненых.
Перед рассветом, уже немного отойдя от Кайдангана, Сандакан обнаружил присутствие небольшого пикета даяков, по-видимому, выставленного Теотокрисом на всякий случай охранять тыл Кайдангана, считавшийся недоступным.
Продолжать путь, не обезвредив пикет, было немыслимо, и судьба даяков, не подозревавших о приближавшейся опасности, была решена: лучшие воины подползли к ним, окружив стоянку со всех сторон живым кольцом, затем по сигналу Сандакана ринулись на них, и через мгновение только трупы застигнутых врасплох врагов говорили о жестокой схватке, которая произошла на этом месте.
