Эрл Гарднер - Напуганные наследники

– Хорошо, – сказал судья Грейсон.

Игэн подошел к свидетельскому месту.

– Вы уже под присягой, – предупредил его Касвелл.

Игэн кивнул и сел.

– Приходили ли когда-либо вы к обвиняемой и просили ли ее рассказать о завещании?

– В первый раз я увидел обвиняемую здесь, в тюрьме. До этого я никогда не видел ее.

– Вы никогда не давали ей пятьсот долларов или какую-либо другую сумму, с тем чтобы она напечатала поддельные завещания?

– Нет, сэр.

– Короче говоря, никаких дел с ней вы никогда не имели?

– Совершенно верно.

– И никогда в своей жизни вы ее не видели?

– Нет, сэр.

– Можете приступать к перекрестному допросу, – объявил Касвелл.

Мейсон внимательно посмотрел на свидетеля.

– Знали ли вы, что ваша фамилия указана в завещании Лоретты Трент? спросил он.

Свидетель колебался.

– Отвечайте на вопрос, – сказал Мейсон. – Знали ли вы об этом?

– Я знал, что мне завещается какая-то сумма, но размер ее не знал.

– Следовательно, вы знали, что после ее смерти вы будете довольно состоятельным человеком?

– Нет, сэр. Я не знал, сколько мне завещается.

– Откуда вам известно, что ваша фамилия указана в завещании?

– Она сама мне сказала.

– Когда?

– Три, четыре, а возможно, и пять месяцев назад.

– Вы много занимались кулинарным делом, приготавливая пищу для Лоретты Трент, не так ли?

– Да, сэр.

– Вы использовали большое количество чеснока?

– Да, она любила чеснок.

– Известно ли вам, что чеснок является идеальным средством, чтобы заглушить вкус порошкового мышьяка?

– Нет, сэр.

– Подсыпали ли вы мышьяк в пищу, которую вы готовили для Лоретты Трент?

– О, Ваша Честь, – вмешался Касвелл. – Этот вопрос совершенно к делу не относится. Он оскорбителен для свидетеля, и о нем ничего на прямом допросе не говорилось. Это неправильное ведение перекрестного допроса.

– Я думаю, что это именно так, – постановил судья Грейсон, – если защита не сможет увязать его с материалами допроса. Он справедливо задавал вопросы, получает ли что-либо свидетель по завещанию, но последний вопрос – это уже совершенно другое дело.

– Я хочу показать, что трижды делались преднамеренные попытки отравить мышьяком Лоретту Трент. По крайней мере в одном случае симптомы отравления появились после употребления пищи, приготовленной свидетелем, сказал Мейсон.

Судья Грейсон в удивлении расширил глаза, он подвинулся вперед.

– И вы можете доказать это?

– Да, я могу доказать, – сказал Мейсон, – получив соответствующие показания.

Судья Грейсон отодвинулся назад.

– Возражение снимается, – постановил он. – Отвечайте на вопрос.

– Я никогда не подсыпал никаких ядов в пищу миссис Трент, возмущенно воскликнул Игэн. – Мне ничего не известно ни о каком яде. Я не звал, что ее пытались отравить. Мне известно, что у нее были сильные боли в желудке, мне сказали, что частично причиной этого была острая пища. Поэтому я отговаривал ее от употребления пищи, приготовленной вне дома. Для вашего сведения, мистер Мейсон, я совершенно ничего не знаю о мышьяке.

– Вы знали, что смерть Лоретты Трент вам выгодна, не так ли?

– Одну минутку, – вмешался Касвелл. – Это неправильная интерпретация слов свидетеля.

– Я спрашиваю свидетеля, – пояснил Мейсон, – не понимал ли он внутренне, что выиграет от смерти Лоретты Трент.

– Нет, не понимал.

– Разве вы не знали, что будете лучше обеспечены по сравнению с месячной оплатой?

– Да, конечно. Она сказала мне об этом.

– Тогда выходит, что вы знали о своих выгодах в случае ее смерти?

– Не обязательно. Я потерял бы работу.

– Но она же заверила, что собирается вознаградить вас, с тем чтобы вы ничего не потеряли?

– Да.

– Тогда вы знали, что выгадаете в случае ее смерти?

– Если вы ставите вопрос таким образом, я знал, что ничего не потеряю. Да, знал.

– Теперь скажите, – продолжал Мейсон, – во что была одета Лоретта Трент в эту последнюю поездку?

– Как она была одета? – переспросил Игэн.

– Да.

– На ней была шляпа, пальто, туфли...

– Что еще?

– Надо подумать. На ней было пальто с пристяжным меховым воротником.

– Она его носила?

– Да, я помню, она попросила уменьшить обогрев машины, так как хочет надеть пальто.

– Где вы были?

– В Вентуре.

– Вам известно, что она делала в Вентуре?

– Нет.

– Вам известно, что миссис Трент хотела приобрести там определенную собственность?

– Да. Я знал, что мы едем посмотреть некоторую недвижимость, которую она хотела бы купить.

– У нее была сумка?

– Конечно, была.

– Вам известно, что было в сумке?

– Нет, сэр. Я думаю, обычные вещи.

– Я не спрашиваю вас, что вы думаете. Я спрашиваю о том, что вы знаете.

– Откуда я могу знать, что было у нее в сумке? – удивился Игэн.

– Я спрашиваю вас, не знали ли вы об этом?

– Нет, не знал.

– Вы не знаете ни одной вещи, которая была у нее в сумке?

– Ну, я знал, что в сумке был кошелек.

– Не известно ли вам, что в сумке было пятьдесят тысяч долларов наличными?

Свидетель даже привстал от удивления.

– Что?

– Пятьдесят тысяч долларов, – повторил Мейсон.

– Господи, не может быть. Она никогда не носила с собой такой суммы наличными.

– Вы уверены в этом?

– Конечно, уверен.

– Тогда вы, выходит, знаете, чего не было в кошельке?

– Я знаю, что о наличии такой суммы она обязательно рассказала бы мне.

– Откуда вам об этом известно?

– Я знаю миссис Трент.

– Таким образом, можно сказать, что, основываясь на предположении, вы пришли к выводу, что у нее не было с собой таких денег, не так ли?

– Вы справедливо заметили. Мне не известно, были ли у нее с собой пятьдесят тысяч, – ответил Игэн.

– Я так и предполагал, – сказал Мейсон.

– Но я почти уверен, что у нее с собой не было таких денег, – сказал Игэн.

– Разве она не сообщила вам, что собирается потрясти пачкой денег перед носом владельца той собственности? Не говорила ли вам чего-либо примерно в таком духе? – спросил Мейсон.

Игэн колебался.

– Не говорила? – настаивал Мейсон.

– Она сказала мне, что собирается купить там какую-то недвижимость. Заметила также, что владелец сопротивляется, но, возможно, согласится, если она предложит заплатить наличными.

– Вот именно, – улыбнулся Мейсон. – Где вы находились, когда автомобиль подняли из воды?

– Я был там, на месте.

– На дне машины сумки не было, не так ли?

– Нет. Я полагаю, что сумку полицейские в машине не обнаружили. На заднем сиденье машины ничего не было.

– Ни ожерелья, ни пальто, ни сумки?