Владимир Попов - Мир Приключений 1955 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
— На паровозе наш машинист. Сашку уже закопали в уголь в тендере — через часок выедет, — закончил Петр свою краткую информацию. Только пистолет вы напрасно дали — горячеват он, мальчишка.
Теплова вскипела:
— В твоём представлении человек всегда остается таким, каким был, изменений в нем не замечаешь! По манерам да по языку о нём судишь. А он давно не тот. Ведь у него ни одного нарушения дисциплины за последнее время нет. Случай со знаменем на заводской трубе я и за проступок не считаю. Это неплохая инициатива. Я вот ему недавно начала профилактическую нотацию читать, и знаешь, что он мне сказал? «Я всегда помню, что я комсомолец, да ещё подпольщик. Прошло то время, когда, со мной сладу не было». Поверху смотришь на него!
— Тс-с! — погрозил пальцем Сердюк и спросил Прасолова: — Что ещё?
— Немцы всех предупредили, что работать будем до темноты. Расщедрились: паек выдали из консервов — знают, что всё не увезут. Работали бы и ночью, но в темноте боеприпасы грузить опасно, а свет зажигать нельзя. Наши самолеты летают вовсю.
— Видел? встрепенулась Валя.
— Всё утро видим. Ребята и радуются и боятся.
Валя удивилась:
— Чего же боятся?
— Как чего? — Бросят бомбу на склад — и ни рабочих, ни завода. Знаешь, сколько там снарядов и взрывчатки!
— Бомбить не будут, — заверил Сердюк.
— Почему?
— Об этом я давно со штабом договорился. Меня только просили сообщить день, когда гитлеровцы начнут эвакуировать склад. Очевидно, эшелоны на станции разбомбят. Сашка уже потащил радиограмму с пометкой «очень молния».
— Гранат достали, — сказал Петр таким тоном, будто купил их в универмаге.
— Как достали? — насторожился Сердюк.
— Ребята во время погрузки разбили один ящик, уронив его на пол, посмотрели — гранаты. И пошли вооружаться: по одной на брата.
— Это ты всё орудуешь? — сурово спросил Сердюк. — Поймают одного— и всем вам крышка.
Петр улыбнулся:
— Нет, не я, Андрей Васильевич. Инициатива масс.
— Для чего им?
— Узнали, что с завода их не выпустят — ночевать погонят в здание заводоуправления, и решили прорваться.
— Так они и нашу операцию сорвут и их самих выловят.
— Если не сдержим, могут сорвать, — согласился Петр.
Его спокойствие чуть было не вывело Сердюка из себя, но он во-время понял, что это выдержка.
— Некоторые советуют после прорыва не убегать в город, а засесть на заводе, под землей. Нашлись такие, что и про чугуновозный тоннель в мартеновский цех вспомнили.
Сердюк шагал по насосной из угла в угол, заложив руки за спину, озадаченный и взволнованный.
— И вы знаете, Андрей Васильевич, их будет очень трудно отговорить от этого бунта, да и опасно отговаривать. Представьте себе, завтра днем гитлеровцы закончат отгрузку снарядов, оцепят рабочих и прикажут грузиться в эшелоны. Вы можете гарантировать, что этого не случится? Можете?
— Не могу, — буркнул Сердюк, продолжая ходить.
— Были бы пистолеты у них — смогли бы отбиться от фрицев, а из гранаты не выстрелишь. Придется им в вагоны лезть и в Дейтчланд ехать.
— Надо бы точно знать, где сейчас наши. Из стратегических соображений в сводках точно пункты не указываются.
— Трудно судить. Километров сорок-пятьдесят будет. Линия фронта, судя по вспышкам, изогнутая — наши, наверно, пытаются в кольцо взять.
— Если так будут двигаться, то дня через три можно ждать, — вставила Теплова.
— Вы понимаете, в чем суть? — обратился Сердюк к обоим. — Выступим, допустим, мы сегодня ночью, а наши не подоспеют. Мы можем не продержаться. Не выступим — вдруг с утра начнут минировать и взорвут цехи, а мы просидим в норах. Что, по-вашему, делать?
Теплова ничего не ответила, Прасолов молча передернул плечами. Они оба хорошо знали манеру Сердюка: принимая решения, он всегда спрашивал других, как будто сам ничего не знает и ничего не решил.
Глава седьмая
Наконец-то Сердюк, с нетерпением ожидавший возвращения Сашки, услышал в тоннеле шаги. Он прислушался. Нет, не Сашка. Шаги осторожные, медленные, частые по тоннелю продвигалось несколько человек. Вот они остановились, переговорили между собой и снова пошли.
Теплова спрыгнула со скамьи, потушила фонарь, передернула затвор автомата.
В глубине тоннеля показался свет, погас, снова показался и снова погас. «Освещают себе путь спичками, — отметил Сердюк. — Значит, не облава», но предохранитель на пистолете спустил.
У входа в водосборник спичка у идущего впереди погасла, но он смело ступил вперед.
— Прошу света не зажигать, — спокойно сказал Сердюк, и Теплова не узнала его голоса: глухой, сдавленный.
— Кто здесь? — испугался вошедший.
— А кто вы? — спросил Сердюк.
Ответа не последовало. Было слышно, как вошедшие переминаются с ноги на ногу, не зная, что предпринять.
— Кто? — переспросил Сердюк.
— Рабочие, — несмело ответил один. — А ты кто?
— Рабочий.
— Чего вы тут, хлопцы, ищете? — вдруг спросила Теплова, решив, что женский голос несколько успокоит людей, если они действительно забрели сюда без злых намерений.
— Та тут и дивчина е?.. — удивился один из вошедших и тихо добавил: — Це, мабуть, наши.
Сердюк нажал кнопку электрического фонарика. Луч света ослепил людей, они зажмурились, один из них закрыл лицо рукой, в другой руке у него была граната. Стало ясно: перед ними трое рабочих, удравших с погрузки эшелона и искавших прибежища.
— Что, решили не дожидаться ночи, пока в казарму погонят? — спросил Сердюк.
— Точно! — весело отозвался один из рабочих. — Вы, значит, тоже наши?
— Валя, зажгите свет, — попросил Сердюк Теплову.
При тусклом свете фонаря хозяева и гости рассмотрели друг друга.
— У вас тут козы нет? — спросил мужчина средних лет в лихо надвинутой кепке и донельзя рваной спецовке.
— А при чем тут коза? — не понял его Сердюк.
— Вид вашей комнатки такой обжитой, что только живности недостает в ней, — не смущаясь, ответил рабочий.
— Мы вам мешать не будем, — настраиваясь на фривольный лад, заметил другой, в замазанной мазутом рубахе. — Раз эта квартира занята, поищем другую.
Рабочие повернулись к выходу.
— Одну минуточку… — сказал Сердюк, и снова Валя не узнала его голоса. — В чужом монастыре своих законов не устанавливайте. Порядок у нас такой: вошел — выходить без разрешения нельзя.
— У вас в семье? — насмешливо бросил рабочий в рваной спецовке.
— Нет, у нас в организации! — почти выкрикнул Сердюк.
