Майн Рид - Жилище в пустыне
Осенью у нас была куча работы, и это не позволило нам заниматься серьезными наблюдениями над пчелами и тратить на это много времени, а зимой мы, естественно, не могли найти пчел, они появились только теперь, вместе с цветами.
Там, где есть пчелы, должен быть и мед. Слово «мед» звучало чем-то магическим в ушах нашей маленькой общины. Пчелы и мед сделались единственной темой наших разговоров. Не проходило пяти секунд без того, чтобы мы не произносили фразу, в которой не было бы какого-нибудь упоминания о пчелах, их ульях, об излюбленных ими цветах или о меде.
Мы рассеялись между цветами для того, чтобы убедиться, действительно ли пчела ужалила нашу маленькую Марию, или, быть может, то была какая-нибудь злая оса.
Вскоре мы услышали голос Генриха.
— Пчела, пчела! — закричал он.
В то же время раздался и голос Франка:
— Вот еще пчела! Вот здесь!
— Ох, ох! — кричал, в свою очередь, Куджо, — вот еще одна… большая! Толстая, как бык!
По всей вероятности, недалеко от долины должен находиться улей.
Нужно было отыскать его. Он, без сомнения, помещался в дупле какого-нибудь дерева. Но как найти это дерево? Все деревья были похожи друг на друга, и среди тысячи очень трудно было найти именно то дерево, в котором пчелы устроили свой улей.
К счастью, среди нас находился очень искусный охотник на пчел: это был наш небезызвестный Куджо. В то время, когда он жил в своей «старой Виргинии», он срубил не одно дерево для того, чтобы извлечь из него мед, ибо наш друг Куджо любил его не меньше, чем медведь. Разыскать «улик» для Куджо не составляло большого труда. Он верил в свою звезду и имел на то полное право.
Так как день близился к концу, то мы отложили нашу охоту на следующий день.
XXXIV. Охота на пчел
Теплый и ясный день благоприятствовал нашему замыслу. После завтрака мы отправились на лужайку. У нас было хорошее настроение, мы предвкушали удовольствие, ожидавшее нас впереди.
Генрих много слышал об охотниках на пчел и очень хотел увидеть хоть одного из них за работой. Деревья, в которых находятся пчелиные ульи, ничем не отличаются от других, а отверстие, служащее входом для пчел, расположено обычно так высоко, что снизу его невозможно заметить. Чтобы найти улей, нужно тщательно осмотреть кору, окружающую отверстие, она должна иметь несколько иной цвет, так как пчелы измазывают ее пыльцой. Но можно очень долго блуждать по лесу, пока наткнешься на одно из таких деревьев.
Настоящий охотник за пчелами не рассчитывает на случайность, а надеется только на свою ловкость и опытность. Он ищет улей почти в полной уверенности, что найдет его. Как правило, пчелы строят ульи невдалеке от лужаек, так как в густом лесу, куда с трудом проникают солнечные лучи, цветы растут значительно реже.
Приготовления Куджо, которому помогал Генрих, были несложны: обыкновенный стакан, который, к счастью, оказался в нашем большом ящике; бокал, наполненный кленовой патокой, и небольшой пучок белых волос, вырванных из шкуры кролика.
«Что он будет с этим делать?» — думал Генрих. Никто из нас ничего не знал…
Наконец мы вышли к лужайкам. Мы добрались до самой большой из них и остановились. Сняв с Помпо седло, мы привязали его к дереву, а сами пошли за Куджо, внимательно следя за его движениями. Генрих не спускал с него глаз. Куджо делал свое дело молча, с гордым сознанием того, что в данный момент он приковывает к себе всеобщее внимание.
В одном месте наш охотник увидел ствол увядшего дерева. Он вырезал ножом небольшой кусок коры в виде квадрата в несколько дюймов. В очищенное от коры место он положил немного патоки, образовавшей небольшой кружок, величиной с медную монету. Затем он взял стакан и вытер его углом своего плаща так тщательно, что тот блестел, как бриллиант. После этого Куджо стал искать в цветах пчел, собирающих мед.
Вскоре Куджо увидел их на подсолнечнике. Он очень тихо подошел и с такой ловкостью опрокинул на одну из них стакан, что пчела сразу же оказалась в плену. Затем, прикрыв стакан рукой, одетой в перчатку из кожи лани, он унес пчелу к дереву, где положил патоку.
Здесь Куджо быстро приставил стакан к кружку из патоки, так что немного ее оказалось в стакане.
Испуганная пчела некоторое время с жужжанием поднималась и опускалась по стакану, ища выхода. Но вот ее крылья коснулись верхнего края стакана, и она упала в патоку. Испробовав сладкой жидкости, пчела совсем забыла о своем плене и с жадностью набросилась на сладость.
Дав ей насытиться, Куджо сдвинул ее краем стакана и отделил от патоки. Сняв перчатки, нежно взял пчелу указательным и большим пальцами. Пчела как бы обомлела от обжорства и совсем не сопротивлялась. Куджо мог делать с ней, что угодно. Он перевернул ее на спину и поднес несколько волос белого кролика, смазанные патокой, и они сразу пристали к телу пчелы. Волоски были очень легкими, они нисколько не затрудняли движений пчелы.
Сделав все это, Куджо положил пчелу на дерево.
Она, по-видимому, была поражена неожиданным освобождением из плена. Несколько мгновений она лежала неподвижно, но прикосновения теплых солнечных лучей вскоре словно разбудили ее. Почувствовав себя свободной, пчела быстро улетела.
Сначала она поднялась на высоту тридцати или сорока футов, а потом начала летать по кругу. По пучку белых волос нам нетрудно было проследить за ней.
Описав несколько кругов, пчела устремилась в лес. Мы следили за ней до тех пор, пока это было возможно, однако маленькая точка удалялась от нас с такой быстротой, что мы быстро потеряли ее из виду. Пчела летела по прямой, ведущей к ее улею: вот откуда у американцев возникло выражение «по полету пчелы», как, впрочем, говорят и «по полету птицы».
Куджо знал, что, двигаясь по прямой, пчела прилетит в свой улей. Таким образом, у него была уже одна веха на пути, ведущем к улью: это было то место, где мы находились.
Куджо ножом провел черту от дерева, с которого улетела пчела, в направлении ее полета.
Выбрав другое дерево, на расстоянии приблизительно двухсот шагов от первого, он опять надрезал кору, смазал оголенное место патокой, как это он проделал в первый раз, поймал новую пчелу, положил ее в стакан, дал ей насосаться патоки, прилепил к ее брюшку пучок белых волосков и дал улететь. К нашему удивлению, эта пчела улетела в другую сторону.
— Это хорошо, — сказал Куджо, — вместо одного улья у нас будет целых два.
Он отметил чертой направление, в котором улетела вторая пчела.
Затем, не меняя дерева, поймал третью пчелу и проделал с ней то же, что с первыми двумя; эта полетела по новому направлению.
— Хорошо, хорошо, господин! — закричал Куджо. — Эта долина полна меда: три улья вместо одного!
