Левон Хачатурьянц - Искатель. 1978. Выпуск №5
— А в том, — зло ответил милиционер, — что ваш Нестеренко или аферист, или состоит в сговоре с опасным преступником.
Капитан удивленно выгнул брови и еще раз взглянул на боцмана.
— Пойдемте ко мне в каюту, — сказал он, пропуская милиционера вперед. — А ты, Егорыч, разыщи Пашку и тоже ко мне.
В каюте капитан окинул милиционера хмурым взглядом.
— Так что же все-таки натворил мой матрос?
— Поступило заявление от одного местного жителя о том, что гражданин Нестеренко выдает себя за сотрудника уголовного розыска. Собирает у населения сведения. Ищет якобы опасного преступника.
— Та-ак, — протянул капитан. — Слыхал, Егорыч?! Докатился Нестеренко! Аферист или пособник бандита! Слыхал? Выдает себя за работника милиции. Сколько раз говорил в пароходстве: не нужны мне практиканты. Возьмешь такого оболтуса, горя не оберешься! Гнать, гнать его надо к чертовой матери!
Капитан перевел дыхание.
— Что молчишь, Егорыч? Видишь, дисциплина в команде какая? Дошли до ручки, арестовывают нашего матроса.
— Да вы не горячитесь, — попробовал успокоить его милиционер. — Я ж не арестовывать пришел, а только задержать для выяснения некоторых обстоятельств.
Но капитан махнул рукой.
— Где Пашка?
Егорыч как-то неестественно развел руками.
— Нет его, Виктор Николаевич. Всех спросил, никто не видел, никто не знает.
Милиционер криво усмехнулся.
— Мне все ясно. Сбежал ваш Нестеренко. Будем искать.
— «Быстрый» ждать не может, — исподлобья глядя на милиционера, сказал капитан. — Сейчас отчаливаем. Вернемся дня через два, а вы уж тогда сообщите нам, как и что.
— Непременно, — ответил милиционер и, попрощавшись, вышел из каюты.
X
Водяной уже поджидал его в лодке.
— Где напарник? — деловито осведомился Пашка.
— Та он уже на том острове.
— Нарушаете, Василий Никитич, инструкцию. Нехорошо.
Пашка, оттолкнув лодку от берега, вскочил на корму.
— Да, — тут же спохватился он, — а косы взяли?
— Все взяли, товарищ лэйтенант, — успокоил Водяной.
— Человек-то надежный? — не унимался Пашка.
— Ага, надежный, — налегая на весла, ответил старик. На лице его вдруг появилась лукавая усмешка, — А скажите, товарищ лэйтенант, чего це вы один едете арэстовывать бандита?
— Сейчас трудно с людьми, — невозмутимо ответил Пашка. — Много моих коллег в отпуске, а остальные на заданиях.
— А где же ваше оружие?
Пашка поморщился: ну и вредный дед.
— Бандита надо взять живьем, а я человек нервный и переполненный к нему ненавистью. И чтобы сгоряча не продырявить его, оставил пистолет на работе.
Водяной, очевидно, остался удовлетворен ответом и больше вопросов не задавал.
У лодки размеренно скрипели уключины. В воздухе плавали паутинки. По-осеннему молчали речные заводи. Хранили свою дремотную тайну глубокие омуты. Осенняя тишь заволокла и острова и речку, по которой скользила лодка, и желтый камыш. Кружился рыжий лист, опускаясь на воду. Затаилась в глубинах рыба, не хрустнет засохшей веткой осторожное зверье. И как-то совсем не верилось, что где-то за этим камышом, за деревьями, в осенней тиши хоронится лютый, одинокий зверь.
— Долго нам еще? — не выдержал Пашка.
— Рукой подать.
— Что-то едем, едем…
— Та вот, кажись, и на месте.
Лодка с разгона ткнулась в песчаный берег маленького островка. Пашка вскочил на ноги.
— Ты куда меня, дед, завез? Где стога? Остров просматривается как на ладони. А где же твой напарник?
— Ой, промашку дав, — огорченно ответил Водяной. — Трошки заблудился.
Пашка подозрительно покосился на старика.
— Опять начинаешь темнить? Сусанин…
— Та ничего, сейчас найду той остров, — засуетился Водяной.
Он снова заработал веслами.
— Во, кажись, этот.
Пашка выпрыгнул из лодки на берег, огляделся по сторонам.
— Что-то я не вижу твоего человека.
— Сейчас вызовем его, — ответил Водяной и оттолкнулся веслом от берега.
Вначале Пашка подумал, что старик хочет отогнать лодку в камыши, но, когда Водяной был уже на середине реки, понял — ловушка.
Хотел было Пашка заорать проклятому старику что-нибудь такое обидное, чтобы тот перевернулся от злости вместе со своей лодкой, но тут вдруг послышались выстрелы: один, другой, третий… Стреляли где-то вдалеке, наверное, на другом острове.
Пашка замер. Перестал грести Водяной. Эхо выстрелов долго рокотало в плавнях. Забыв о старике, Пашка бросился напролом через камыши в глубину острова. Проваливаясь по колено в зеленоватую жижу, то и дело падая, он выбрался наконец на сухое место. Камыш кончился, и Пашка очутился на поляне, залитой лучами заходящего солнца. Прислушался — выстрелов больше не было. Не зная, в какую сторону бежать, он в нерешительности топтался на месте.
И вдруг настороженный слух выхватил из наступившей тишины вначале громкие всплески, потом шуршание камыша, чье-то тяжелое дыхание. Камыш раздвинулся, и на другом конце поляны появился человек. Штырь!
Их разделяла теперь только эта маленькая, красноватая от заходящего солнца полянка. Свет бил Штырю прямо в глаза, поэтому он не сразу заметил Пашку. Но это длилось мгновение.
— А-а! И ты здесь, морячок?! Продажная сука…
Слова прервались выстрелом. Пашка отпрянул за дерево, пуля зацепила ствол, и тут же Пашка почувствовал нестерпимую боль в животе.
Штырь огромными прыжками пересекал поляну.
Еще выстрел. На этот раз пуля просвистела над головой.
Пашка медленно пятился к воде. Штырь был уже в нескольких шагах, и теперь он мог лучше прицелиться.
Пашка беспомощно огляделся. Спрятаться было не за что. Позади открытое место, а впереди обжигающий взгляд ствола пистолета.
— Ну, стреляй! Чего тянешь?! Стреляй, сволочь! — не выдержал Пашка.
Штырь медленно нажал на спуск. Щелчок. Еще щелчок. Патроны кончились или просто осечка? Раздумывать было некогда. Пашка бросился на Штыря, свалил на землю. Но неожиданно Штырь вывернулся из-под него, яростно матерясь, подмял под себя. И в это время Пашка почувствовал, как сзади кто-то наваливается на них. Краем глаза увидел — Водяной…
Кое-как вдвоем они скрутили Штырю руки за спину и связали веревкой. Пашка подобрал пистолет, спрятал его в карман.
— Падлюка! — процедил сквозь зубы Штырь.
Водяной подмигнул Пашке.
— А я думал, ты с ним заодно. Потому и завез на другой остров, шоб милицию потом вызвать.
— Верить надо людям, — недовольно сказал Пашка и, вдруг застонав, схватился за живот.
