Пол Кристофер - Ересь ацтеков
Фрэнсис Ксавьер Сирз сидел на скамейке в городском сквере, спиной к зданию суда округа Джефферсон, и занимался едва ли не самым своим любимым делом, наслаждаясь теплом полуденного солнца. Он размышлял об убийстве — ремесле, в котором превосходно разбирался. Конечно, само по себе убийство не представляет никаких проблем. Его можно совершить самыми разными способами — при помощи снайперской винтовки, стреляющей на большие расстояния, или обломка кирпича.
Любой инструмент с верстака плотника однажды становился орудием убийства, как, впрочем, и самая обычная кухонная утварь. Но такого рода убийство не требовало умения, не имело стиля, ему не хватало изящества. Не говоря уже о том, что большинство бездарных убийц, бравших в руки кирпич, чтобы размозжить кому-нибудь голову, обычно оказывались настолько тупыми, что попадали в руки полиции.
С другой стороны, требовалось не так уж много ума и мастерства, чтобы выйти сухим из воды, совершив убийство. Несмотря на популярность «Места преступления», «Закона и порядка»[57] и многих других вариаций одной и той же темы, телевидение не отражало истинной реальности. Окружной прокурор, которому предъявят половину отпечатка пальца и фрагмент краски от проехавшей мимо машины, не станет передавать дело в суд. В действительности судебные эксперты страдали от переработок и низкой заработной платы, а роскошные научные лаборатории и эксцентричные начальники, собирающие насекомых, не имели к ним ни малейшего отношения. Достаточно вспомнить процесс О. Дж. Симпсона, чтобы понять, как все устроено. Расследование убийства — это прежде всего деньги и бюрократия. Если их обойти, ты можешь ничего больше не опасаться. Естественно, лучше всего совершить убийство так, чтобы у полицейских появился шанс убедить себя, будто смерть произошла в результате несчастного случая или самоубийства.
Полицейский участок Скоби насчитывал пятнадцать человек, кроме того, двенадцать полицейских подчинялись шерифу округа Датчис и еще тридцать четыре служили в полицейском участке округа Индиана. Ближайшая научная лаборатория находилась в Индианаполисе. Таким образом, шестьдесят четыре полицейских работали в три восьмичасовых смены.
Из них только трое являлись следователями на полной ставке. Бюджет предусматривал гораздо больше расходов на борьбу с поджогами мусорных баков, чем на раскрытие насильственных преступлений. Если верить статистическим данным, которые Фрэнсис Сирз вычитал в «Датчис каунти лидер пост», за последние десять лет в округе было совершено всего три убийства, и все они случились после домашних драк. Вместе с тем за тот же период произошло двести девяносто смертей в результате несчастных случаев. Поэтому епископ должен был стать жертвой несчастного случая. Или умереть от вполне естественных причин.
Если не считать автомобильных аварий, в США в течение года происходит около ста тысяч несчастных случаев со смертельным исходом. Большая их часть связана со станками, падениями, смертью от утопления или удушья — именно в таком порядке. Неподалеку от дома епископа находилось два водоема, где он мог утонуть, однако Сирз выяснил, что священник превосходный пловец, хотя ему уже стукнуло шестьдесят девять лет. Ну а его область деятельности едва ли предполагала гибель во время работы на станке. Удушье тоже неплохой вариант, но в данном случае организовать его будет весьма непросто.
Пожалуй, это должно быть падение. Вопрос лишь в том откуда. По большей части Индиана плоская, как блин. Возле города имелось несколько карьеров, где добывали известняк, и пещеры для туристов, но что там делать священнику с умирающей матерью на руках?
Получалось, что возможностей оставалось совсем немного. Когда Буше в прошлый раз навещал мать в больнице, Фрэнсис Ксавьер произвел разведку и теперь знал все о том, как жила умирающая женщина. Маленький домик в полтора этажа с двумя спальнями, ванной комнатой с мансардным окном, гостиной, столовой, кухней и каморкой или рабочим кабинетом на нижнем этаже. Один пролет лестницы вел с верхнего уровня на нижний. Не было даже площадки. Дубовые ступеньки покрывала старая пестрая ковровая дорожка, которую фиксировали латунные поперечины. Именно здесь вырос епископ Буше.
Значит, это единственный вариант, решил Сирз. Немного опасный, ведь ему придется находиться рядом, чтобы убрать все улики. И главное тут — отсутствие лестничной площадки и мягкой подкладки под ковровой дорожкой. По прикидкам Фрэнсиса Ксавьера, рост епископа составлял примерно один метр восемьдесят сантиметров, а вес — восемьдесят четыре килограмма. Падение с тринадцати ступенек на жесткий пол почти наверняка станет причиной того, что он сломает шею, а если нет, то Сирз будет рядом, чтобы довести дело конца.
Он посмотрел на противоположную сторону площади перед зданием суда и прочитал старомодную надпись в окне магазина, расположенного на углу: «ДЖОЗЕФ КОРЗЕНОВСКИ. СКОБЯНЫЕ ИЗДЕЛИЯ, ПЛИТЫ И ОЛОВЯННАЯ ПОСУДА. С 1924 ГОДА». Такие классические места можно найти в рассказах Рэя Брэдбери — там полно любопытных и потенциально опасных предметов. У них наверняка есть все, что понадобится Фрэнсису Ксавьеру.
Сирз взглянул наверх. Магазин находился в доме из красного кирпича, а над ним шли окна второго этажа. «Какое странное переплетение судеб», — подумал Сирз. Три окна принадлежали квартире, которую занимал Хаггинс, потенциальный доносчик на епископа Буше. С Хаггинсом разобраться будет совсем просто. Он слишком много пьет, и все знают, что у него повышенное кровяное давление.
Двадцать кубиков инсулина, введенного в заднюю аурикулярную артерию под челюстью, мгновенно приведут к смертельному приступу. По собственным наблюдениям Сирз знал, что у возможной жертвы плохая кожа, на которой остаются следы от бритвы, и большие жирные поры. Вот почему, даже если полиция по какой-то причине захочет сделать вскрытие, они вряд ли заметят входное отверстие от иглы, а уровень инсулина в крови успеет нормализоваться. Конечно, не идеальное убийство, но при данных обстоятельствах и в таком окружении очень близко к тому. И никто не станет связывать смерть шофера «скорой помощи», более сорока лет назад, еще мальчишкой, помогавшего простому приходскому священнику, и стареющего епископа, неудачно упавшего с лестницы в доме своей матери. Проблема решена.
Фрэнсис Ксавьер Сирз откинулся на спинку скамейки. Он наслаждался теплом солнечных лучей, скользящих по его лицу, прислушивался к звукам жизни маленького города и шелесту мягкого ветерка в листве кленов на площади. Смерть хорошая вещь, но иногда жизнь еще лучше.
