Гай Север - Тяжелые деньги
— Так же, как ты его и повесил?
— Каппа, я тебе обещаю, что никто его отсюда не снимет.
— Это же золотой берилл!
— Каппа. Ты обещаешь заткнуться, если я подарю тебе такую лепешку?
— Какую?! Такую?! — Каппа в растерянности уставился на висящий цилиндр.
— Да. У меня есть одна, с трещиной. В дело уже не годится, а ты из нее напилишь сережек. Будет мой подарок на свадьбу. Принцессе, надеюсь, понравится.
— Ты... Ты это правда?!
Таллео засопел.
— Вот эт-ты гад, — покачал головой Кумба. — Три таких Замка, разделить на семь. Подарок что надо. Сделаешь и мне две сережки.
— А тебе зачем? Давай мешок.
— Надо.
— Каппа, сделай ему две сережки... — Таллео, потеряв силы держаться, ужасно чихнул. — Ты же видел, ему действительно надо.
— Сделаю, только ты все, обещал!
— Каппа, не нервничай. Приходи завтра утром, получишь свой золотой берилл.
— А вечером? После встречи?
— Каппа!
— Ладно. Ведь ужас какой.
— Кумба! Веди.
Кумба чихнул, утер нос платочком и пошел в обход ямы. Он старался идти осторожно, но пыль поднималась едкими тучками и добиралась до носа. Таллео подождал, пока Кумба окажется у противоположной арки, медленно и также задирая ноги пошел следом. Затем ту же дорогу таким же образом проделал Каппа. Мальчики вышли из жуткого помещения в коридор и еще долго шагали по щиколотку в пыли, чихая и шмыгая носом.
— Кумба, у тебя еще есть колпак? — спросил Каппа, когда они вышли на более-менее чистое место. — Ты на себя в зеркало посмотри.
— А ты на себя. Колпак-то я еще найду, а тебе голову надо менять.
— Спокойно, — приказал Таллео. — Сейчас будем чиститься.
Кумба свернул в очередной коридор, и скоро пыль, наконец, закончилась. Таллео опустил мешок, старясь не перетрясать пыль, аккуратно развязал его и достал рулончик мрачно-золотой сетки.
— Обратное золото! — воскликнул Каппа. — Какая работа все-таки тонкая.
— Этой я тебе не отрежу. У самого мало осталось.
— Я и не прошу, — обиделся Каппа.
— Волшебное? — Кумба неуважительно потыкал пальцем в рулончик.
— Ну разумеется, — рассердился Таллео, — что за вопросы дурацкие. Я волшебник все-таки, или кто.
— Мягкое какое-то.
— Грязными руками не трогать! Это тебе Волшебство, не мясная лавка.
— Причем здесь мясная лавка? В мясной лавке что, руки не моют?
— Кумба, не нервничай, — Таллео наклонился и вытащил моток чистой материи. — Каппа, бери рогожу... Рогожей бери сетку... — он размотал рулончик, получив кусок сетки два на два локтя. — Руками не лапай, кому говорят. Бери и держи вот так.
Таллео поставил Каппу посреди коридорчика — так, чтобы тот на вытянутых руках держал сетку за краешек. Затем достал из-за пазухи заклинания, нашел нужное, наставил жезл на сетку и начал читать. Стержень неярко загорелся оранжевым. Каппа продолжил читать, жезл разгорелся до желтого, затем до сочно-зеленого.
— Много жрет, сволочь, — отвлекся Таллео от заклинания. — Обратное золото по шкале самое левое. Зато вещи с ним творить можно самые нереальные.
Он продолжил читать, жезл засветился так ярко, что снова одолел фонарь и высветил блистающим изумрудом каждую трещину на каменных плитах. Здесь пыль с одежды, с волос, с мешка Таллео и колпака Кумбы устремилась на сетку. Тонкая взвесь, мерцая тускло-изумрудными золотинками, окружила Каппу прозрачным облаком. Через минуту вся пыль собралась на сетку, и даже колпак Кумбы засиял как ни в чем не бывало.
— Вот эт-ты гад, — хмыкнул Кумба. — Полезная штука.
— Это еще не все, — отозвался Таллео с презрительной гордостью. — Самое шикарное будет сейчас. Каппа, не шевелись.
Таллео развернул новое заклинание и начал читать. Жезл чуть угас, затем на мгновение ярко вспыхнул. Вся пыль, до последней пылинки, ссыпалась в аккуратную кучку перед сияющими башмаками Каппы. Таллео отобрал у Каппы сверкающую сетку, бережно завернул в рогожу, спрятал в мешок, закинул мешок за плечи.
— Вот эт-ты гад, — покачал головой Кумба. — Она что, так любой мусор может?
— Можно и деньги тянуть, только никакой Бочки не хватит. Зависит от массы. Ну, и от расстояния, конечно. Дешевле пристукнуть и самому отобрать. Да и возни меньше. Заклинание читать не надо.
Кумба оглядел безупречную кучку, хмыкнул, поправил наехавший на нос колпак.
— Полезная штука.
— Это тебе, говорю, не мясная лавка.
— Да причем здесь мясная лавка?! — Кумба топнул. — Мясная лавка что, не полезная штука?!
— Кумба, не нервничай, говорю. Дальше куда?
— Сюда. Осталось локтей сто. Только вон там повернуть.
Они заторопились по коридору.
* * *
— Здесь.
Мальчики остановились в конце коридора. Арка была перегорожена толстой железной решеткой, ржавой и пыльной. Таллео снял с шеи фонарь, осторожно просунул между прутьями и посветил. За решеткой прорисовалась просторная круглая камера, нижние ступеньки лестницы — винтом по стене наверх. Таллео осторожно просунул фонарь обратно, вернул на шею.
— Странное дело, — Таллео осмотрел потухший жезл и потер переносицу. — Это что, обычная дверь? — он осторожно постучал башмаком по прутьям. — Странное дело.
— Ты что, ее не откроешь?
— Кумба, это обычная дверь, — Таллео тронул пальцем железный блок. — Обычный замок! У тебя есть ключ?
— Откуда бы он у меня взялся? Что за ерунда кошмарная. Ну, открывай!
— Как я ее открою? Ты что, слепой, что ли? Это ведь обычная дверь! И нужен обычный ключ.
— Что-то я не понимаю, — Кумба раздраженно поправил колпак. — Ты волшебник, или кто? Открывай, хватит болтать!
— Кумба, хватит бесить! Я тебе говорю, это обычная дверь, блин!
— Что-то я не понимаю вообще! Ты что, не можешь ее открыть? Обычную дверь?
— Кумба, повторяю тебе, дурья твоя башка. Ты хоть чуть-чуть соображаешь? Это обычная дверь, для которой нужен обычный ключ! Как я тебе открою запертую дверь без ключа? Я тебе что, волшебник?
— Милое дело! — возмутился Кумба. — А кто? Сапожник? Что за идиотизм такой!
— Кумба, хватит бесить!
— Волшебник, и не может открыть обычную дверь!
— Я тебя сейчас поколочу! Волшебники открывают волшебные двери! Волшебники работают с Волшебством! Дай мне сюда волшебное устройство, и я его раскурочу, в три счета! Но это — обычная дверь! — Таллео сунул холодный жезл Кумбе под нос. — Обычная! Ты это понимаешь, дурак?
— Сейчас словишь, — Кумба подошел к решетке и всмотрелся в полумрак. — Тогда что теперь будем делать? Вот она, Серая лестница. Сто двадцать локтей — и принцесса.
— Слушай, Талле, а если отжечь? Как лунную платину?
