Леонид Панасенко - Искатель. 1988. Выпуск №4
Минос, поводя носом, уже стоял на задних лапах.
— Он чует запах! — заметил Поль.
Изабелла с любопытством поглядела на Поля, но ничего не ответила.
— Поняла? — спросил Поль.
— Объяснишь, пойму.
— Так вот, Минос угадывает, что я собираюсь делать.
— Поль, ты думаешь, среди крыс есть ясновидцы?
— Я ничего не думаю. Я констатирую. Хочешь, мы повторим опыт после того, как всё вещество будет удалено из организма?
Изабелла ответила, что так обычно и поступают. Когда же они это проделали, ей пришлось признать, что в этом случае Минос полностью терял способность угадывать.
Пока Изабелла не знала, что сказать, Поль предпринял новую серию опытов. Никакого сомнения не оставалось: он синтезировал вещество, ещё более необычное, чем все другие. Поль места себе не находил от возбуждения. Новое вещество он предложил окрестить «мемо–4».
— Почему не «мемо–3»? — спросила ничего не подозревающая Изабелла.
Поль прикусил язык.
— Да, то есть… Но, по сути, он так не похож на «мемо–2», что я думаю: пусть будет «мемо–4». Оставим немного места для «мемо–3», который мы ещё получим.
Изабелла пожала плечами.
— Как хочешь, — безразличным тоном произнесла она.
Поль поглядел на колбу с «мемо–4».
— Теперь только нужно эти синие кристаллики попробовать.
— Фу! Вылитый сульфат меди.
— Ну и что, я всё равно попробую,— и он поднял палец, призывая к вниманию, после чего изрёк: — Еда, не причинивши вреда Миносу, да не лишит жизни и Поля… Глава четвёртая, стих двенадцатый.
* * *Поль начал оформлять заявку на «мемо–2». Он предпринял все необходимые шаги, собрал требуемые сведения, но всё никак не мог принять окончательное решение. Ему казалось, что тем самым он положит начало разглашению своего изобретения. А такая опасность появилась, особенно когда за дело взялся Жинесте, представлявший Национальный центр научных исследований. Поэкспериментировав с веществом, он пришёл в восторг от своего путешествия в прошлое. «Совсем не то, что С–24», — говорил он.
Поль вплотную занялся «мемо–4». Почему бы не принять небольшую дозу и не посмотреть, что получится. Может, перед ним раскинется широкая панорама предстоящих двадцати лет, а может, он всего лишь удостоверится, будет ли завтра дождь.
Был и другой способ, тот, что Поль использовал во время первого своего опыта с «мемо–3», когда сосредоточил мысли на брошке Изабеллы. И на том, что он обязательно должен перезарядить револьвер. Способ этот заключался в том, чтобы изо всех сил думать о каком–нибудь определённом дне. С «мемо–3» вышло здорово. Почему этот способ должен не сработать с «мемо–4»? Но сохранится ли при этом память о совершённом путешествии?
Оставшись в лаборатории вдвоём с Изабеллой, Поль поставил себе целью перенестись в будущее на пятнадцать лет вперёд. Приняв одну сотую грамма «мемо–4», он всё время повторял про себя это число, пока сознание не покинуло его.
* * *Поль идёт по бульвару. Ночь. Половина фонарей не горит. Вдоль тротуара стоят обычные машины, но вид у многих из них плачевный: краска содрана, буфера залатаны на скорую руку, на радиаторе вмятина.
Он узнаёт перекрёсток Вавена.
Кафе закрыты, и на бульваре никого нет. А между тем часы показывают десять тридцать.
Поль ступает на мостовую, чтобы перейти на ту сторону, но тут подъезжает машина и останавливается рядом с ним. Из неё выходят двое полицейских. Один из них достаёт что–то из кармана и вкладывает Полю в руку. Это белая таблетка. Поль смотрит на таблетку, на полицейского. Тот берёт его за руку и ведёт к ближайшему зданию.
Полицейский открывает дверь и подталкивает Поля. Потом запирает за ним. Поль оглядывается. Он в холле большой гостиницы, где царит беспорядок. Разбитые бра распространяют тусклый свет. Медленным шагом Поль пересекает холл. Подходит к стойке, за которой никого нет, разглядывает шкафчик для почты. Всё покрыто пылью. Он поворачивается, возвращается к двери, пытается открыть, но безуспешно. Опускается на пол рядом с ней, прислоняется к стене и так и сидит, неподвижно, скорчившись. Потом разжимает кулак. На ладони у него блестящим пятном лежит таблетка. Он бросает её через холл, она катится по плиточному полу. Поль слышит, как она катится.
* * *— Похоже на сон, — сказал он Изабелле, — я спал?
— С открытыми глазами, — ответила Изабелла. — Это выглядело странно.
Она положила на тюфяк шприц с ларгактилом, который вводят при опасных судорогах.
Поль задумался.
— Я нырнул в будущее, — сказал он. — Хорошего мало. Не знаю, что уж там происходит, но видела б ты это.
— А где доказательства, что это было будущее?
Поль покачал головой.
— Всё–таки боюсь, что я прав. Я сужу по Миносу.
Теперь уже задумалась Изабелла.
— Мне бы тоже хотелось там побывать.
Поль взял её за руку.
— Не сейчас. Прошу тебя.
— Почему? Разве там опасно?
— Не знаю.
— Вижу, что не знаешь. Ещё нарвёшься там на свою же смерть и не вернёшься назад. Не хочу, чтобы ты принимал этот порошок.
Поль в сомнении пожал плечами.
— Нет… подожди, пока я тебя там не встречу.
Она улыбнулась:
— А если мы к тому времени уже расстались?
Он привлёк её к себе:
— Мы не расстанемся никогда.
* * *Поль поднимается. Подбирает таблетку и кладёт в карман. Он поддался минутному порыву и знает, что сделал это зря. Действовать нужно не так.
Он входит в лифт, нажимает на кнопку третьего этажа, рядом с которой висит дощечка с надписью «Мемодром».
Коридор третьего этажа ведёт к комнатам без двери. Половина комнат занята людьми, валяющимися на койках в самых разных, порой неудобных позах.
Поль входит в одну из комнат и растягивается на койке, проверив предварительно, по–прежнему ли таблетка у него в кармане. Может прийти надзиратель и увидеть, что он в сознании. Надо всё время иметь при себе таблетку, ведь надзиратель может заставить её принять.
Но никто не приходит. Поль знает, люди редко проявляют неповиновение, когда их заставляют делать что–нибудь приятное.
Слышно, как в соседней комнате дышит женщина. Её дыхание учащается, учащается и переходит в характерный крик удовольствия. Потом снова воцаряется тишина.
Любопытство заставляет Поля подняться с койки поглядеть на свою соседку. Он входит к ней в комнату. Женщина по–прежнему спит. Дыхание у неё теперь мерное. Ей лет семьдесят пять.
Поль возвращается к себе. Вытаскивает из кармана таблетку, перекатывает её на ладони, освещаемой скудным светом покрытой пылью люстры. Потом идёт к грязному, выщербленному умывальнику, берёт чудом уцелевший стакан, наполовину наполняет водой и хочет уже проглотить таблетку.
