Гэвин Лайл - Весьма опасная игра
Она повернулась к Кенигу:
– Сигарету.
Тот достал портсигар и передал ей одну.
Затем она обратилась ко мне:
– И что же вы от нас хотите?
Я, двигаясь боком, как краб, пробрался к своему стулу и сел.
– Могу я просто искать работу, как вы считаете?
Кениг обнажил зубы в мимолетной ухмылке, сильно напомнив мне улыбающийся скелет.
– Какого рода работу?
– Клод что-то говорил мне несколько дней назад.
Ильза кое-как добралась до стула и плюхнулась на него так, что задрожал весь прицеп.
Кениг снова осклабился, и трудно было уловить смысл этой гримасы.
– Боюсь, эта работа уже сделана, мистер Кери.
– Оскаром Адлером?
Он нахмурился и тоже сел.
Клод остался стоять, я сохранял позицию, в которой револьвер был направлен примерно в его сторону. С такими типами следовало считаться.
Кениг сказал:
– Да, Адлер выполнял для меня кое-какие поручения. Вы полагаете, что раз он мертв, вы можете занять его место? Но чтобы это выяснить, револьвер вроде бы не нужен, мистер Кери?
– Вы посылали его в полет, когда он погиб?
– Почему вы об этом спрашиваете?
– Черт возьми, отвечайте на вопрос.
Он только оскалился.
– Оружие у меня. По правилам игры отвечать вам.
Он продолжал скалиться.
– Виски, – временно отступил я, – есть тут какое-нибудь виски?
– Думаю, виски разыскать можно. Клод...
– Нет, – перебил я, – пусть она займется. Я ей доверяю.
Кениг сказал:
– Ильза, вы ничего не имеете против, чтобы принести мистеру Кери стакан виски?
Она одарила меня взглядом, который мог рассечь человека пополам. Потом заставила себя подняться на ноги и двинулась через комнату к небольшому бару, встроенному в стену рядом с циновкой, откинула его дверцу на петлях, образовавшую столик, и через ее плечо я уловил блеск полудюжины бутылок.
– Итак, полет Оскара, – продолжал я, – я спрашиваю вас о полете Оскара.
– И если я не отвечу, вы нас всех перестреляете?
– Да нет, я просто оставлю вас торчать здесь, северней реки, чтобы полиция вас подобрала. А так, я думаю, мы могли бы кое-что сделать.
В комнате стало тихо. Ильза застыла, прервав движение в мою сторону с большим, высоким стаканом, наполовину полным чего-то, напоминающего виски. Затем она ткнула стакан мне в руки, не пересекая линию прицела.
– Чистый, – прокомментировала она. – Если нужно еще что-нибудь – возьми сам.
И направилась обратно к буфету.
Я понюхал содержимое стакана и попробовал на вкус. Напиток был грубоват, хотя все-таки шотландского происхождения. Но в Лапландии привыкаешь к самым причудливым сортам виски.
Кениг неожиданно спросил:
– У вас неприятности с полицией?
– Верно.
– Тогда что, вы бросились ко мне за помощью?
– Мы оба оказались в сложном положении, – ответил я уклончиво. – Полагаю, можно бы заключить пакт о взаимопомощи.
– Итак, мы в какой-то неприятной ситуации? – вмешалась Ильза. – Никто мне ничего не говорил.
Кениг оглянулся на нее. Она несла бутылку коньяка в одной руке и стакан в другой. Кениг спросил:
– И почему же у нас должно возникнуть желание иметь с вами что-то общее, мистер Кери?
– Потому что полиция стережет мост в Ивайло, и я уверен, что норвежская граница на севере тоже под контролем. Вы не проедете и пяти миль на этом засвеченном автомобиле, даже если бросите трейлер. Добраться отсюда домой можно только на самолете, а у меня такой имеется.
Клод спокойно пояснил:
– Летом он здесь летает и занимается геологоразведкой. Зимой работы найти не может, так что обычно на зиму консервирует самолет.
Кениг проигнорировал его замечание и произнес голосом, столь же твердым и размеренным, как логарифмическая линейка:
– И почему это полиция интересуется нами, мистер Кери?
– Потому что кто-то подстроил Оскару неисправность закрылков, так что он перевернулся и разбился при приземлении.
В результате новой порции информации в комнате воцарилась тишина. Но это была не та тишина, которая воцаряется среди людей, неожиданно охваченных приступом смущения: я оказался не в той компании. Нет, это была тишина быстрой оценки новой ситуации.
Клод еще сильнее прижался к стене, на которую перед тем облокотился, Ильза замерла со стаканом коньяка на полпути ко рту. Кениг осведомился:
– На основании чего вы это заявляете, мистер Кери?
– Я видел саму аварию. Сейчас извлекают обломки. Когда все, что осталось от "чессны" поднимут, эксперты в Хельсинки получат доказательства. И захотят узнать, на кого работал Оскар.
Я энергично наклонился вперед.
– Теперь давайте обсудим наши дела, пока ночь не кончилась. За десять тысяч швейцарских франков я переброшу вас в южную Финляндию. За двадцать тысяч это будет Швеция или Норвегия – что хотите.
Кениг слегка улыбнулся.
– Мне кажется, я смогу убедить полицию, что мистер Адлер в последнем полете не работал на меня.
Я кивнул и продолжил.
– Затем, конечно, убийство Вейко. Ваша машина была там как раз когда это обнаружили.
На этот раз мне удалось вызвать у экипажа самодвижущегося дворца настоящий шок. Даже у Кенига. По его лицу пробежала серия ничего не значащих гримас и улыбок, но из-за всех ужимок в меня упирались глаза, напоминающие стволы дробовика.
– Кто вам это сказал?
– Я видел сам. И рассказал полиции, но теперь у них есть другие свидетели, которые видели, как грузовик мчался через город. Сожалею, конечно, и все такое, но о таком факте умолчать было нельзя. Это ваш парень, Клод, позвонил им и пытался взвалить всю вину на меня.
Покончив с виски, я откинулся в кресле.
– А вы фантазер, мистер Кери.
Но пауза после моего ответа была слишком велика и понадобилась, вероятно, для оценки новой ситуации.
– Давайте спросим его. Ведь только он мог это сделать. Никто другой не видел меня на дороге, никто не видел, что я входил в дом. Только он мог вовремя добраться до телефона и вызвать туда полицию. В округе телефона нет, только в городе. Видимо, слишком я не полюбился Клоду. Так что спросите его.
Кениг медленно повернулся к Клоду. Тот пожал плечами в замедленной французской манере, означающей "ничего-с-этим-неподелаешь". По выразительности плечи в сравнении с его лицом были как солисты на фоне стажера, исполняющего роль паралитика.
Кениг бросил что-то быстрое и нелицеприятное по-немецки.
Клод пытался возразить, но Кениг просто зашипел на него, и Клод заткнулся.
Я бросил свой пустой стакан Ильзе.
– Еще, пожалуйста.
Она удивилась, поймав его, и удивила меня тем, что не швырнула его мне в голову. Но, видимо, теперь она учитывала, что в моем распоряжении есть и другие козыри, кроме револьвера.
