Лев Линьков - Большой горизонт

— Зачем такой молодой человек хочет замерзнуть?

— Разве у красивого Алексея нет невесты, которая его ждет?

— Неужели у Алексея вместо сердца стеклянный поплавок и ему не жалко боцмана?..

Алексей сбегал в камбуз, укутал боцмана парусиной, пододвинул к нему корзину с углем, чайник с водой, пачку галет.

— Управитесь без меня, товарищ боцман?

— Управлюсь, Алеша. Отдать носовые! Слева по носу неизвестное плавсредство!.. — У него начался бред.

Прибежав обратно к носовому кубрику, Алексей увидел, что «рыбаки» успели выдавить стекло в иллюминаторе и стараются сбить запор рейкой, сорванной с потолка.

— Отставить! Вниз! — крикнул Алексей. Прошла вторая ночь. Минул второй день.

Шторм все еще неистовствовал. Палуба «Хризантемы» стала горбатой ото льда, по ней нельзя было ходить. Обжигая на морозном ветру руки, Алексей с великим трудом протянул от кубрика к камбузу обледенелый трос, закрепил конец и ходил, держась за него.

Чтобы нарушители не смогли выломать дверь, он подпер ее обрушившимся фока-реем, навалил около якорь-цепь. Пищу передавал японцам через иллюминатор, туда же вместо угля совал изрубленную обшивку фальшборта.

— Ремонт шхуны за мой счет! — отвечал он на протесты шкипера.

Третья ночь прошла для Алексея, как в угарном сне. Он почти не чувствовал ни рук, ни ног. Губы задеревенели, обмороженные щеки облупились. Все лицо опухло от холода.

Но он все ж таки смог, как положено по уставу, отрапортовать капитану 3 ранга, когда тот пришел к острову на вызванном из отряда ледоколе «Бесстрашный»…

— Такая вот история, — закончил свой рассказ Баулин.

— Что же вы сделали с «Хризантемой» и ее командой?

— Мы лично ничего не делали. Мы только отбуксировали ее в Н-ск, — сказал Баулин. — Шкипера судили там за шпионаж. А «Хризантему» конфисковали. Документов ведь на ней никаких не было. А если б и были — какой владелец признается, что это он посылал шхуну со шпионским заданием?

Капитан 3 ранга помолчал.

— Документов не оказалось, владелец не признался, а кто хозяин — яснее ясного: дельфины к нам шары-разведчики не засылают… Да, я забыл сказать, до того, как мы ее задержали, «Хризантема» успела-таки выпустить два шарика. Их подбили наши истребители над районом… Словом, они летели к району, фотографии которого мы вовсе не намерены дарить кому-нибудь на память.

Глава восьмая Магнит Падуна

— Завтра прибывает «Мичурин», — сказал мне капитан 3 ранга в один из первых дней декабря. — Механик и рабочие к нам приезжают, в судоремонтную мастерскую. Теперь сами будем сторожевики ремонтировать.

«Мичурин» был последним грузо-пассажирским пароходом в текущую навигацию: на Курилах наступала пора зимних штормов и ураганов. Подошло к концу и мое пребывание на острове Н.

Сказать, что мне жаль было покидать людей, с которыми свела здесь судьба, значило бы почти ничего не сказать. И с капитаном 3 ранга Баулиным, и с боцманом Семеном Дорониным, и с Игнатом Атласовым, как и со многими другими пограничниками базы, меня связывало уже не просто случайное, кратковременное знакомство. Они стали мне добрыми, верными друзьями.

И, конечно, грустнее, чем с кем-либо, было расставаться с Баулиным и Маринкой.

«Мичурин» известил о своем приходе по радио, и задолго до того, как он показался на горизонте, почти все население острова поднялось на высокий мыс, с нетерпением глядя в море: пароход вез не только долгожданную почту, а и новых жителей, новых соратников по труду.

На этот раз с острова на материк уезжал один я, и следовало поторапливаться со сборами: попусту стоять на внешнем рейде капитан «Мичурина» не станет.

