Борис Перелешин - Заговор Мурман-Памир
Бурундук развел руками.
– Вы же видите, в каком я положении!
Растерянный человек тряс головой, теребил себя за нос.
– Да, да, да… Да, да, да. Замечательное открытие! Как ваша фамилия?
– Килограммов, – брякнул наобум Бурундук.
– Очень хорошо, т-ова-рищ К-ило-грам-мов, – растерянный человек записал в книжку. – Очень хорошо! Ваш номер телефона?
Бурундук рассмеялся. «Профессор» продолжал:
– Прекрасно! Разрешите представиться. Химик Берендеев, кандидат Петроградского университета. Если вас не утомит?..
Берендеев нашел кусок угля и уже что-то чертил на стене.
– Вот видите! Крупнейший русский специалист в области химии, мой учитель, профессор Гугаев.
Вырастали буквы, цифры. Бурундук силился следить, но глаза у него слипались. Чорт побери, это же яд два икс, это надо понять, но голова сама склонялась на грудь. Завтра застрелят! А кроме того, этот химик не казался ему нормальным.
Химик расхаживал по комнате, несколько раз тряс Бурундука за плечо и строго говорил:
– Не спите, не спите! Поймите же, это страшно важно для Советской власти! Вот это уравнение! Видите? Оно страшно важно для Советской власти!
– Вот это уравнение страшно важно для Советской власти?
Бурундук смотрел в сложную путаницу черных закорючек и снова спал.
– Послушайте, это шум за дверью? Берендеев смотрел в сторону Бурундука. Сколько времени они провели таким образом? В узкую щель открывшейся двери пробивался бледный свет близкого рассвета.
– Профессор, пожалуйте-ка сюда, будьте добры!
– Сейчас, сейчас! Очень жаль, что нас прерывают! Но мы еще с вами договоримся, я убежден!
И с бесконечно любезной улыбкой Берендеев вышел.
– Во всяком случае у вас не будет недостатка во времени, чтобы договориться, – криво усмехнулся один из стоящих в дверях.
Дверь закрылась.
Через полчаса и Бурундука позвали. В коридоре стояли два человека. Один высокий, с угреватым лицом, другой – довольно полный.
Высокий сказал:
– Ну, чорт возьми. Миреса нет и нет!
– Ждать больше нельзя!
Бурундуку связали руки за спиной. Быстро рассветало. На грязном дворе заводили машины. Возился молодцеватый мальчишка, шоффер.
– Садитесь.
На сиденьи поместились трое. Бурундук посредине.
– Ну, голубчик! – обратился высокий к шофферу. – Шпарьте на последней скорости в Сокольники!
Машина понеслась по переулкам, где-то в районе Трубы.
– А все-таки, – сказал Бурундук, – лаборатория ваша бита, взрыв не состоится, радио помогло, моя поездка на Памиры не пропала даром. Это меня радует.
– Кажется, вот эта поездка сейчас на автомобиле тоже не пропадет для вас даром. Мы вас еще обрадуем: пулей в голову, – хмуро пробормотал сосед Бурундука.
Машина, вздымая клубы пыли, неслась по Сокольническому шоссе.
– Последняя скорость, – думал Бурундук. – Действительная последняя для меня.
Пролетели мимо сонного милиционера. Вдруг, шагах в 20 за милиционером шоффер круто остановил машину и соскочил.
– В чем дело? – шопотом спросил высокий. – Неужели вы не могли остановить машину дальше от милиционера?
– Сейчас же поедем дальше! – шоффер возился где-то около колес. Потом полез в середину.
– Надо инструменты достать.
Поднял сиденье и доставал из-под него что-то. Трое сидящих неловко встали. Белогвардейцы старались закрывать Бурундука от милиционера.
Милицейский равнодушно смотрел.
– Заорать, что ли? – думал Бурундук.
Вдруг он почувствовал, что кто-то осторожно перерезает ему сзади веревки, потом вкладывает в руку браунинг.
Шоффер выпрямился, закрыл сиденье, совершенно неожиданно схватил ближнего к нему полного бандита за горло и крикнул:
– Руки вверх! Милицейский!
Бурундук мгновенно подмял под себя высокого и приставил ко лбу его револьвер. Высокий смотрел на него, не мигая, совершенно бессмысленным взглядом.
– В чем дело? – Милиционер подбежал.
– Я агент ВЧК, – сказал Бурундук. Это – белогвардейцы!
В одно мгновенье оба бандита были связаны. Бурундук смотрел на освещенное солнцем лицо молоденького шоффера. Оно казалось ему знакомым.
– Вы меня не узнаете? – шоффер протягивал руку. – Я работаю у тов. Т. Собственно, я выполняю техническую работу. Моя фамилия Точный.
– Точный, голубчик!
Бурундук крепко жал ему руку.
– Какую же техническую? Вы прекрасно конспирировали, втесались в шайку! Это блестящий успех.
– А сейчас мы имеем возможность захватить всю свору целиком, – продолжал Точный. – Через 15 минут за Рогожской заставой в месте, мне известном, соберутся все члены шайки до одного. Эти господа назначили им сейчас собрание. Я думаю, следует этих двух сдать до вечера в Рогожский участок, захватить там несколько милиционеров и арестовать всю свору.
– Прекрасно, летим за Рогожскую!
– Летим!
Точный сел у руля, хитро улыбнулся в сторону бандитов.
– Вот теперь возьмем последнюю скорость!
Машина дрогнула.
Через полчаса наряд Рогожского района окружил небольшой погреб в свалочном месте около заставы.
Точный вел Бурундука по узкой тропинке к погребу. Навстречу показалась физиономия.
– Шоффер, это вы?
– Я, я!
– Где остальные?
– Идут.
Физиономия скрылась. Из погреба был только один выход. Точный сделал шаг в сторону. Бурундук кинул ручную гранату, которая разорвалась в дверях. В погребе забегали. Бурундук крикнул:
– Именем РСФСР! Сдавайтесь немедленно, в противном случае бросаю гранату в погреб! Считаю до трех! Раз…
Но бандиты уже выходили, бросая оружие.
Товарищи Р., Т., Бурундук, Файн и Бенор (настоящий, сегодня утром прибывший из Костромы), сидели в кабинете Т.
Точный говорил:
– Признаюсь, обстановка меня в тот момент ошарашила. Существует – не существует! Серьезно или детская забава. И вдруг попадаю: бакалейная лавочка Мурмана и столовая «Памир». Сидит компания пьяных – студентов, что ли? и говорят: «Жрать нам нечего, Советская власть осьмушку хлеба выдает, так мы хоть автопромывки напремся, пусть ослепнем, все равно Мурман-Памир!» Я подумал, что это нечто вроде шуточного общества, под пьяную лавочку. И долго, долго так к этому относился! Понимаете, в чем вся загвоздка: внешность у заговора странная, не подступишься к нему, рукой махнешь, плюнешь – дребедень! Ядро же, – самое-то ядро, положим, тоже Берендеевское, бредовое, – а вот между ядром и кожей крепкая, зубастая белогвардейская, располагающая немалыми средствами сердцевинка…
