Борис Мариан - Ночной звонок
После обильной и вкусной еды капитана так и тянуло лечь соснуть, но он преодолел это желание и пошел в управление.
Там он прежде всего поднялся к оперативникам. Последнее сообщение гласило, что Игрек сидит дома, выходит только во двор, а Зет пока нигде не обнаружена. В приемной Волкова сидел Кафтанат — один из пары, упустившей Нонку. Вид у него был понурый.
Влад сел с ним рядом.
— Чего киснешь из-за пустяков? Упустили — обнаружится. Не сквозь землю же она провалилась!.. Ты сам-то как думаешь: заметила она наблюдение или на всякий случай финт выкинула? Мне важно точно знать — завтра на контакт иду.
— По-моему, на всякий случай. Вот суди сам: на базаре она купила картошку, лук, мясо и пошла на выход в сторону Бендерской. Нас не могла видеть — ни разу не оглянулась. Да и народу было очень много… Шагах в десяти от ворот разворачивается грузовик и отрезает ее от нас. Грузовик за ворота выехал, свернул направо, а дама наша исчезла.
— Сейчас к начальству пойдешь?
— Да. Волков с Доридзе стружку снимет и за меня примется…
Поговорив с Кафтанатом, Влад зашел к Жукову. Решил все-таки посоветоваться с ним насчет визита к Серегину, а главное — брать ли с собой Майю. Но у Жукова сидел Булат, давал показания, и Влад решил не мешать.
У себя на столе Влад нашел записку от Саши Орлова:
«Заходил. Пошел домой. Завтра в 8.00 буду вместе с Бойко караулить Игрека. Сейчас там Скутельник. Счастливо. Саша.»
Мысль о том, что они с Майей будут завтра под охраной своих, сняла последние сомнения в правильности принятого решения. Влад пересел на диван, расслабился, закрыл глаза. Сон навалился на него сразу, как горная лавина.
Разбудил его легкий стук в дверь. Влад вскочил, взглянул на часы — двадцать пятнадцать. Наскоро протер глаза костяшками пальцев:
— Войдите!
Вошел Констанжогло. Поздоровавшись, Мирон показал ему те же фотографии, что раньше показывал Ильину:
— Кто из них провожал вас в военкомат?
— Этот! — Констанжогло, не колеблясь, ткнул в фотографию Серегина.
— Подпишите протокол и можете быть свободны.
— А что он натворил? — спросил Констанжогло, подписывая.
— Повестку у вас выкрал.
— И что ему за это будет?
— Суд решит.
— Из-за какой-то бумажки судить будут?!
— Это не какая-то бумажка, а повестка из военкомата!
Парень вздохнул и укоризненно покачал головой. Влад не понял, к кому относится укоризна — к тому, кто выкрал повестку, или к тем, кто отдает человека под суд из-за бумажки.
Влад сидел за столом и подшивал в дело подписанный Констанжогло протокол. В коридоре послышались шаги и жизнерадостный голос Мику:
— А вот дамская логика: «Ах, мой муж мне так изменяет, так изменяет, что я даже не знаю, от кого у меня дети!»
Дружный хохот за дверью заглушил стук в дверь.
Вошел улыбающийся Мику в джинсовом костюме и в берете, весь припудренный пылью.
— Тольки-тольки из Гратиешт! — Павел поставил сумку на пол возле стола, сел на стул для подследственных, снял берет и стал им обмахиваться. — Приветствую нарушителя трудового законодательства!.. Ну и жарища сегодня… А ты чего в выходной трудишься?
— Так, дела есть, — уклончиво ответил Влад. Взял со стола фотографию Нонки-хипесницы. — Нигде не встречал такую?
— Можбыть, можбыть… — бормотал Павел, разглядывая фотографию, и вдруг стукнул по ней ладонью: — конечно, встречал! Не далее как вчера, когда в институт шел. Удивился еще — стоит на солнце и в тень не идет! Правда, очки на ней были зеленые. Оправа на пол-лица. Но волосы — вот же они! Волосы роскошные. Она долго стояла на остановке. Через час я на крышу вылез снимать, а она все стояла на солнцепеке. Потом вдруг губы начала красить. Потом в телефонную будку зашла. Это она на моем снимке!
— Ну, Павел, удружил ты мне своей памятью! Все это я потом запротоколирую, а ты подпишешь… А у тебя как дела? Собрал материал для репортажа?
— Собрал. Отличный материал. Сейчас покажу! — Павел нагнулся, открыл свою сумку и принялся извлекать из нее и класть на стол огромные бугристые помидоры, яблоки «джонатан», каравай белейшего пышного хлеба и плоскую пятилитровую канистру. — Вот это, — он отвинтил крышку канистры, — мы сейчас выпьем за успех твоего дела!
— Павел! — с укором сказал Влад. — Здесь тебе не распивочная!
— А ты попробуй! — Павел наполнил стакан, также извлеченный из сумки, и с видимым удовольствием выпил. Снова налил стакан, протянул капитану: — Отведай-ка, отведай! — приободрил он Мирона, видя, что тот колеблется.
Влад поднес стакан к губам, отхлебнул и удивился:
— Так это ж муст!
— А ты надеялся, что я тебя спаивать буду?
Вдруг открылась дверь, и вошел Чекир:
— Так вот вы чем тут занимаетесь!
— Моя вина, Фомич! — поспешил объяснить Мику. — Совращаю капитана мустом. Такого весь ваш угрозыск не разыщет! Тебя совратить?
— Ну если муст — совращай! — Чекир взял из рук Павла долитый до верха стакан.
Все трое быстренько расправились с хлебом, помидорами и завершили трапезу яблоками.
Павел закрыл канистру, сунул в сумку:
— Отпустил бы ты, Фомич, капитана домой. Он двое суток не спал.
— В самом деле, иди отоспись. Завтра у тебя трудный день.
— Не могу, Георгий Фомич. Волков обещал разыскать в архивах материалы по Нонке-хипеснице. Ознакомлюсь, потом пойду.
— Резонно! Ну а я пошел отсыпаться. Завтра к восьми буду у себя. Рыбалка на завтра отменяется… Да, учти, что мы все-таки решили послать опергруппу поближе к дому Серегина. Машины будут в укрытии за переездом. В случае чего Орлов по рации вызовет…
— Учту, спасибо, — поблагодарил капитан.
Чекир распрощался и ушел. Влад проводил Павла до троллейбусной остановки.
— Да, Мирон, ты во сколько завтра освободишься? — спросил Мику, пожимая руку капитана.
— Трудно сказать, Павел. С четырнадцати буду занят, а до какого часа — дело покажет.
— Учти, мы с Верой вечером тебя ждем. Торжественный ужин по поводу твоего тридцатитрехлетия! Или забыл, что тебе завтра уже тридцать три стукнет?
— Признаться, забыл! — улыбнулся Влад. — Спасибо, что напомнил! Постараюсь быть. Вере большущий привет передавай!
Мику сел в троллейбус и уехал, а Влад прогулочным шагом вернулся в управление. Шел и обдумывал, под каким предлогом брать завтра Нонку, если понадобится. По кассе предъявить ей ничего нельзя. Павел видел, что она долго стояла на автобусной остановке? Ну и что? Губы красила на солнцепеке? Это не криминал. Поди докажи, что сигнал подавала! Ушла от наблюдения? Противозаконного в этом ничего нет. Связана с Серегиным, бывает у него? Тоже нет криминала. Значит, арестовать ее можно, только застав при дележе денег, взятых в институте. Или за старые дела. Что-то ведь было, за что Волков задерживал ее в Сочи. Надо выяснить.
