Роза Сергазиева - ГеноVIRUS
Сколько же было на Земле подобных сообществ? Десятки, сотни, тысячи? Неизвестно. Жаль, что деятельность исследовательской группы свернули до того, как Сомовым удалось разгадать эту историческую загадку.
Глава 16
ЕСЛИ бы полгода назад, да что там полгода – месяц назад кто-то сказал Архипову, что он днем заберется с ногами на диван и станет дремать под тихое бормотание телевизора, Леонид рассмеялся бы шутнику в лицо и посоветовал обратиться к психиатру. Спать в самый разгар рабочего дня? Он же не инвалид и не пенсионер! Тем не менее, Архипов находился именно на диване, в собственном коттедже, закутанный (только что попарился в бане) в уютный махровый халат и толстые шерстяные носки подсолнухового цвета, нажимал кнопки дистанционного пульта, пытаясь найти что-нибудь нейтральное для просмотра. Безумная картина!
Архипов наслаждался ничегонеделаньем. Он сделал невероятное открытие: оказывается, безделье может приносить наслаждение.
После убедительного выступления Вахрушина, руководитель проекта подготовил многостраничный отчет для министра. И теперь нежился в лучах славы, ожидая симметричного ответа: его обязаны либо к награде представить (Архипов рассчитывал получить орден, никак не меньше), либо в звании повысить. Имелась и еще одна приятная альтернатива, как успели нашептать коридорные доброхоты: очередные препирательства правительства с Госдумой по прогнозам закончатся компромиссной отставкой заместителя министра обороны. Кандидатом номер один после успешного завершения операции «Каскад» в согласованном списке значился именно Архипов!
Леонид лениво облокотился на подушку и достал из тарелки, лежащей рядом на низком столике, горсть черешни. Ягоды он купил вчера в дорогом супермаркете. Архипов теперь систематически заглядывал в круглосуточный магазин на шоссе, получая неведомое ранее удовольствие от хождения с тележкой мимо заставленных полок и выбирая по ярким этикеткам продукты на пробу. Особый, граничащий с детским, восторг вызывал у него отдел кулинарии, который избавил от готовки, пока приходится вынужденно отдыхать, в ожидании решения дальнейшей судьбы.
Вручив доклад министру, Архипов распустил ставшие ненужными группы экспертов. Закрыл на ключ, законсервировал три подземных этажа в Институте (протоколы, наработанные специалистами, могут сгодиться в будущем, поэтому папки с итоговыми документами упаковали и переправили в ведомственное хранилище). Запер Архипов и личный кабинет в секторе «С» (вместе с архивом проекта «Каскад»), предварительно дезактивировав подслушивающую аппаратуру. Леонида больше не интересовали люди, с которыми он общался последние полтора года. Интересовал только один человек – Варвара.
Архипов встал с дивана, пересек холл и попал в кухню: настало время побаловать себя свежезаваренным кофе. Еще одно приятное занятие, неведомое ранее. Сложился даже собственный, особый порядок действий: смолоть зерна, включить агрегат и потом, зажмурив глаза, медленно вдыхать растекающийся по комнате аромат. С кружкой дымящегося напитка мужчина подошел к окну. Отсюда с определенного угла и именно в межсезонье, когда оголенные, серые стволы деревьев не заслоняют листвой обзор, хорошо просматривается часть коттеджа Сомовых, а именно – эркер. Где в середине дня любит отдыхать с книжкой Варвара. Вот и сейчас Сомова рассеянно перелистывала страницы.
Обхватив горячую кружку ладонями, Архипов наблюдал за женщиной. Леонид так и не решил, как должен поступить, потому что не смог разобраться, чего же ему на самом деле хочется. Архипову нравилось находиться рядом с Варварой, пересекаться с ней взглядом, если не слышал долго её голос, скучал и нервничал, а иногда с ужасом обнаруживал, что, громко рассуждая, спорит с ней. Плохой признак: неужели он начинает привыкать, привязываться к соседке?
Архипов боялся серьезных отношений с представительницами противоположного пола. Современные дамы, притворяясь слабыми, любят доминировать и манипулировать. А он привык сам управлять собственным миром. Но вот понравилось же ему домоседствовать, о чем раньше и не догадывался, может быть, если попробовать, и в идее обзавестись семьей найдутся положительные моменты?
Он понимал одно: Варя – необычная женщина. И Феликс – не тот мужчина, которого она достойна. Сомов – рохля, наивный очкарик – даже не догадывается, каким обладает счастьем. Вот Архипов смог бы позаботиться о Варваре. Только подобный шаг означал бы резкую смену привычек, приоритетов, да и в целом ритма жизни. Чего Леонид не любил. Хотя… именно ритм жизни он ведь и поменял, впервые за столько лет оказавшись в вынужденном отпуске.
Поколдовав над кружкой, Леонид сделал маленький глоток – наконец-то, он освоил правильную технику употребления кофе: смакуя напиток на кончике языка, ощутить рецепторами необыкновенный вкус, чтобы аромат обволакивал организм изнутри. И почему раньше он так не делал? Многое ли еще существует в жизни удовольствий, которые он пропустил?..
Ооох! Из-за резкого звонка в дверь Архипов дернулся и чуть не вылил кофе на халат. Что за напасть? Кого могло принести? К нему по-прежнему никто не заходит. Потому что НЕКОМУ! Он живет один и наслаждается одиночеством!
Разозлившись, Архипов хлопнул кружку на стол (через край выплеснулась большая коричневая капля, прочертив вниз уродливую дорожку) – и направился в прихожую: кто бы там ни был, человека требуется поскорее выпроводить.
Не поздоровавшись, через порог шагнул Вахрушин и поспешил в гостиную. Программист даже не стал полностью разоблачаться (он был одет в черный кожаный комплект, на ногах – специальные бутсы), лишь расстегнул молнию на куртке. Вроде рановато для байкеров, заметил про себя Архипов, но потом мелькнула мысль: весна выдалась сухая, значит, самые отчаянные мотоциклисты рискнули открыть сезон.
– Мы поступили неправильно! Негуманно! – Вахрушин остановился в центре комнаты и возбужденно размахивал руками. – Нужно срочно вернуться в Институт! Я продолжил работу над моделью…
– Хотя тебе запретили, – сурово напомнил Архипов, плотнее запахивая халат. Он пожалел, что предстал перед подчиненным (хоть и бывшим) в столь затрапезном виде, но сокрушаться поздно. Хорошо еще, что халат довольно строгого коричневого цвета и длинный, до полу, прикрывающий клоунские носки.
– … и сначала заглянул на тридцать лет вперед, – не обращая внимания на жесткие нотки в голосе хозяина дома, продолжал Борис, – потом еще на полвека. Грядет нечто ужасное! Земля на пороге катастрофы!
