Тайна Мёртвого Озера - Ирина Югансон
По другой версии, престарелый алхимик что-то напутал во время опытов, огромная реторта, где он выращивал то ли гомункула, то ли вурдалака, рванула с диким грохотом, и начался пожар. Пламя мгновенно взвилось выше крыши, и погасить его было невозможно – вода, вместо того, чтобы загасить огонь, бессильно шипела и испарялась. А уж воды чернокнижник не жалел – вёдра и лохани так и мелькали в воздухе! А ещё, там, в клубах зловещего дыма, носились чёрные перепончатокрылые твари, чем-то похожие на людей, но вместо лиц у них были узкие зубастые пасти.
Пожар бушевал несколько дней, хотя внутри, казалось бы, уже нечему было гореть. Когда же огонь, пожрав сам себя, угас, от башни не осталось ничего, кроме голых прокопчённых стен. Сам же Николас то ли сгорел в том пожаре, то ли уехал, нанявшись к чужеземному королю составлять гороскопы и добывать золото из морского песка. Во всяком случае, с той поры никто его в здешних краях не видал.
А Горелую башню народ обходил стороной. Даже местный сброд не решался ночевать не то что в самой башне, но даже в тени её стен. Лихие гаванские мальчишки, которым, казалось, сам чёрт не брат, не отваживались залезать сюда. Слишком страшные легенды ходили об этом месте. Рассказывали, например, что там, за прокопчёнными стенами, до сих пор блуждают духи, вызванные Николасом, потому что никто так и не произнёс заклинания, возвращающего их в ад. И горе смертному, вставшему у них на пути – что они с этим смертным сделают, знать никто не мог, и от этой неизвестности было всего страшнее.
Рассказывали также, что там, за стенами, до сих пор бушует адское пламя, только снаружи его нельзя увидеть. И лишь в самые тёмные, самые пасмурные ночи, если набраться смелости и подойти поближе, можно увидеть бледно-фиолетовые всполохи над чёрными зубцами бывшей смотровой площадки.
Так что, единственными, кто обжил Горелую башню за прошедшие века, были летучие мыши, а не так давно к ним присоединились и капурёхи. Развесёлое это население, вылетающее внезапно пронзительно-пищащей заполошной тучей из узких окон и проносящееся над аптечными огородами, ввергая в смертный страх случайных прохожих, не прибавляло здешним местам доброй славы.
Вот к этой самой башне и отправилась наша неутомимая четвёрка. Особо далеко и идти не пришлось – вот кончились загаванские переулки и одиночные вросшие в землю нищие домишки, и потянулись, плотно заполнив небольшую низину меж холмами путанные заросли одичавших целебных трав, что некогда выращивались здесь для аптечных нужд по указу Витольда Первородного. А за бывшими аптечными огородами, превратившимися в поросший бурьяном пустырь встала грозной развалиной сама Горелая башня. – Серые, сложенные из дикого камня стены, прорезанные окнами, напоминающими бойницы. Неровные зубцы над смотровой площадкой.
От пахучих трав у всех засвербило в носу. За огородами пришлось продираться через заросли высоченного бурьяна, сквозь череду и пустырник, цепляющиеся за одежду – здесь не было не то что хоженой дорожки, но даже козьей тропы.
Но могла ли такая безделица остановить наших друзей? Нет тропинки? – сами её протопчем! – Вперёд! – Палки вместо мечей – рубанули с правого плеча! рубанули с левого плеча! Бурьян и лебеда клочьями полетели под ноги! Главное – друг друга не задеть. Прорвёмся!
И вот наша компания, разгорячённая боем с гигантскими сорняками, стоит у самого подножия башни. Вряд ли кто из гаванских решился бы на подобный поступок, и друзьям в самом деле было чем гордиться. Правда не отступал и страх.
Вокруг стояла умиротворённая тишина, только стрекотали невидимые кузнечики да трещали прозрачными крыльями синие стрекозы, словно где-нибудь на деревенском лугу.
Ребята несколько раз обошли вокруг башни, задрав головы. Ничего не произошло. Никто не набросился на них, ничей глаз не следил за ними изнутри, ничья тень не мелькнула за обломанными зубцами, никакой шорох не выдал чужого присутствия.
Друзья трогали шершавые, прогретые солнцем камни, потом решились заглянуть в провал входной двери, но ничего, кроме прокопчённых сводов и каменной лестницы без перил узким винтом уходящей вверх, не увидели.
Странно, но никто из ребят не ощущал здесь ни малейшего искажения пространства. Метте долго вслушивалась, растопырив пальцы поднятых рук – нет, ничего.
Однако, войти внутрь ребята так и не осмелились. Эх, был бы у них компас! С компасом они, может, и до самых чёрных зубцов добрались!
Потом друзья посидели в высокой траве, разложив большой клетчатый платок, выпрошенный у тётушки Линды. Съели хлеб с маслом. Выпили черничного компоту из баклаги.
Набраться что ли смелости – взять да как в омут головой – шагнуть в эту чёртову башню? Но это говорить легко, а сделать, честно признаться, – духу не хватило.
На обратном пути, уже у самого рыбного рынка, их путь пересекла странная процессия – девочки, не старше Метте, с распущенными нечёсаными волосами, в белых, заляпанных грязью балахонах, шли гуськом сквозь неохотно расступающуюся толпу и пели чистыми слаженными голосами что-то заунывное. Впереди выступала кроха лет пяти, не больше, с отрешённым, словно у восковой куклы лицом. Она время от времени звонила в треснувший бронзовый колокольчик, и тот издавал неприятный дребезжащий звук. Толпа молчала, лишь пару раз чей-то неуверенный голос выкрикнул вслед девочкам что-то оскорбительное.
Никто не улюлюкал и рукам воли не давал, но чувствовалось, что люди раздражены.
– Кто это? – ни к кому не обращаясь, прошептала Ильзе.
– А, это? – раздался рядом знакомый звонкий голос. – Это фонарки. Они дуры, но не кусаются.
Перед ребятами стоял Ивар, собственной персоной. – А я повсюду ищу вас. Йошка велел срочно топать к нему – что-то у него есть для вас интересное. Так что бросайте всё и бегом на "Голубятню".
– А ты? С нами?
– Не, у меня своих дел невпроворот. Как-нибудь ещё встретимся. – Ивар шагнул в толпу и исчез.
И вот ребята снова на "Голубятне". Йошка недоумённо глянул на них, словно не понял, с чего вдруг они сюда заявились: – Ну, проходите, рассказывайте, что у вас нового? – Может, Ивар их просто разыграл? Или что напутал?
– Садитесь, коли пришли, вы как раз к кофе поспели.
Это ж надо, как неловко вышло, что о них Трубочист подумает? Что невоспитанные, что нахалы, что не знают, что люди после работы отдохнуть хотят, а не развлекать беседами случайных знакомых. Ну, попадись им этот любитель розыгрышей! Посмотрим, кто будет громче смеяться!
Они хотели извиниться и уйти, но Йошка никуда их не отпустил, достал из шкафчика блюдце с сухими рогаликами. Он молчал, и они молчали. Вдруг Йошка вспомнил о кипящем кофейнике, выскочил из комнаты.
– Всё, раскланиваемся и уходим!
– Это кто тут уходить собрался? Зря я, что ли кофе принёс?
– А где же кошки? – только сейчас ребята заметили,