Помогая укладывать чемодан, Маринка наставляла меня в путь-дорогу:

— Если тебя начнет укачивать — поднимайся из кубрика на палубу. Папа всем так советует. Не забудь попросить у штурмана бинокль, я тебе буду махать платочком. Вот этим, — вынула она из кармашка голубой платок.

Много милых, добрых советов дала мне Маринка и напоследок потребовала, чтобы я обязательно разыскал на Большой земле дядю Алешу и напомнил ему про обещание часто-часто писать ей письма.

— Я тоже буду тебе писать, — сказал я.

— Когда уезжают, все так говорят, — вздохнув, совсем по-взрослому сказала Маринка.

Как тут не смутиться…

— Я обязательно буду писать, — повторил я.

Пришел Баулин.

— Неужто не слышали, как «Мичурин» гудел? — спросил он с порога. — Впрочем, свежак сегодня норд-остовый, могли и не слышать.

Я заторопился, начал запирать чемодан.

— Отставить! — шутливо приказал Баулин. — Не опоздаете. Успеем еще и чайком побаловаться.

Оказалось, что «Мичурин» привез пограничникам «крылатого помощника», как выразился Баулин, — вертолет. Сейчас вертолет перегружали на внешнем рейде на один из сторожевиков.

— Пляши, дочка, тебе письмо! — улыбаясь, Баулин достал из кармана конверт.

— От дяди Алеши? — запрыгала Маринка.

— От него от самого.

Маринка принялась читать письмо.

— Дядя Алеша и сказку прислал! — воскликнула она радостно. — Хотите, я прочитаю вам вслух?

— Хотим!

— «Про реку Ангару, про Падун-порог, про чайку и моряка-пограничника», — медленно, с выражением прочитала Маринка заглавие. И также с выражением продолжала:

— «Жил-был на свете моряк-пограничник, по прозванию Алексей. Служил он на далеком острове и плавал в Тихом океане на красавце — сторожевом корабле «Вихрь».

Год служит Алексей, два служит, четвертый к концу подходит. Пришел срок ехать домой.

Распрощался Алексей с «Вихрем», поплыл на большом корабле на Большую землю. Приплыл, а дальше поехал поездом. Глядит из вагона и не насмотрится: до чего же хороша советская земля, до чего же она красивая! За окошком то поле, то лес дремучий, то села, то города с высокими домами, с заводами и фабриками. На каждой станции поезд встречают девушки и парни, как увидят Алексея-пограничника, к себе зовут: «Оставайся у нас, работать вместе с нами будешь, песни петь». — «Не могу остаться! — отвечает Алексей. — Я еду на Смоленщину, ребят хочу в школе учить». Дальше бежит поезд, стучит колесами: «Скоро и твой дом, скоро и твой дом!..» И тут вдруг влетела э окошко чайка, села Алексею на плечо, зашептала человеческим голосом: «Здравствуй, Алеша-пограничник! Все мне про тебя ведомо, все думки твои мне известны: тоскует твое сердце по большой работе. Оставайся в нашем краю». — «Я бы остался, — отвечает чайке Алеша-пограничник, — да моря нет в вашем краю. Как сама ты сюда, бедная, залетела?» Рассмеялась чайка: «Есть у нас в краю Байкал-море и его дочка, красавица река Ангара. На той реке большой порог-камень лежит, Падуном называется. Истерзал Падун грудь красавицы Ангары, днем и ночью плачет Ангара. Услышали советские люди ее плач, решили: «Избавим красавицу от вечной тяжкой боли! Поставим поперек Ангары плотину, поднимется вода и затопит злой Падун-порог. Разольется Ангара во все стороны новым морем, вздохнет свободно всей грудью. Ангаре — счастье и нам, людям, — польза; поплывут по новому морю корабли». «Неужели, — спрашивает чайка Алексея-пограничника, — не хочешь ты помочь людям спасти красавицу Ангару от злого Падуна?» Взмахнула крыльями и улетела в окошко.